Татьяна Сотникова - Два с половиной сыщика
Вряд ли что-нибудь удастся без пароля. Не хакер же он! Саня изо всех сил пытался вспомнить, что объяснял ему однажды дядя Леня. Как влезть в компьютер, не зная пароля? Кажется, надо отключить какую-то батарейку на плате, и тогда компьютер, может быть, забудет введенный в него пароль… Только где она, эта батарейка?
Против его ожиданий, на экране сразу появилось меню «Windows». Саня лихорадочно открывал файлы, понимая, что не успеет просмотреть все. Под каким же названием скрывается информация о библиотеке? Не то, не то, не то…
И вдруг Саня наткнулся на директорию под названием «LIBER». Да ведь это и есть либерея, библиотека Ивана Грозного! Ерзая на стуле от нетерпения, он щелкнул мышью. И тут на экране появилась… картина Репина «Иван Грозный убивает своего сына». Саня даже вздрогнул от неожиданности: ничего себе заставочка! Зато это подтверждает, что он находится на верном пути.
К счастью, файлов было совсем мало. Удивительно мало! Просто по пальцам пересчитать. Саня открывал их один за другим, и его удивление росло с каждой минутой.
На экране, сменяя друг друга, появлялись картинки. Схемы Московского и Александровского кремлей. Обычные схемы, как в туристском путеводителе. Фотографии александровских достопримечательностей. И никаких специальных обозначений! Только тексты официальных обращений, в которых разъясняется важность поиска библиотеки.
Саня ожидал, что вот-вот наткнется на информацию о монастырской церкви, обозначенной на Пашкином плане диагональным крестиком. Но даже карты местности – вроде той, которую они видели в архиве Александровского музея, – в буздыринском компьютере не было.
«Странно, – подумал Саня. – Может, все-таки в другой директории?»
Как только он подумал об этом, картинки наконец кончились. Вместо них на экране появилась таблица. В левом столбике стояли какие-то непонятные обозначения – Ni, Cr, Mo, Nb, V, Dy. Прямо китайская грамота! Зато в правом столбике были проставлены цифры со множеством нулей. И после каждой – значок доллара…
Что же это может означать? При чем здесь либерея?
И вдруг у Сани похолодели руки, и даже мурашки побежали по коже! Да ведь это… Ведь это и есть шифр! Непонятными буквами наверняка обозначены книги из библиотеки Грозного! А иначе почему таблица оказалась бы в директории «LIBER»? Слева, значит, зашифрованы названия книг. А вот справа… А справа записана стоимость каждой из них!
И все это может означать только одно…
– Ой, я боюсь! – снова донеслось с улицы. – Ой, Гера, лестница слишком маленькая, я боюсь!
– Да держись ты за ствол и сползай на верхнюю ступеньку! – орал в ответ Герка. – Вот дура, тут же всего полметра!
Саня торопливо вышел из программы, включил игру и выглянул в окно.
– Ну что там, Герка? – как можно спокойнее спросил он.
– Сам разбирайся со своей альпинисткой! – сердито отозвался Буздырин.
С сожалением глянув на компьютер, Саня вышел на улицу.
– А ну, слезай! – скомандовал он Анке. – И отправляйся домой. Что я, шефство над тобой взял?
Герка удивленно наблюдал, как Анка проворно спускается по лестнице.
– Ого, как она тебя слушается! – заметил он. – Как робот.
– Этот робот сейчас получит!
– За что? – Анка уже стояла на земле, отряхивала джинсы и прятала усмешку. – Вам хорошо, вы мальчишки, хоть к черту на рога полезете.
На всякий случай она все же отошла в сторонку, прижимая к себе «спасенного» Пушкина, и заныла:
– Я одна боюсь идти! Там соба-аки…
– Ну вот еще! – Саня продолжал разыгрывать досаду. – Не съедят тебя собаки. Да не хочу я с тобой уходить, только разыгрался.
Как ему хотелось уйти! Полученные сведения так и распирали его. Может, уже и Пашка появился в «Известиях». Если, конечно, не уехал в Москву.
Кажется, Анка по глазам угадала Санино желание.
– Тогда я тебя подожду, – заявила она. – Иди играй, а мы с Пушкиным здесь посидим. Если он, конечно, опять на дерево не залезет.
– Ладно, Геракл, – вздохнул Саня, – придется мне ее отвести. А то отвечай за нее потом… Я диск тебе оставлю, завтра зайду.
В отличие от хитрой Анки, Герка явно не умел читать по глазам. К тому же не терпелось ему засесть за компьютер, пусть даже игра и не из самых интересных. Герке – лишь бы время убить.
– Ну как, успел? Украл что-нибудь? – поинтересовалась Анка, когда они вышли на лесную дорогу.
– Ты в своем уме? – возмутился Саня. – За кого меня держишь? – Но, заметив разочарование на Анкином лице, он смягчился: – Ладно, раз ты так хорошо сработала, скажу. Эти люди – ну, которые в пансионате живут, – тоже клад ищут. Я нашел в их компьютере важную информацию. Правда, ничего такого особенного, – на всякий случай добавил он.
– Опять ничего особенного… – протянула Анка. – Зря, выходит, мы с Пушкиным на дереве сидели?
– Ничего не зря! – горячо уверил Саня. – Мы теперь точно знаем, что буздыринцы – наши конкуренты. Значит, за ними следить придется. Постоянно! И вот тут понадобится твоя помощь. Ты же говорила, что умеешь подсматривать и подслушивать?
– Шпионить всегда интересно, – кивнула Анка.
– Только предупреждаю: проговоришься кому-нибудь – избавимся от тебя безжалостно, как мафия.
– Вот еще! – Анка обиженно поджала губы и погладила сонного котенка. – Мы с Пушкиным и говорить-то не умеем. Правда, кисуля?
Проводив Анку до дачных ворот, Саня погрузился в раздумья.
Конечно, он радовался, что так ловко провел операцию. Будет чем похвастать перед Пашкой. Если, конечно, он не уехал в Москву.
Но догадка, пришедшая, когда Саня разглядывал таблицу, не давала ему покоя. Зашифрованные записи могли значить только одно: буздыринцы уже нашли библиотеку… Нашли, никому ничего не сказали и теперь втихаря прикидывают, сколько денег можно выручить за каждую книгу на каком-нибудь заграничном аукционе.
Глава IX
ПОЧЕМУ ПАШКА НЕ УВИДЕЛ ДИНОЗАВРОВ
Ох, и разозлился бы Пашка, если б узнал, что думает о нем его лучший друг! Как раз в те минуты, когда Саня Чибисов предполагал, что Пашка уехал в Москву, тот героически отказывался от долгожданной поездки.
– Днем мы с матерью будем заняты на конференции, – говорил Пашкин отец Иван Кириллович. – А вот вечерами походим по театрам. И живую музыку тебе давно пора послушать. Летят, так сказать, за днями дни, а ты у нас растешь как трава, к культуре не приобщаешься.
«А что, бывает еще и мертвая музыка?» – хотел спросить Пашка.
Но на глупые вопросы не оставалось времени. Надо было побыстрее придумывать, почему он не может ехать в Москву.
– А Бармалея кто будет кормить? – скорбным голосом произнес Пашка. – А за хлебом тете Маше бегать? Она ж сама до магазина не дойдет!
– Это, конечно, хорошо, что ты тетю Машу вспомнил, – усмехнулся отец. – После Бармалея… Но, во-первых, в Москве мы будем всего неделю. А во-вторых, завтра Настя на каникулы приезжает. – Тут отец удивленно взглянул на Пашку поверх очков. – А что, ты не хочешь в Москву? Странно!
Пашка точно знал, что переубедить отца невозможно. Особенно когда он говорит «во-первых» и «во-вторых»… Это всегда означает одно: начинается такая канитель из правильных слов, что лучше отключить внутренний слух.
И Пашка отлично этому научился. Он смотрел на отца, вроде бы слушал, даже кивал – а слух у него отключался. Отцовские слова гудели в его голове, как музыка в стене соседского дома, когда Катька врубает на полную громкость свой новенький музыкальный центр.
Конечно, Пашка понимал, что отказ от поездки выглядит более чем странно. И он решил пойти на хитрость.
Как только в комнату вошла мать, Пашка вздохнул и с горечью произнес:
– Это что ж получается, вы меня совсем за собачонку держите?
У родителей даже рты раскрылись от изумления.
– Какую собачонку? – испуганно спросила мать. – Пашенька, да ты о чем?
– Вышла оказия – берете с собой в Москву. А не было бы случая, так и не слышать бы мне музыки. Ни живой, ни мертвой.
У Пашки аж голос зазвенел, так он проникся жалостью к себе, несчастному!
– Что ты хочешь этим сказать?
На щеках отца выступил слабый румянец. Ничего хорошего это не предвещало.
– Да ничего особенного… – Пашка немного сбавил тон. – Я же не против – ну, чтоб приобщаться. Но ведь как выходит? Вы – на совещании, а я, получается, целый день предоставлен сам себе? – Пашка специально подбирал «взрослые» слова. – У Насти в общежитии буду сидеть, как запертая собачонка? Вы же меня одного в город ни за что не выпустите!
Кажется, отец слегка смутился.
– И что ты предлагаешь? – спросил он почти виновато.
«Отлично!» – про себя обрадовался Пашка.
А вслух произнес:
– Я предлагаю посвятить театрам и всякой живой музыке отдельную поездку. Например, на зимние каникулы. Или даже на осенние. А что? Дело того стоит! Все ездят в Москву по делам, а мы ради культуры поедем.
Помедлив немного, отец задумчиво произнес:
