Андрей Федоренко - Щербатый талер
Вскоре шалаш превратился в «штаб». И старший Михаль, и младшие Чэсь с Дмитроком — все были одновременно и «рядовыми бойцами» и «начальниками штаба». Дело в том, что вот-вот наступят летние каникулы. Надо обсудить и утвердить «план действия». План прост: не ходить же все лето, задрав головы, посвистывать, купаться, загорать и ловить рыбку. Одно, что надоест, а второе — одиннадцать — двенадцать лет самый возраст, чтобы понять, что в жизни далеко не последнее место занимают деньги. И богатым быть совсем неплохо. Особенно, если это не родительские, а твои собственные деньги. И ты можешь тратить их на все, что захочешь, не спрашивая ни у кого разрешения.
Тройка друзей собралась в шалаше-«штабе». Михаль даже прихватил тетрадь и огрызок карандаша, чтобы записывать самые интересные и, главное, наиболее реальные предложения. Каждый должен был выступить на тему: «Как им за лето заработать денег и разбогатеть?»
Первый выступил Дмитрок. Михаль записей:
1) Дмитрок. Мыть машины, желательно иномарки, на автозаправке под березой. Дмитрок уже пробовал. Положительное-если повезет, можно за раз получить до десяти долларов. Недостатки — мыть нужно быстро и аккуратно, к тому же унижаться, всем угождать. Конкуренты — местные и из Березы — чужеземцев не подпускают и близко. У Дмитрока отобрали ведро, надавали оплеух и пообещали, что, если увидят его еще раз, оденут ведро с мыльной водой на голову.
— И ты так ничего и не заработал? — спросил Михаль.
— Не успел… Одному так вымыл его «Вольво», что даже блестела — не дал ничего. Второй дал какую-то мелочь, кусок мыла больше стоит. Только две машины и успел помыть.
— Да откуда у нас взяться тем иномаркам или богатым людям! — отозвался Чэсь. — Город маленький, это не то, что в Минске, вот там можно было бы заработать!
Михаль обозначил внизу: машины — на крайний случай. Чэсь предложил свой, самый надежный вариант:
— Будем собирать грибы, ягоды, орехи, ловить рыбу, возить в город на базар и продавать. Деньги держать в одном месте, а в конце лета разделить поровну.
— Ягоды появятся в лучшем случае через месяц, — сказал Михаль, — грибы при такой жаре будут ли вообще, орехи в конце лета, да и с рыбой не каждый раз удача. К тому же рыбы всегда полно в городе на базаре.
— Тогда не знаю.
Михаль записал: 2) Вариант Чэся. Положительное — надежность. Недостатки — трудно, долго, нудно, мало денег.
— Я предлагаю вот что, — сказал Михаль. — Вы заметили: к деду Макару весь последний месяц начали приезжать какие-то люди из Минска — геологи, как он говорит. Двое мужчин. Они ставят в его дворе машину, обедают, иногда ночуют. Неужели им не нужны помощники?
— А что они делают? — спросил Дмитрок.
— Ходят возле речки, у памятника, по лугу, что-то измеряют, записывают… В последнее время начали ходить даже по огородам, и к нам приходили. Объясняют хозяевам, что им нужно брать на пробу землю и воду из разных участков нашей окрестности…
— Все понятно — нефть ищут, — вмешался Чэсь.
— Может, нефть, может, другие полезные ископаемые… У них такая штука, похожая на миноискатель — палка с дугой на конце. Я предлагаю подойти к ним и попроситься на работу: что-то подносить им, подавать рулетку, держать спицы-фиксаторы… Если хоть одного из нас возьмут, и то хорошо. Если не примут, тоже не беда, мы ничего не теряем, а вот попробовать стоит.
— Быть «на подхвате», на побегушках? — скривился Чэсь.
— Тогда иди машины мыть.
— Машины мыть — ты сам себе хозяин, хочешь моешь, а хочешь — нет, а тут будешь бегать, как собачка, никакой свободы… Но пусть: я согласен. Только расчет — долларами, и в конце каждого дня, — сказал Чэсь.
— Это само собой. А люди они не бедные, по машине видно. Кроме того, они часто уезжают в Минск и работа у них стоит. А они могли бы на это время давать нам задание — например, измерить участок, набрать тот же земли на пробу.
— Решено — записывай.
— Итак, третий пункт, — записывал и вслух читал Михаль. — Положительное-наличные деньги в конце дня. Недостаток — нужна ли им помощь?
— И не опередили ли нас, — сказал Дмитрок, который всегда говорил мало, но метко. — О Курте забыли?
При слове «Курт» поморщились все втроем. Это был внук деда Макара, который жил и учился в школе в Березах, а на выходные, как и Дмитрок, приезжал к деду в Поплавы. Трем друзьям он приносил много неприятностей, особенно когда вовлек их в одну историю, о которой и теперь им стыдно было вспоминать.
Михаль почесал кончиком карандаша затылок:
— Этот везде влезет… Но все же он городской, а мы местные с Чэсем, живем здесь и больше знаем.
— Ничего, — сказал Дмитрок, — через неделю каникулы, он тоже будет жить у деда. Геологи у них остановились, обедают, его они и возьмут. Зачем им мы, чужие?
— Значит, нужно попробовать его опередить. И пункт четвертый, — подытожил Михаль, — постараться где-либо найти деньги. Пристальнее присматриваться возле магазина, возле автозаправки, особенно в городе на вокзале и вообще на улицах… Это тебя больше, Дмитрий, касается.
— Ага, — иронично улыбнулся Чэсь, — там лежит среди улице кошелек, ждет меня не дождется.
— Раз кто-то теряет деньги, значит, кто-то должен их и находить, — спокойно ответил Михаль. — Запишем, как вариант. Чэсь и Дмитрий не имели ничего против такой логики.
Глава 14. Геолог и дед Макар
— Теперь надо записать в тетрадь: пункт пятый — поиски клада, — сказал Чэсь, развлекаясь монетою. — Хоть и мало верится, если честно.
Они с Михалем лежали на траве за Чэсевой поленницей, разомлевшие на солнышке, лениво осматривали луг, речку, холм с памятником.
— Вечером узнаем, что за сокровище, — Михаль зевнул. — В любом случае сокровище — это серьезно. Что нашел, все твое, сразу капитал. Это тебе не машины мыть и не чернику продавать.
— А что до вечера делать? Может, в шалаш сходим? — предложил Чэсь.
Михаль, не отвечая, повернул голову, прислушался. Во дворе послышался голос Чэсевой матери, затем шаги, и из-за поленницы вышел Дмитрок. Как всегда серьезный, чистенький, подстриженный, в отутюженном штанах, новой рубашке, начищенных ботинках.
— Вот где вы! А я уже и в шалаше вас искал. Привет, — спокойно подал руку одному, другому, словно не виделись не целую неделю, а всего несколько часов, и улегся рядом.
— Когда ты приехал? — спросил Михаль.
— Только что, дневным автобусом.
— Ну, и какие новости? — Чэсь с Михалем перемигнулись. — Что слышно про кошелек с деньгами? Нашел ли?
— Нет, — серьезно ответил Дмитрий.
— Ты, наверное, слабо присматривался.
— Присматривался хорошо… А у вас что слышно?
— Есть кое-что, — Чэсь подбросил монету и поймал ее, успев, пока она была в воздухе, хлопнуть в ладоши. — Вечером узнаешь.
— Что, геологи берут на работу? — небрежно спросил Дмитрок.
— Почему ты так подумал?
— Так ведь видел их сегодня. Шел с автобуса и видел: стоит машина у деда Макара во дворе.
Чэсь с Михалем, не сговариваясь, вскочили.
— И он молчит! Разлегся спокойно тут!..
— Откуда я знал? Вы же здесь живете, все видите, я думал, вы сходили давно… Кстати, Вова-Курт приехал тем же автобусом, что и я.
Чэсь присвистнул.
— Ну, тогда можно и не ходить!
— Нет, пойдем, что мы теряем?
Михаль вспомнил про велосипед, хотел было во двор. Чэсь опередил его:
— Огородами ближе.
Помчались друг за другом узкими чужими огородами, переступая границы, минуя заборчики и заграждения. Вскоре выбрались на улицу, параллельную той, где жил Чэсь.
Двор деда Макара было окружен «забором» — прикрепленной к столбам металлической сеткой, через которую все видно. Во дворе стояла темно-синяя машина-иномарка.
Возле нее ходили дед Макар и один из геологов, высокий мужчина в белой рубашке. Он что-то объяснял деду, стучал ногой в колеса, похлопывая ладонью сверху по кабине. Дед кивал ему на каждое слово, изображая на лице то удивление, то согласие, то почтительность. Второй геолог, в шапке-каскетке и в темных круглых очках, голый до пояса, сидел возле дома на опрокинутой, почти обветшалой лодке, которая до половины вошла в землю и служила деду лавкой. Раскинул руки — загорал.
Ребята остановились у низкой калитки, с улицы, и начали перешептываться, толкаться, не решаясь зайти. Со двора их увидели. Дед Макар сразу согнал с лица почтительность, стал почему-то строгим, даже сердитым. Легко, молодо ступая ногами в своих кирзовых сапогах, которые носил и в снег, и в летнюю сушь, и в весеннюю и осеннюю слякоть, дед подошел к калитке. Осмотрел каждого из ребят по очереди, сказал:
— А, пионерия, — сами, значит, прибыли?
Был он жилистый, сухой, быстрый на движения. Разговаривая с кем-то, всегда трогал седую бородку и усы, порыжевшие от табака.
