Валерий Роньшин - Руки вверх, Синяя Борода
В дверь постучали.
— Войдите, — сказала Лика.
В комнату вошел Чертков.
— Не хотите" девчонки, со мной поужинать предложил он. — А то я не рассчитал. Наготовил больше, чем могу съесть.
Подруги хоть и закусили в скверике на скамейке, но при этих словах сразу почувствовал что молока с булочками им явно не достаточно
— Можно, — сказала Орешкина. — Да, Лик
— Ага.
— Тогда прошу ко мне… Кстати, пора бы нал уже и познакомиться. Как зовут меня, вызнаете а вот как ваши имена, прекрасные незнакомки?..
— Я Екатерина Орешкина, — представилась Катька.
— А я Анжелика Соломатина, — представилась Лика.
— Значит, Катя и Лика. Очень приятно. Ну а я, если вы не забыли, Вадим Чертков.
В пристройке у Черткова стол был заставлен всевозможной едой. В кастрюле дымилась вареная картошка; на сковородке аппетитно шипела яичница; две глубокие миски были наполнены салатами из свежих огурцов и помидоров. Тут же стоял пакет с яблочным соком.
— И это вы приготовили себе одному? ~ прищурилась Орешкина.
— Да, — с улыбкой ответил Чертков. — У меня хороший аппетит.
— Ой, врете, — сказала Соломатина.
— Вру, — легко признался Чертков. сто я успел убедиться, что в Гусь-Франковске абсолютно негде поесть. А вы ведь, девчонки, целый день по городу мотались. Так что налетайте.
Подруг не пришлось просить дважды.
Катька наложила себе в тарелку картошки, салатика и все это перемешала, густо полив сметаной. Лика, орудуя ножом и вилкой, принялась за яичницу. Чертков же попивал яблочный сок; он так ни к чему и не притронулся.
В считанные минуты с едой было покончено.
На улице уже совсем стемнело. Во дворе стрекотал сверчок.
Чертков открыл форточку.
Не возражаете, если я покурю?
Курите, — разрешила Лика.
Вы, наверное, на кладбище ходили? — закурив, предположил Чертков.
На кладбище, — кивнула Орешкина. — Только там Светкиной могилы не оказалось.
А где же она?
Ее на острове похоронили.
— На Монастырском?
— Да.
Любопытно, любопытно, — дымил сигаретой Чертков. — Ведь именно из-за этого острова я в Гусь-Франковск и приехал.
А почему из-за острова? — спросила Лика.
А я, девчонки, исследователь паранормальных явлений, — с шутливой торжественностью произнес Чертков.
Катька усмехнулась.
— А-а, барабашки, домовые… Этим вы занимаетесь?
— Не совсем. — Сейчас я пишу книгу, одна глава которой будет посвящена Монастырскому острову. Вам, кстати, известно, почему он называется Монастырским?
— Потому что там монастырь был, — ответила Орешкина.
Чертков кивнул.
— Да, там был мужской монастырь. Во время гражданской войны его захватили бандиты, и взорвали. А перед тем, как взорвать завели монахов в подвалы и расстреляли. С тех пор из-под развалин монастыря по ночам доносится церковное песнопение.
— А вы что, слышали? — спросила Солома-тина.
— Я как раз приехал послушать. А меня на остров не пустили.
— Кто не пустил?
— Охрана. Оказывается, этот остров — частная собственность. Им владеет известный промышленник Кармалютов. Вы, наверняка, видели его коттедж, похожий на замок, тут неподалеку.
— Кармалютов? — повторила Лика. — Это которого Синей Бородой называют? Я читала о нем в журнале… Так он, значит, здесь живет?
— Нет. Он родился в Гусь-Франковске. И частенько приезжает в родные места.
— А почему его называют Синей Бородой? — спросила у подруги Катька.
— Ты сказку про Синюю Бороду знаешь? Помнишь, как он своих жен убивал?
— Кармалютов тоже своих жен убивает?
— Нет, конечно. Просто он был три раза женат, и все три жены у него умерла. Поэтому его и прозвали — Синяя Борода.
— Ну вот, — продолжил Чертков, — когда я приплыл на остров, мне охранники от ворот поворот показали. А я-то специально из Москвы надувную лодку тащил с палаткой. Думал пожить на острове и послушать, действительно ли там монахи поют. И если поют, то на магнитофон их пение записать.
А мы завтра туда собирались, — сказала Соломатина. — Выходит, и нас охранники не пустят?
Ну, вас-то, может, и пустят, раз на кладбище Катина родственница похоронена. — Чертков задумался. — А давайте завтра вместе туда сплаваем. На моей лодке.
— Классно! — воскликнула Орешкина. — Мы как раз думали, где бы лодку раздобыть.
— А зачем Кармалютов купил этот остров? — спросила Лика.
— Он там хочет открыть коммерческое кладбище.
— Чушь какая-то… — хмыкнула Катька.
— Почему чушь, — возразил Чертков. — Есть же кладбище на острове Сан-Мишель в Адриатическом море. Рядом с Венецией. Это элитарное кладбище, на нем одни знаменитости похоронены…
— Но здесь же не Адриатическое море, — заметила Лика.
— А рядом не Венеция, а Гусь-Франковск, — подхватила Катька.
Тем не менее, я думаю, найдутся любители которые захотят быть похороненными на Монастырском острове. — Чертков стряхнул с сигареты пепел. — Только ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Остров расположен в зоне "С".
— Что еще за зона "С"? — удивились девчонки.
— Ну это такое место, где наш мир соприкасается с инфернальным миром. То есть с потусторонним.
— Да ладно сказки рассказывать… — Орешкина широко зевнула. Ее уже начинало клонить в сон.
— При чем тут сказки? Потусторонний мир действительно существует, — на полном серьезе ответил Чертков. — И в зонах "С", где он соприкасается с нашим миром, происходят разные необъяснимые явления. К примеру, на Монастырском острове расстрелянные монахи поют. А рядом с островом местные рыбаки не раз видели в глубине какой-то темный массивный силуэт, проплывающий прямо под их лодками,
Это, наверное, лохнесское чудовище, — захихикала Лика. — Несси.
— Нет, нет, — захихикала Катька. — Это гусь-франковское чудовище. Гусей.
— Но хуже всего, — продолжал Чертков, не обращая внимания на девчоночий смех, — когда в зоне "С" расположено кладбище. Под воздействием инфернального мира на этом кладбище может твориться черт знает что.
— А что, например? — спросили подруги.
— Мертвецы могут оживать, — ответил Чертков.
Орешкина встала.
— Ой, нет, — сказала она. — Хватит с меня на сегодня кладбищ с мертвецами. Я пошла спать.
Лика тоже встала.
— И я пошла спать.
— Ну что ж… — в голосе Черткова проскользнуло разочарование. — Тогда спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответили девчонки.
Глава IX
НА МОНАСТЫРСКОМ ОСТРОВЕ
На следующее утро Катька, Лика и Чертков отправились на берег Дона. Чертков принялся накачивать ножным насосом лодку, а девчонки решили сбегать поглядеть на замок Кармалютова.
И побежали.
— Прямо картинка из учебника, — сказала Орешкина, глядя на зубчатые стены.
— Ага, по истории средних веков. — Солома-тина заглянула в ров, окружающий замок. — И зачем Кармалютову все это надо?
— Да дурью мается… Это еще что, я вот читала про американских миллионеров. Те себе старинные замки во Франции покупают, потом разбирают на камешки и везут к себе в Штаты. А там по новой собирают.
В это время заработал скрытый механизм," подъемный мост начал медленно опускаться.
— Ух ты! — восхитились подруги.
Мост опустился, ворота открылись, и из замка выехал черный автомобиль. Проехав по мосту, машина, обдав девчонок пылью, быстро покатила прочь.
За рулем черного автомобиля сидел человек в черном костюме, в черной шляпе и в черных очках. Подруги тотчас его узнали.
— Доктор Цыпух!
— Точно! Он!
— Отплыва-а-ем! — послышался с берега голос Черткова.
Девчонки вернулись на берег. Лодка уже качалась на воде. Лика с Катькой уселись на сиденья. Чертков тоже сел и начал грести веслом то с правого борта, то с левого.
— А чего вы второе весло не взяли? — спросила Орешкина.
Чертков ответил:
— Помните, я вам вчера про странное существо рассказывал? Так вот, когда я в первый рай поплыл к острову, у меня было два весла. Но кто-то или что-то схватило одно весло и утащило на дно.
— И охота вам с утра пораньше сказки рассказывать, — сказала Катька.
Зажмурив глаза, она подставила лицо солнечным лучам. Лика тоже повернула лицо к солнцу. И еще опустила руку в воду. Но после слов Черткова проворно вытащила ее обратно. На всякий случай.
Чертков улыбнулся.
— Испугалась?
— Ничего и не испугалась. — Соломатина снова опустила руку в воду.
Берег быстро удалялся. Издалека замок Кармалютова выглядел довольно мрачно и угрожающе.
— Интересно, что делал Цыпух у Синей Бороды? — сказала Орешкина.
— Какой Цыпух? — спросил Чертков.
— Да мы тут в больницу ходили, — принялась рассказывать Катька. — Узнать насчет Светки. И говорили там с одним доктором. Такой неприятный тип. Скажи, Лик?
