Катерина Грачёва - Посох Следопыта
Мир был необъятен, манил каждым шёпотом, каждым шорохом; под каждым листиком скрывалась великая жизнь! Всего несколько дней, а Настя уже замечала, какой камыш чуть обкусала в её отсутствие улитка с синей точкой, и как расцвела мелким цветочком крошечная водоросль у плоского камешка с полоской, и знала, в каком месте любит прятаться самая толстая и ленивая пиявка. Сколько ежедневной, упорной жизни!
Пару раз приходили за раками Лёвка с Максом, но завидев её, удалялись. Лёвка фыркал, а Макс как-то не зло посмеивался. Это было так удивительно и чудно, что они не ловили раков хотя бы здесь. Значит, хотя бы здесь у раков в эти дни был маленький заповедник.
А вечером Настя шла вдоль берега, беседуя с небом, озером, берёзами, травами и облаками. Мимо пляжей, мимо корта, где играли в теннис старшие, ничего не зная о царстве удивительной жизни…
В этот раз на корте поодаль от старших вокруг чего-то на земле сгрудился народ: и девчонки, и Андрейка с братом, и Николя, и Женька Пузырь, и древесное племя, и Артём. И даже Леон с Максом. Тогда как обычно Леон гонял теннисные мячики с Элен или «болел» и болтал со старшими. Настя подошла ближе.
— А! Вегетарианка! — засмеялся Макс, увидев её. — Я думал, ты уж там похоронилась! Садись давай! — и даже рыцарски освободил место на бревне. Это было очень приятно, и уж нельзя было не сесть.
На земле стояла вымазанная пластилином дощечка с воткнутыми в неё кверху головками спичками.
— Ну-с! — сказал Лёвка и поджёг. Спички зачернели, закорчились, и все почему-то следили за этим процессом затаив дыхание. Потом одна спичка повалилась, и это вызвало хохот. Другие две спички сгорели и надломились, а четвёртая стояла прямая, как колонна. Все очень завеселились и наперебой что-то заговорили. Из этих речей Настя поняла, что они гадают на спичках. Каждая спичка обозначала какого-то человека, а то, как они горят — это как эти люди друг к другу относятся.
— Ну что, кого теперь? — спросил Лёвка. — Глядите: пять спичек всего осталось, одна на розжиг.
— На Следопыта не гадали! — выкрикнул Витька Быстрая Нога.
— Окей, — сказал Левка. — Пожалуйста. Это у нас по центру будет мисс Следопыт… Это будет Витька, который страстно жаждет на Следопыта погадать…
— Да при чём тут я! — слабо возмутился Витька.
— Это будет Артём, — постановил Лёвка, втыкая ещё одну спичку.
— Косо поставил, — отреагировал Артём.
— Поправляй сам, как не косо… эй, да ты сейчас всё повалишь! Вот так… Ну что, кого ещё? Только одна кандидатура, больше не принимаем-с! Желающие есть?
Николя выкатил губу, как верблюд, неприятно сказал: «Пффрр».
— Леди Следопыт, а на вас нет желающих! — Лёвка насмешливо посмотрел на неё.
— Да кончай ты, — Макс отобрал у него спичку и поставил. — Это я. Валяй, зажигай.
— Леди, на вас претендует сэр Макс, цените и будьте признательны… Алле-оп… На старт, внимание, марш!
Игра, конечно, была глупая, но почему-то все следили, и Настя тоже. Витькина спичка упала, не догорев, под ноги спичке Макса, тогда та загорелась снизу и рухнула тоже.
— Макса огонь любви испепелил на корню! — засмеялся Лёвка, и все за ним, и Макс посмеялся — как-то так добродушно.
Серединная спичка тем временем потихоньку нагнулась к спичке Артёма, а та мило склонила головку навстречу. Опять раздался хохот и разные глупые выкрики. Парни начали Артёма хлопать по плечу.
— Твоя, твоя! Герой!
— Дети, — сказал на это Артём.
— Нет, братцы, тут дело совсем серьёзное, — покачал головой Лёвка. — Он ей недавно целый садок раков пожертвовал.
— А ещё у них шалаш был секретный на двоих! — закричал Андрейка. — Такой шалаш классный, с лавочкой, даже с зеркальцем! Чем это они там занимались?
— Дети, — повторил Артём и встал, отряхнул зачем-то колени. — Поразвлекались и хватит. Леон, тебя сегодня ждать или нет?
— Посмотрим, — сказал тот. — Если Макса не проспит… Макса, пошли, что ль.
— Не хочу, — ответил тот.
И Артём с Леоном ушли с очень взрослым видом и какой-то секретной тайной. Хоть бы только тайна была не в раках. Николя тоже соскочил — и за ними.
— А пойдёмте к нам в беседку, — предложила Иринка, глядя на удаляющиеся фигуры. — Чаю горячего сообразим или печенья. Айда?
— Точно! — обрадовался Андрейка. — Чур, без меня не начинать! Я пойду переоденусь!
Все встали и пошли к Ирине, и Макс тоже пошёл с краешку возле Витьки. Он в этой компании был немного лишний и шёл молча.
— Настя, а у тебя платье есть? — спросила Иринка. — Или ты в шортах пойдёшь?
— Куда? — удивилась Настя. — В беседку?
— При чём тут беседка. На свадьбу.
— Чего-о? — спросила Настя. И тут выяснилось, что спички, оказывается, жгли они не просто так, а чтобы назавтра устроить свадьбу. Получилось у них три пары: Леон с Элен, Иринка с Андрейкой и Настя с Артёмом.
— Откровенно говоря, я бы лучше вышла на худой конец за Макса, — рассуждала Ирина. — Но мне не повезло. Впрочем, лучше уж и за Андрейку, чем за Артёма. У Артёма одна рыба в голове, и вообще я его не люблю. Как только ты с ним общаешься.
— Совсем вы все чокнулись, — сказала Настя. — Вы ещё в разводы поиграйте или в роддом.
— При чём тут роддом! — сердито сказала Иринка. — Ты в королевстве играла влюблённого в меня пажа и не ворчала!
— Пажа это пажа. Я в королевство играла, а не в свадьбу. Вы что, совсем не соображаете, что в такие вещи не играют?
— Подумаешь, какая! — фыркнула Иринка. — Всё равно тебе отступать некуда. Это коллективное решение. Мы уже все роли придумали. Кстати, тебе ещё надо свидетеля найти. Только не Алинку, Алинка будет священник.
— Ну и пожалуйста, — сказала Настя. — Дойду до вашего священника, когда он спрашивает там, да или нет, скажу «нет» и пойду на болото. У меня сейчас пора самая горячая. Зелёный прудовик почти отгрыз верхушку камышинки. Я всё по часам зарисовываю и замеряю. Мне ваши свадьбы некогда хороводить.
— А у нас крепостная свадьба, — мурлыкнула Алинка. — Мы тебя обвенчаем и не спросим, согласна ты или нет. Потерпишь.
— Во я потерплю, — Настя встала в бойцовскую позу, которую на секции каратэ выучила, где пару лет назад три месяца прозанималась. — Всё понятно?
Не пошла к Иринке, а пошла домой.
12. Пари
— Настя! Погоди.
Это был Макс. Бежал по тропинке следом. Она остановилась.
— Чего тебе?
— А хочешь, я тебя завтра украду?
Настя посмотрела на него очень удивлённо.
— Макс, а тебе-то всё это зачем? Мне вообще-то казалось, что ты самый взрослый из всех.
— Хм, — смутился на это Макс, почесал затылок. — Настя, а почему ты так завредничала? Вы же дружите.
— И что из этого? Мы всё время дружили. Он любит грибы собирать и я люблю. Он на велосипеде гоняет и я. Что же теперь из этого? А вот у мамы есть фотография, где ты меня в полтора года на крохотном велосипеде катаешь. Теперь ты тоже, что ли, мой жених?
— А, я помню, — оживился Макс. — Ты совсем маленькая была. Я тебя катал как рыцарь, точно, я так и думал: какой я рыцарь! Так смешно, у меня там такая физиономия гордая. У моей мамы тоже эта карточка есть. Я тебя так берёг, чтоб ты не свалилась. Я помню. Мне так смешно, когда я смотрю. Только я никак не помню, как же это так было? Мы ведь с тобой с тех пор почти и не общались. Вообще всё это раннее детство как какой-то мир параллельный, которого не было никогда.
Он замечтался, что-то вспоминая.
Настя смотрела на него и тоже улыбалась. Она всегда его боялась, потому что он ходил с Леоном, и ей казалось, что он её так же презирает, как Леон.
— А почему ты со мной не разговариваешь никогда? — спросил Макс. — Я тоже люблю грибы собирать и на велосипеде кататься.
— Потому что я тебя боюсь, — прямо ответила Настя.
— Меня? Почему? А я тебя боюсь. Ты всё время такая строгая. Сидишь на болоте, мы когда идём, так как будто ты профессор, а мы тебе мешаем. Леон тебя тоже немножко боится, только он виду не показывает. Помнишь, как он тебе сегодня нагрубил? Это когда человек боится, так он вперёд грубит. Это я знаю. Он тебя не любит за то, что Артём его не всегда слушается. Он ведь любит быть главным, Леон. А Артём для тебя раков выкинул. Обещал Леону их принести, а сам выкинул. А ты строгая. Ты зачем на болоте сидишь?
— Я опыты веду.
— Хочешь биологом стать?
— Не знаю. Я всегда мечтала попасть в дельфинарий, — сказала Настя. — Но проблема извечная: он же наверняка находится где-нибудь в Крыму. Мне туда не попасть, пока я совсем не вырасту. А годы идут. Это ужасно — терять годы. Знаешь, гением можно становиться только с детства. Иначе очень многого не успеешь. Но я всё-таки буду пытаться. Я сейчас уже одолела половину учебника зоологии… Если мне не удастся в дельфинарий, то я стану микробиологом. У меня есть микроскоп. Я готовлю к нему разные препараты и зарисовываю их жизнь. Провожу разные опыты. Вот капустные и арбузные клетки очень большие, их и в мелкий микроскоп видно. Там есть ядро, вакуоли и всякое такое.
