Валерий Роньшин - Тайна зефира в шоколаде
— Володьке — то зачем ехать? — насторожилась я.
Оба лейтенанта рассмеялись.
— Вот что значит поработать в секретной службе, — сквозь смех сказал лейтенант Каримов. — Сразу начинаешь всех подозревать.
А лейтенант Рахимов дружески похлопал Володьку по плечу.
— Не бойся, парень, это для твоей же безопасности.
Мы сели в "Мазду" и поехали.
— А почему вы меня у памятника Пушкину не встретили? — спросила я.
— Накладочка вышла, — объяснил лейтенант Каримов. — Наш парижский связной время перепутал.
— Мсье Фабр?
— Да, мсье Фабр.
— А с Элизабет все в порядке? — поинтересовалась я.
— С Элизабет — то? — переспросил лейтенант Каримов. — Да, с ней все в порядке.
— Представляешь, Володька, одна женщина сражалась против целой банды. Вот что значит бывшая десантница.
— Банду мы арестовали, — сообщил сидевший за рулем лейтенант Рахимов.
— Да — а? — обрадовалась я. — И доктора Гроба тоже?
— Тоже, Эмма, тоже, — покивал Рахимов. — И шпика, что за тобой следил.
— Латиноамериканца?! Классно!
— Да, наши спецназовцы неплохо поработали, — кивнул лейтенант Каримов.
— Слу — у—шайте! — подпрыгнула я на сиденье. — А вы ничего не знаете про женщину с черной родинкой на щеке?.. Дело в том, что сегодня ночью…
— Она тоже арестована, — не дав мне договорить, ответил лейтенант Каримов.
— Вместе с черной родинкой, — пошутил лейтенант Рахимов.
Я окончательно успокоилась, и мы стали болтать о том о сем… А когда я упомянула, что обожаю зефир в шоколаде, лейтенант Рахимов тут же остановил машину и купил мне две коробки зефира.
Квартира, в которую нас привезли, была довольно большой.
Лейтенант Каримов гостеприимно распахнул двери одной из комнат.
— Чувствуйте себя как дома, ребята. Ждите полковника Соколова с новыми инструкциями. А я пока пойду приготовлю наше национальное блюдо — плов. Небось проголодались с дороги.
Мы вошли в комнату. И сразу обратили внимание на зарешеченные окна.
— А почему здесь решетки? — спросил Володька.
— Да что же это такое! — всплеснул руками лейтенант Рахимов. — Эмма, ты определнно заразила своего друга подозрительностью.
И он тоже убежал на кухню — помогать Каримову.
— Ну что, Воробей, — с чувством превосходства сказала я, — теперь ты убедился, что я говорила правду?
— Извини, — церемонно ответил он.
— А вот и не извиню.
— Ну хочешь, я тебя поцелую? — предложил Володька.
— Ой, держите меня, поцелует… Да ты, наверное, и целоваться — то не умеешь, — с издевкой произнесла я.
— А вот и умею.
Дверь отворилась
— Прошу к столу, — пригласил лейтенант Рахимов. — Вкусный плов уже готов.
Мы прошли в столовую. На столе стояли тарелки с дымящимся пловом. Я потянулась за ложкой.
— Э — э, нет, — остановил меня лейтенант Каримов. — Плов едят руками. Вот так. — Засучив рукава своей военной рубахи, он взял в пальцы горсть плова и отправил в рот.
Мы тоже засучили рукава и принялись за дело.
А время между тем шло и шло.
— Где же ваш полковник Соколов? — спустя три часа спросила я.
— Скоро приедет, — ответил лейтенант Рахимов. — Он на совещании у генерала Пивоварова.
— А давайте в шахматишки сыграем, — предложил лейтенант Каримов.
Они с Володькой начали расставлять фигурки; Рахимов отправился на кухню мыть посуду; а я стала бесцельно слоняться по комнате.
Мне вдруг сделалось тоскливо.
Неужели все уже позади?.. И завтра надо будет опять идти в школу, встречаться та м с Леночкой Леонидовной, а потом вернуться из Парижа мои драгоценные родители, и… И все потянется так же нудно, как и раньше. Из месяца в месяц, из года в год.
Нет, ну конечно, кто ж спорит — приятно, когда у истории с плохим началом хороший конец. Но с другой стороны, все эти выстрелы, слежки, таинственные истории, шпионы, наемные убийцы… Одним словом, полная опасностей жизнь оказалась мне по душе. Ведь жизнь прекрасна в любом своем проявлении, главное только — не падать духом.
Я рассеянно ела зефир и смотрела сквозь решетки на улицу. К дому напротив подъехала пожарная машина, ворота открылись, "пожарка" въехала. Видимо, там располагалась пожарная часть.
В коридоре хлопнула дверь.
— А вот наконец и полковник Соколов, — сказал лейтенант Каримов, торопливо надевая китель.
В комнату вошел полковник Соколов. Я чуть не подавилась зефириной.
Это был доктор Гроб!
Глава XIV
ИГРА В ШАХМАТЫ
— Ну здравствуй, детка, — сказал доктор Гроб, и его мертвое лицо озарилось неким подобием улыбки. — Уведи мальчишку, — приказал он Каримову.
— Вы не имеете права! — возмущенно закричал Володька и тут же получил такой пинок от Каримова, что пулей вылетел в коридор. За ним быстро вышел и Каримов.
Я осталась один на один с доктором Гробом.
Он не спеша снял черный плащ, черные перчатки и черную шляпу. Под плащом у него оказались черные брюки, черный пиджак и черная рубашка. Я где — то читала, что, если человек одет во все черное, значит, он — шизофреник. Но доктор Гроб не был похож на шизофреника. Он был похож на мертвеца.
— Прошу, Эмма, — указал доктор Гроб на шахматную доску.
Я нехотя села за стол. Доктор Гроб расставил фигуры.
— Есть люди, которые всегда говорят правду, — медленно произнес он, делая первый ход, — а есть — которые вечно врут. Ты себя, детка, к каким относишь?
— Смотря по обстоятельствам. — Я сделала ответный ход.
Доктор Гроб усмехнулся.
— Расскажи мне о своем визите к господину Сундзуки. — Он пошел конем.
— Даже не знаю, что вам сказать. — Я забрала у него пешку.
— Когда не знаешь, что сказать, — говори правду. — Доктор Гроб тоже взял мою пешку. — Впрочем, мне и так все известно. У японца ничего не вышло.
— Если вам все известно, зачем спрашиваете? — Я вывела на поле ферзя. — Шах.
— Да? — Он посмотрел на доску и закрыл короля ладьей. — Жизнь, детка, странная штука. В Герундии, где я сейчас живу, это как — то особенно ясно понимаешь.
Я молчала. А доктор Гроб продолжал:
— Не сомневаюсь, что генерал Пивоваров наговорил обо мне кучу гадостей. И то, что я бандит с большой дороги… И то, что меня надо опасаться…
Я по — прежнему молчала.
— А между тем опасаться тебе надо не меня, а международной террористической организации "Сестры по оружию". Слыхала о такой?
— Это там, где одни женщины? — припомнила я что — то из газет.
— Совершенно верно, детка. Именно одна из этих женщин и вложила в твое подсознание тайную информацию
— Вы врете, доктор Гроб, — сказала я, перебрасывая слона через все поле. — Информацию в меня заложил фокусник.
— Не фокусник, милая моя, а фокусница. Иллюзионистка. К несчастью, действительно обладающая мощными экстрасенсорными способностями. Эта бестия, почувствовав, что мы за ней следим, вызвала из публики маленькую девочку, якобы для того, чтобы показать очередной фокус, и вложила в нее всю информацию. Освободив тем самым себе память. Этой маленькой девочкой была ты, детка.
Я вспомнила о женщине с черной родинкой. И спросила:
— А как ее зовут?
— Дженни Ли. После представления мы ее захватили и тайно вывезли в Герундию. А там основательно промыли ей мозги. Но нужных сведений, естественно, не оказалось. Когда я все понял, было слишком поздно. Дженни удалось бежать. — Доктор поправил свои фигуры на доске. — Но ей не повезло. Она умерла.
— А вы в этом уверены?
— В чем?
— В том, что Дженни Ли умерла.
— Уверен. Я лично присутствовал на ее похоронах. — Он придвинул ферзя почти вплотную к моему королю. — Это была очень хитрая женщина. Но кто много хочет — тот мало получает.
— А что хотите вы, доктор Гроб? — я отодвинула короля подальше в угол.
— Ядерное оружие, — ответил он. — С помощью вложенной в тебя информации я заставлю Россию отдать Герундии половину своего ядерного арсенала.
У меня голова кругом пощла от такого ответа. Ни фига себе! Что же это за информация, за которую наше правительство может, не моргнув глазом, выложить Герундии ядерное оружие?
— А что это за информация? — напрямик спросила я и замерла в ожидании ответа. Скажет или не скажет?..
— Не скажу, — сказал доктор Гроб и похлопал меня по щеке. — Ты, верно, думаешь, детка, что старый дурак разболтался? Нет, милая, тебе от моей болтовни будет ни жарко ни холодно. — И, помолчав, он зловеще добавил: — Надеюсь, ты знаешь, чем я занимаюсь в Герундии…
Я почувствовала, как душа уходит в пятки.
— Некромантией, — прошептала я.
— Совершенно верно, детка. — Он взял моего ферзя. — Гадание на трупах дает блестящие результаты. Надеюсь, что и с твоим… — Он не договорил, кивнув на доску: — Ваш ход, дорогой гроссмейстер.
