Мэри Кэри - Тайна поющей змеи
Обзор книги Мэри Кэри - Тайна поющей змеи
Мэри Вирджиния Кэри
Тайна поющей змеи
АЛЬФРЕД ХИЧКОК ПРЕДСТАВЛЯЕТ
За мной, любители таинственных приключений! Вас ожидает еще одна удивительная история, в которой принимают участие Три Сыщика, избравшие своим девизом «Мы расследуем любое дело». Впрочем, знай они, с чем им придется столкнуться, когда согласились попытаться разгадать в высшей степени необычайное явление и проникнуть в тайну поющей змеи, они, возможно, изменили бы девиз.
Как бы то ни было, они оказались на этот раз втянутыми в темный мир колдовства, где тайны и интриги ставят перед ними все новые и новые загадки, пока… Но не будем забегать вперед. Я дал слово, что не проболтаюсь, и непременно свое слово сдержу.
Скажу только, что Три Сыщика — это Юпитер Джонс, Пит Креншоу и Боб Андрюс, все они живут в Калифорнии, в нескольких милях от Голливуда, в городке Роки-Бич. Их штаб-квартира находится в жилом автоприцепе, а стоит автоприцеп на пустыре, где размещается «Склад утильсырья Джонса», принадлежащий дяде и тете Юпитера.
Ребята идеально дополняют друг друга. Юпитер наделен острым и живым умом и даром логического мышления. Пит уступает ему в яркости интеллекта, зато очень силен физически и отважен. Боб по натуре ученый, он столь же одарен, сколь трудолюбив. Втроем они разгадали не одну головоломную загадку.
Вот, собственно, и все, чем я хотел предварить эту повесть — ведь я знаю, как вам не терпится покончить с предисловием и ринуться в водоворот ожидающих вас событий.
Альфред Хичкок
ДЕВОЧКА ВЕРХОМ НА ЧИСТОКРОВНОЙ АНДАЛУЗСКОЙ КОБЫЛЕ
— Ты сделаешь мне большое одолжение, Юпитер, если не будешь являться к завтраку в плавках, — сказала тетя Матильда.
Юпитер Джонс отвернул рукава спортивной рубашки и взял стакан апельсинового сока.
— Мы с Бобом и Питом собрались поплавать, — объяснил он. — Они сейчас за мной заедут.
Сидящий напротив Юпитера дядя Титус стряхнул крошку со своих черных пышных усов.
— Тогда ешь поменьше, — предупредил он Юпитера.
— Нельзя плавать на полный желудок.
— Да уж, может живот свести, — подтвердила тетя Матильда, отодвинула чашку кофе и стала просматривать «Лос-Анджелес Таймс».
Юпитер взял один-единственный тост.
— Боже мой, кто бы мог ожидать! — проговорила тетя Матильда и вздохнула.
Юпитер с любопытством посмотрел на нее. Матильда не часто вздыхала.
— Мне было семнадцать лет, когда этот фильм вышел, — продолжала она. — Я смотрела его в «Одеоне».
Дядя Титус будто и не слышал.
— Я потом целую неделю не спала, — сказала тетя Матильда и протянула газету дяде Титусу. Юпитер встал и, взглянув через плечо дяди, увидел снимок — худое мужское лицо с резко выступающими скулами, втянутые ноздри и пронзительные темные глаза. Мужчина пристально смотрел в глубину светящегося хрустального шара.
— Рамон Кастильо в «Логове вампира», — объявил Юпитер. — Он мог сотворить со своим лицом все, что угодно, — гигант.
Тетя Матильда вздрогнула.
— Видел бы ты его в «Крике оборотня».
— А я и видел, — отозвался Юпитер. — Месяц назад по телевизору показывали.
Дядя Титус дочитал заметку, помещенную под снимком недавно скончавшегося знаменитого актера.
— Тут сказано, что на двадцать первое назначена продажа имения Кастильо, будет аукцион, — заметил дядя Титус. — Я бы съездил.
Тетя Матильда задумалась, слегка нахмурив лоб. Она знала, что дядя Титус обожает аукционы. Знала и то, что «Склад Джонса» славится тем, что здесь можно найти все. Люди приезжают к ним, когда им нужны стальные балки, старинные ванны, солнечные часы Бог весть какой давности. Однако некоторые экстравагантные приобретения дяди Титуса упорно не продавались. А тетя Матильда была убеждена, что все должно приносить доход.
— Распродают все, что принадлежало Кастильо, — продолжал дядя Титус. — Костюмы, в которых он снимался, даже хрустальный шар из «Логова вампира».
— Представляешь, сколько налетит торговцев, которые охотятся за актерским хламом, — заметила тетя Матильда. — А уж цены взвинтят — не подступишься.
— Что верно, то верно. — Дядя Титус отложил газету. — Коллекционеры ринутся толпами.
— Еще бы. — Тетя Матильда встала и принялась убирать со стола. Шагнула к раковине и вдруг замерла, к чему-то прислушиваясь. На улице послышалось цоканье копыт.
— Это девчушка Джамисонов, — решила тетя Матильда.
Юпитер выглянул в окно. Действительно, Джамисонова девчонка, и как всегда верхом на своей андалузской. Кобыла грациозно переступала точеными ногами, голова высоко поднята. Гнедая красавица, с белыми чулками на задних ногах.
— До чего хороша, — сказал Юпитер, — сразу видно — чистокровная андалузская верховая.
О всаднице он ничего не сказал — девочка пряменько сидела в седле и глядела перед собой.
— К морю, видно, едет покататься, — заметила тетя Матильда. — Бедная девочка, вот кому одиноко живется. Мария говорила, ее родители в Европе.
— Знаю, знаю, — отозвался Юпитер. Мария была приятельницей тети Матильды, она служила в доме Джамисонов. В свои выходные вечера Мария часто приходила к тете Матильде пить чай и рассказывала о житье-бытье в семействе Джамисонов.
Из рассказов Марии Юпитер знал, что, когда мистер Джамисон купил с полгода назад старое поместье «Литтлфилд», он не пожалел денег на приведение особняка в божеский вид. Он знал, что люстра в столовой некогда украшала один из дворцов в Вене, что у миссис Джамисон было бриллиантовое ожерелье, которое когда-то сверкало на шее императрицы Евгении. Он знал, что девочку на андалузской кобыле зовут Элли, она дочь Джамисонов и лошадь принадлежит лично ей. Юпитер даже знал, что сейчас в роскошном имении хозяйничает тетка Элли, которая обычно живет в Лос-Анджелесе, и что тетка эта, по словам Марии, дама с большими причудами.
Девочка на своей андалузской кобыле скрылась за поворотом, и тетя Матильда поставила посуду, которую держала в руках, в сушилку.
— Почему бы вам не подружиться с девочкой, — сказала она Юпитеру. — Джамисоны живут рядом. Мы же, по сути, соседи.
— По-моему, она не замечает соседей, — отозвался Юпитер. — И разговаривать умеет только с лошадьми.
— Наверно, она просто очень застенчивая, — предположила тетя Матильда.
Юпитер не успел ей ответить — к дому подкатили на велосипедах Боб Андрюс и Пит Креншоу. Одеты они были, как и Юпитер, — кроссовки, плавки, спортивные рубашки.
— Ну пока, — бросил Юпитер тете Матильде и поспешил к друзьям.
Троица тут же умчалась, Юпитер изо всех сил жал на педали. В детстве его снимали в кино и звали Робин-Бобин-Барабек. Почему — и сейчас было ясно. Однако, несмотря на свой избыточный вес, он быстро обогнал Боба и Пита и первым завернул за угол на короткий спуск к Прибрежному шоссе.
— Эй, осторожно! — вдруг закричал Пит. Пронзительно заржала испуганная лошадь.
Перед Юпитером возникло что-то огромное. Он высоко вскинул руки и, уже падая, резко повернул в сторону. Велосипед с грохотом покатился по дороге.
Раздался еще один крик — жалобный и тонкий, животные так не кричат.
По гудрону возле самой головы Юпитера простучали копыта.
Юпитер откатился подальше, потом сел. Андалузская красавица пятилась, прижав уши к голове, то и дело взвивалась на дыбы. Дочь Джамисонов лежала на дороге.
Боб и Пит соскочили с велосипедов, Юпитер кое-как поднялся на ноги. Все трое бросились к девочке. Пит наклонился и тронул ее за плечо.
Девочка задыхалась и все старалась поймать ртом воздух. Наконец она судорожно вздохнула и вдруг как завизжит:
— Не смей прикасаться ко мне!
— Ну что ты, что, — стал успокаивать ее Боб. — Ничего страшного, ты просто испугалась.
Она с трудом села и стиснула коленку — ее выцветшие джинсы порвались, по ноге текла кровь. Слез в глазах не было, но чувствовалось, что она еле сдерживает рыдания.
— Ничего, сейчас отдышишься, — сказал Пит. Она не удостоила его ответом и с ненавистью
уставилась на Юпитера.
— Ты что, не знаешь, что у лошадей преимущественное право проезда? — грозно спросила она.
— Прости, пожалуйста, — сказал Юпитер. — Я тебя не заметил.
Девочка медленно поднялась. Посмотрела на свою кобылу, потом снова на Юпитера. Глаза у нее были янтарно-рыжие, такого же цвета, как длинные распущенные волосы, но сейчас от гнева казались двумя льдинками.
— Если ты ранил мою лошадь… — грозно проговорила она.
— Ничего я твоей лошади не сделал, можешь быть уверена, — оборвал ее Юпитер.
Девочка, хромая, двинулась к лошади.
— Иди ко мне, моя дорогая! — позвала она ее. — Иди, золотая!
Кобыла подошла к девочке и положила ей голову на плечо.
— Испугалась? — спросила она и принялась гладить ее гриву.
Из-за поворота показалась тетя Матильда.
— Юпитер! Пит! Боб! Что случилось? Девочка похлопала кобылу по шее, взялась за
