Фиона Келли - Тайна нечистой силы
— Это вы? — продолжал Гибинс.
— Да, это я, — только и смогла выдавить из себя Холли.
— Вообразите, миссис Пиблз, — Гибинс повернулся к своей секретарше, — это Холли Адамс, многообещающий журналист.
Секретарша улыбнулась и протянула руку.
— А это, Холли, мой секретарь, миссис Пиблз. — Гибинс повернулся в сторону своего попутчика и продолжил: — А это сержант Дули из сыскной полиции.
ГЛАВА 7
Угроза
Холли онемела. Если Дули — полицейский, значит, все, о чем они говорила, не может быть против закона. Тогда о чем они говорили?
— Вы чем — то озадачены? — Голос Гибинса как будто врезался в мысли Холли.
— Нет, нет, — Холли старалась держать себя в руках.
— Так зачем я был вам нужен?
— Да так… По личному делу.
— Ясно, — адвокат попрощался за руку с Дули. — Спасибо, сержант. Я займусь этим сам.
— Весьма обязан вам, мистер Гибинс, — ответил сыщик и пошел через всю стоянку к красному пикапу.
— Я знаю, люди думают, что адвокаты и полицейские вечно на ножах, — начал Гибинс, — но бывает и так, что они сотрудничают. И обе стороны выигрывают.
— Конечно, — промямлила Холли.
Гибинс обратился к миссис Пиблз:
— Не хочу мешать вашей трапезе.
Второй намек не потребовался. Миссис Пиблз попрощалась с Холли и пошла в сквер.
Когда она уже не могла их услышать, мистер Гибинс заговорил:
— Теперь, мисс Адамс, скажите, что вам беспокоит.
Холли не знала, с чего начать. Было слишком много непонятного. И вдруг она выпалила:
— Вы адвокат Лавинии Джесоп?
— Она вам так сказала? — ответил Гибинс вопросом на вопрос.
Холли покачала головой:
— Нет. Просто я видела у нее письмо вашей фирмы. И еще…
— Что еще?
— Я видела вашу машину.
На лице мужчины появилось выражение удовлетворенности от разгаданной головоломки.
— Я знал, что где — то видел вас. Это вы были тогда на велосипеде?
— Я.
— Черт, как скверно получилось… Я тогда страшно опаздывал на очень важную встречу. Но, разумеется, это не оправдание. Я ехал слишком быстро. Но все — таки я убедился, что вы живы и здоровы. А ехать мне нужно было позарез. Вы, я надеюсь, не собираетесь подать на меня в суд? — пошутил мужчина.
— Нет. Я не о себе, а о мисс Джесоп. Вы ее адвокат?
Прежде чем ответить, Гибинс сделал паузу.
— Адвокату не полагается говорить с кем — либо о клиенте без его согласия на то. Правда, я должен признаться, что наши отношения с Лавинией Джесоп длятся уже много лет.
— В таком случае я считаю, что должна сказать вам: ей угрожают.
— Угрожают? Что вы имеете в виду?
Гибинс выслушал подробный рассказ Холли и надписях на стене и кирпичах.
— Да, к сожалению, вы правы, — вздохнул он. — Она одна в таком захолустье. Трудно даже представить, что эти люди могут еще выкинуть, чтоб избавиться от нее. Вы обращались в полицию?
— Нет. Она взяла с нас слово.
Гибинс вздохнул:
— В том — то и беда. Лавиния Джесоп — слишком независимая натура. Все решает сама. Когда — то я пытался давать ей советы, но все впустую. Сомневаюсь, что она послушает меня сейчас.
— Значит, вы ничем не можете помочь?
— Я сделаю все возможное, чтобы выяснить, что там происходит. Но не стоит возлагать на меня слишком большие надежды.
Холли улыбнулась. Мистер Гибинс был прав. Лавиния все решает сама. Если сказать ей, как нужно поступить, она может сделать все с точностью до наоборот. И все — таки еще хотя бы один человек знает об угрожающей ей опасности. Эта мысль слегка успокоила Холли.
Мистер Гибинс направился к своей машине.
— Кстати, будет лучше, если Лавиния не узнает о нашем разговоре. Она может расценить его как сговор за ее спиной.
Да, мистер Гибинс знал Лавинию хорошо. Когда он выезжал со стоянки, у Холли было ощущение, что она наконец — то сделала то, что надо.
У Белинды с утра все пошло кувырком. Она выбралась покататься верхом на Мелтдауне. Теплое осеннее утро было великолепно. Белинда не могла нарадоваться удаче. Но, к сожалению, на полпути удача ей изменила. Мелтдаун потерял подкову. Оставалось только вернуться тихим шагом, чтобы не повредить копыто.
Когда Мелтдаун был дома, почищен и накормлен, подошло время обеда. А Белинда еще не завтракала. Что еще хуже, дома не было мамы. И она решила соорудить что — нибудь на скорую руку, совместив завтрак с обедом. Белинда мигом сообразила, что будет быстро, просто и вкусно.
Она насыпала в глубокую тарелку с кукурузные хлопья, залила их молоком и клубничным сиропом. В тот момент, когда она накладывала поверх этого всего мороженое, раздался звонок в дверь.
Мамы не было. Но Белинда знала, когда отец работает дома, он сидит в кабинете и сам подходит к телефону. И она не пошла открывать дверь. Звонок раздался еще раз. Белинда прислушалась. Из кабинета никто не вышел. Со вздохом она положила ложку и потащилась к двери. Не успела она дойти, как звонок прозвенел в третий раз. За дверью кто — то умирал от нетерпения. Она открыла и увидела мистера Хенли Джоунса, который вмиг переступил порог, даже не услышав приглашения.
— А — а, доморощенный специалист по генеалогии? — начал он сразу с насмешек. — Слишком заняты составлением фамильного древа, чтоб открыть дверь.
Прежде чем Белинда собралась ответить, раздался голос отца:
— Кто там, Белинда?
— Мистер Хенхаус Боунс, — нарочно переврала она фамилию.
— Хенли Джоунс, — с большим неудовольствием поправил ее гость.
— Проводи его ко мне.
Белинда провела мистера Хенли Джоунса в кабинет и осталась там. Эту встречу она не хотела пропустить.
— Извините, что я отрываю вам от работы. Но вы хотели, чтобы я доложил вам о результатах как можно скорее.
Отец Белинды был удивлен.
— Как? У вас уже есть результат?
Ученый поставил свой кейс на стол и интригующе постучал по нему пальцами, как по барабану.
— Все здесь, — заулыбался он. — Вчерне, конечно. Еще осталось уточнить пару деталей — и дело окончено.
— Фантастика! — восхитился мистер Хейес. — Можно взглянуть?
— Разумеется. — Мистер Хенли Джоунс открыл кейс и бросил взгляд в сторону Белинды. — Я не думаю, что стоит задерживать нашу юную леди.
Но Белинда стояла насмерть.
— Я не уйду. Я хочу посмотреть. Ведь это моя родословная, правда?
Мистер Хейес предчувствовал неладное, но затевать перебранку при постороннем ему не хотелось.
— Ладно. Сядь и помолчи.
Белинда села, но молчать она не собиралась.
Мистер Хенли Джоунс вынул бумаги из кейса и положил их на стол.
— Итак, что мы имеем? — спросил мистер Хейес.
— Все в точности, как вы предполагали, — сладко улыбнулся Хенли Джоунс. — Род Хейесов уходит корнями в глубь веков. К самим норманнам.
Мистер Хейес стукнул ладонью по столу в сильнейшем возбуждении.
— Вот видишь, Белинда! Я знал, что все изыскания твоей прабабки — сущий бред.
— А эти изыскания — не бред? — вскипела его дочь.
— Извините, — вмешался Хенли Джоунс. — Что вы хотите этим сказать?
— Белинда! — возвысил голос отец.
Но Белинда сорвалась, и ее было не остановить. Она отлично знала после разговора с миссис Фостер, что проследить родословную до времени норманнского завоевания невозможно. Тем более за такое короткое время.
— Как вам удалось узнать это так быстро?
— Это моя работа. В том и разница между профессионалом и любителем. Мы владеем техникой.
— Той техникой, которая помогает это состряпать?
— Белинда, как ты смеешь?! — Отец поднялся со своего места.
— А откуда мы знаем, что все это правда? — не отступала Белинда.
Мистер Хенли Джоунс снова изобразил самую приятную улыбку.
— Не стоит беспокоиться. Все доказательства налицо. Свидетельства, записи в церковных книгах, копии завещаний — все, что вам захотелось бы проверить.
— Спасибо. Именно это я и собираюсь сделать, — сказала Белинда, встала и вышла.
На кухне хлопья размякли, мороженое растаяло. Она выбросила все в ведро и ушла. Есть ей уже не хотелось. Она решила пойти к Холли и обдумать все по дороге.
Не успела она дойти до поворота, как рядом с ней притормозила машина. Это был мистер Хенли Джоунс. Стекло в машине с ее стороны было опущено.
— Послушайте, милая девушка, не надо отбивать у людей хлеб. Это дело всей моей жизни. Я не позволю испортить мне обедню. В общем, я тебя предупредил. Встанешь на моем пути — пожалеешь. Поняла?
Белинда не отвечала, а просто продолжала идти. По выражению его лица она понимала, что он не шутит. Окно закрылось. Машина развернулась в сторону центра.
Белинду будто оглушили. Такого поворота она никак не ожидала. У нее появился настоящий враг. Оставалось надеяться, что он не слишком опасный.
