Лемони Сникет - Кошмарная клиника
— Кроме того, если у кого-то в больнице имеются ценные вещи, попрошу принести их в кабинет Человеческих Ресурсов на хранение. Спасибо.
— Моя ценная вещь — очки. — Хэл снял с носа очки. — Но я не собираюсь их туда относить. Чего доброго, я их тогда вообще больше не увижу.
— Да, вполне возможно, — Вайолет покачала головой, дивясь такой наглости со стороны Маттатиаса, иначе говоря «попытке украсть ценные вещи у работников больницы в дополнение к бодлеровскому наследству».
— И потом, — Хэл улыбнулся детям и потянулся за пальто, — никто не собирается у меня ничего красть. Вы — единственные, кого я вижу в больнице, и я вам полностью доверяю. Да, где же мои ключи?
— Вот они, — сказала Вайолет, и трепет у нее в желудке усилился. Она протянула ему свою ленту, которая теперь была завязана петлей, чтобы напоминать веревочную.
С ленты свисали многочисленные скрепки, которым Солнышко, когда Хэл на нее не смотрел, успела придать разную форму, пустив в ход острые зубы. Получилось нечто похожее на хэловскую связку ключей, правда в той же мере, в какой лошадь похожа на корову или женщина в зеленом платье на сосну. Вряд ли кто-нибудь, взглянув на ленту с прицепленными к ней изжеванными металлическими скрепками, принял бы их за связку ключей, — разве что зрение у него было уже не то, что прежде. Дети ждали, пока Хэл, прищурившись, рассматривал то, что держала перед ним Вайолет.
— Это — мои ключи? — с сомнением спросил Хэл. — Мне казалось, я их клал на стол.
— Нет-нет, — быстро ответил Клаус, заслонив собой стол, чтобы Хэл не заметил настоящих ключей, — они у Вайолет.
— Вот они, — проговорила Вайолет, то приближая связку, то отодвигая, чтобы Хэлу было еще труднее разглядывать их. — Давайте я положу их прямо к вам в карман?
— Спасибо, — сказал Хэл, когда Вайолет опустила связку в карман его пальто. Он поглядел на Бодлеров, в его глазках светилась благодарность. — Вот вы и снова помогли мне. Зрение мое, знаете ли, уже не то, что прежде, я рад, что могу довериться таким милым волонтерам. Доброй ночи, детки. Увидимся завтра.
— Доброй ночи, Хэл, — отозвался Клаус. — Мы тут съедим еще по фрукту.
— Не испортите себе аппетит перед обедом, — посоветовал Хэл. — Сегодня ожидается холодный вечер, не сомневаюсь, ваши родители приготовили вкусный горячий;ужин.
Хэл с улыбкой закрыл за собой дверь, и дети остались одни, со связкой настоящих ключей от Хранилища Документов. Ощущение трепета в желудках не проходило.
— Когда-нибудь, — тихо проговорила Вайолет, — мы извинимся перед Хэлом за то, что сыграли с ним такую шутку, и объясним, почему нарушили правила. Мы поступили некрасиво, хотя это и было необходимо.
— И съездим в лавку «Последний Шанс», — подхватил Клаус, — и объясним хозяину, почему нам пришлось убежать.
— Твисп, — твердо сказала Солнышко, что означало «Но не раньше, чем заполучим документ, раскроем все тайны и докажем нашу невиновность».
— Ты права, Солнышко, — со вздохом согласилась Вайолет. — Давайте начнем. Клаус, попробуй подобрать ключ к двери в Хранилище.
Клаус кивнул и пошел с ключами к двери. Не очень давно, когда Бодлеры жили у Тети Жозефины на берегах озера Лакримозе, Клаус оказался в ситуации, когда ему пришлось в страшной спешке подбирать ключ к запертой двери. И с тех пор он очень преуспел в этом деле. Клаус взглянул на замок, скважина которого была очень узкой, потом на связку ключей, на которой имелся один узкий ключ, — и вот дети уже стояли в Хранилище и всматривались в полутемные проходы между шкафами.
— Я запру дверь изнутри, — сказал Клаус. — На тот случай, чтобы никто ничего не заподозрил, если вдруг войдет в проходную комнату.
— Например, Маттатиас, — содрогнувшись, проговорила Вайолет. — В микрофон он сказал, что на сегодня прекращает инспекцию, но я уверена, что на самом деле он все еще рыщет по больнице.
— Вейпи, — заметила Солнышко, что означало «Тогда поторопимся».
— Начнем с прохода «С», — предложила Вайолет. — Со Сникета.
— Правильно. — И Клаус запер дверь.
Найдя проход «С», дети двинулись вдоль шкафов, читая наклеенные на них этикетки, чтобы понять, который надо отпереть.
— Саксифраге[2] тире Сауна, — прочел вслух Клаус. — Это значит, что слова, находящиеся по алфавиту между Саксифраге и Сауной, стоят в этом шкафу. Это бы подходило, если бы нам был нужен Самолет или Саркофаг.
— Или Саранча, — подхватила Вайолет. — Пошли дальше.
Дети двинулись дальше. Звук шагов отдавался от низких потолков.
— Сказка тире Скарабей, — прочел Клаус. Солнышко и Вайолет помотали головами, и все трое пошли дальше.
— Седло тире Секретарь, — прочла Вайолет. — Никак не дойти.
— Калм, — проговорила Солнышко, что означало «Я читаю неважно, но, по-моему, тут написано Секвойя и Селезенка».
— Молодец, Солнышко, — Клаус одобрительно улыбнулся. — Опять не то, что надо.
— Сентиментальность тире Сердцебиение, — прочла Вайолет.
— Сердцеед тире Серебро, — прочел Клаус, идя дальше по проходу.
— Сигнализация тире Силуэт.
— Симпатия тире Синяк.
— Скамья тире Скиталец.
— Слава тире Смеркаться.
— Снадобье тире Снисхождение.
— Сновидение тире Собрание.
— Сонет тире Специальность.
— Стой! — закричал Клаус. — Мы проскочили! Сникет должен быть между Снадобьем и Снисхождением.
— Ты прав. — Вайолет вернулась назад. — Меня совсем запутали все эти трудные слова. Я даже забыла, что мы ищем. Вот: Снадобье тире Снисхождение. Будем надеяться, что досье находится здесь.
Клаус осмотрел замок и уже с третьей попытки подобрал к нему ключ из связки.
— Он должен быть в нижнем ящике, — сказал он, — ближе к Снисхождению. Сейчас посмотрим.
Бодлеры посмотрели. Слово «снисхождение» означает «сжалиться над кем-нибудь, не наказывать слишком жестоко». По соседству есть сколько угодно слов в алфавитном порядке, и дети нашли их в большом количестве. Тут было слово «снимать», имевшее не одно значение — и брать внаем, и сдирать, и фотографировать. Тут был закон Снелля, который гласит, что луч света, проходящий из одной однородной среды в другую, имеет постоянное соотношение между синусом угла падения и синусом угла преломления. И Клаус это уже знал. Имелась информация об изобретателе сникерсов, которого Вайолет очень уважала. Но они не нашли ни одной бумаги со словом «Сникет». Дети, разочарованные, вздохнули, задвинули ящик, и Клаус запер шкаф.
— Попробуем проход под буквой «Ж» — Жак, — предложила Вайолет.
— Ш-ш-ш, — прошипела Солнышко.
— Нет, Солнышко, — мягко возразил Клаус. — Я не думаю, что нам подходит буква «Ш». С какой стати Хэл держал бы Жака Сникета под буквой «Ш»?
— Ш-ш-ш, — продолжала настаивать Солнышко, показывая при этом на дверь. И тогда старшие Бодлеры сразу сообразили, что неправильно ее поняли. В другой раз Солнышко, говоря «ш-ш-ш», могла иметь в виду нечто вроде «Я думаю, стоит поискать нужный нам документ в проходе "Ш"». Но тут она скорее хотела сказать: «Тихо. По-моему, кто-то входит в проходную комнату Хранилища Документов».
И впрямь — Бодлеры прислушались и услыхали какие-то странные цокающие шажки, как будто кто-то ступал на очень тонких ходулях. Шаги приближались, приближались, затем прекратились. Дети затаили дыхание и услыхали, что дверь в Хранилище затряслась, словно кто-то пытался ее открыть.
— Может, это Хэл, — прошептала Вайолет. — Пытается отпереть дверь скрепкой.
— А может быть, Маттатиас, — шепнул Клаус. — Ищет нас.
— Сторож, — прошептала Солнышко.
— Неважно, — сказала Вайолет, — кто бы он ни был, скорее бежим к проходу «Ж».
Бодлеры на цыпочках прокрались к проходу «Ж» и быстро пошли по нему, читая этикетки на шкафах.
— Жабо — Жаворонок.
— Жадность — Жажда.
— Это тут! — прошептал Клаус. — Жак должен быть рядом с Жакерией[3] и Жалюзи.
— Будем надеяться, — проговорила Вайолет.
Дверь опять затряслась. Клаус поспешил выбрать ключ из связки и отпереть шкаф. Дети выдвинули верхний ящик в поисках слова «Жак». Насколько знала Вайолет, «жалюзи» означало шторы из пластинок на окнах. А Жакерия, насколько знал Клаус, означала крестьянские восстания во Франции в 1358 году. И опять-таки между этими словами нашлось еще много информации о Жаккаре, банкире Наполеона III, о говорящем попугае Жако из лесов Экваториальной Африки, о жакете — короткой верхней женской одежде в талию, но Жака там не было.
— «Пожар»! — шепнул Клаус, закрывая и запирая шкаф. — Бежим к проходу «П»!
— И поскорее, — добавила Вайолет. — Похоже, кто-то пытается взломать замок.
И правда. Бодлеры на миг замерли и услышали негромкое царапанье в той стороне, где находилась дверь, как будто в скважину засунули что-то длинное и тонкое и пытаются отомкнуть замок. Вайолет знала еще с той поры, как они жили у Дяди Монти, что работа с отмычкой занимает довольно много времени, даже когда отмычка сделана одним из лучших в мире изобретателей. Тем не менее дети постарались быстро, насколько это возможно на цыпочках, перебежать в проход «П».
