Вильям Бюснах - Подкидыш
Ах, если бы это была правда, если бы это действительно было су [12]!.. Он был бы спасен!.. Благодаря этой монетке он мог бы сохранить свою независимость!..
Но почти тотчас от радости мальчика не осталось и следа. Да он просто глупец, если мог поверить собственным несбыточным мечтам! Скорее всего, за подкладку пиджака завалился какой-нибудь жетон, медная медалька или даже пуговица!..
Охваченный жгучим желанием поскорее рассеять все сомнения, Жильбер с лихорадочной поспешностью принялся было рвать материю, но потом остановился. Как в такой темноте он различит, монета это или ничего не стоящий металлический кругляш?.. Кроме того, неожиданная находка могла выскользнуть из пиджака и укатиться в мусор, где ее потом и не найти!.. Постараться добраться до газового рожка? Увы, мальчик боялся, что у него на это не хватит сил. Делать нечего, придется подождать до утра…
Мысль о находке придала Жильберу храбрости. Прислонившись к колонне и сжав пальцами «кружок», он с нетерпением ожидал первого проблеска зари. При неясном свете зарождающегося дня он поспешил к воротам и зубами разорвал угол своего синего пиджака. Монета в два су!
Какая это была счастливая мысль — поменять свою блузу на этот пиджак!.. Ах, какие прекрасные люди надели на пугало это одеяние, в котором кто-то забыл эту монетку, являющуюся для него спасением! Да, эти два су — настоящее богатство! И подумать только, ведь он хотел сдаться городовым! Какой стыд! Зато теперь… Теперь он первым делом превратит эти деньги в кусок хлеба!
Булочная была недалеко, до нее всего метров сто. С каким ужасным чувством Жильбер прошел мимо этой булочной вчера! В какое-то мгновение от отчаяния у него даже появилось желание разбить кулаком стекло. Теперь же он вошел в лавку уверенной походкой, с высоко поднятой головой.
— Пожалуйста, сударыня, на два су хлеба, — сказал Жильбер, переступая порог.
— Пожалуйста, сударыня, на два су хлеба, — сказал он, переступая порог.
Но едва булочница взяла нож, как Жильбер переменил свое решение:
— Нет, сударыня, только на одно су!..
Про себя он подумал: «Позаботимся и о сегодняшнем вечере». Маленький беглец становился благоразумным.
Глава VIII
Дуэлянты
«Сегодня едой я обеспечен, — думал Жильбер, выходя из булочной. — Теперь надо решить, что делать, чтобы не остаться голодным завтра».
Он шел по Фридландской аллее, посматривая направо и налево, воображая, что вдохновение упадет к нему с неба. Но с неба ничего не упало, кроме майского жука, свалившегося с дерева. Он, задев нос мальчика, упал на тротуар лапками вверх и теперь отчаянно размахивал ими, пытаясь перевернуться.
Сначала Жильбер рассмеялся, глядя на напрасные усилия насекомого, потом, пожав плечами, пошел дальше. Его ждали куда более серьезные дела, он не мог позволить себе тратить время попусту.
Через несколько минут он вышел на какую-то площадь. «В прошлом году, — рассуждал он про себя, — когда нас вывели на прогулку, мы остановились перед мелочной лавкой [13]. Там был какой-то человек с майскими жуками… Ох, а ведь это мысль!.. Достать жуков нетрудно… Только мне нужен картон и клей… Но ведь у меня есть еще одно су!»
С минуту Жильбер усиленно тер себе нос, говоря себе вполголоса:
— А если мне не удастся? А, все равно! Посмотрим!
Решение было принято, оставалось реализовать созревший план.
Продолжая путь, Жильбер поравнялся с воротами Майо. Добравшись до Булонского леса, он забрался на дерево и принялся за работу.
С необычайным проворством он ловил толстых майских жуков и набивал ими карманы. Через некоторое время мальчик спустился с дерева и направился на бульвар Великой Армии. Там он отыскал писчебумажный магазин и вошел в него с той же спокойной уверенностью, с какой утром переступил порог булочной.
— Сударь, могу я получить на одно су белого картона и клея?
— На одно су картона и на одно клея, не так ли?
— Нет-нет, того и другого только на одно су!.. Можно?
— Если немного, то можно, — улыбнулся лавочник, подкупленный открытым взглядом мальчика.
Он не спеша отрезал полоску гладкого белого картона и упаковал немного клея.
Вскоре Жильбер уже расположился на одной из скамеек и принялся за дело. Прежде всего он разделил картон на несколько частей. К двум концам каждого маленького картонного прямоугольника он приклеивал две маленькие трубочки, тоже сделанные из картона. В каждую такую трубочку до половины туловища был заключен большой майский жук. Жуки, взбешенные тем, что их заключили в тиски, сердито размахивали своими лапками. Привязанные к ним тонкие соломинки, заменявшие как бы мечи, то поднимались, то опускались, касаясь черного брюшка противника. Нитки мальчик вытащил из подкладки своего пиджака.
Это был потешный турнир, который так забавлял его в прошлом году на прогулке, напомнив ему в миниатюре героические сражения Бертрана дю Геклена.
— Одно су!.. Только одно су!.. — кричал Жильбер, спускаясь по аллее Елисейских полей и предлагая свою игрушку детям, которые гуляли там под надзором мам, бонн и гувернанток.
Без ножниц, без карандаша, он потратил около двух часов на изготовление дюжины таких «дуэлянтов» — восклицание одного из юных покупателей навело Жильбера на мысль так назвать товар.
Но каким успехом увенчалась эта идея!.. Не успел он дойти до площади Согласия, как все его произведения были проданы, а последние даже с надбавкой в цене. И новоявленный торговец обладал капиталом в пятнадцать су!..
Опьяненный радостью, Жильбер израсходовал на завтрак сумасшедшую сумму: два су на хлеб и три су на картофель. Оставшийся капитал он благоразумно истратил на приобретение необходимых инструментов: он купил пару старых ножниц, целый пузырек клея и большой лист картона. Жуки ему ничего не стоили, если не считать нескольких зеленых листьев, которые мальчик великодушно и предложил им.
В саду Тюильри, куда теперь направился Жильбер, удача продолжалась. К вечеру он стал обладателем целого богатства — тридцать семь су! На эти деньги он устроил для себя и для одного мальчика, с которым познакомился в том же саду, настоящий пир. Один перечень меню занял бы очень много времени, так как ужин состоял по крайней мере из пяти блюд и стоил около десяти су.
В восемь часов вечера Жильбер вернулся в «свой дом» на Фридландской аллее, в этот маленький отель, который теперь, находясь в более добродушном настроении, чем накануне, он нашел куда более удобным.
В свете угасающего дня, еще проникавшем внутрь двора, он разобрал и разместил «свое хозяйство», перенеся вещи в более отдаленный угол. Чтобы устроить себе постель, мальчик натаскал пустых мешков, в довольно большом количестве валявшихся на дворе. Две наклонно поставленные доски защищали его постель. Вбитые в стену железные крючья, казалось, были достаточно прочны, чтобы служить вешалкой. Пустое корыто, в зависимости от надобности, можно было превращать в ящик, в стол и в стул. Для утреннего умывания вполне годился водопроводный кран, расположенный в двух шагах от «отеля». Даже после долгих поисков Жильбер не мог бы найти более удобного жилища! По очень счастливой случайности для нашего героя, дом, который он выбрал себе для жилья, остался незаконченным вследствие смерти богатого банкира, строившего его.
Когда утром часы во дворе соседнего дома пробили шесть раз, Жильбер поднялся свежий и бодрый и отправился отыскивать Анри, своего вчерашнего товарища, который назначил ему свидание у Триумфальной арки.
Анри был не совсем уличным мальчиком, как Жильбер. У него был дядя, старый крестьянин, живший в мансарде и занимавшийся всеми возможными ремеслами, но зарабатывавший ровно столько, сколько ему было нужно для дневного пропитания.
Следуя примеру дяди, новый приятель Жильбера жил теми мелкими занятиями, которые Париж предоставляет людям, не привыкшим к постоянному труду.
Анри, научив Жильбера тому, что знал сам, взял его с собой. Жильбер скоро увидел благодетельное действие этого обучения.
Торговля «дуэлянтами» не могла продолжаться долго. Два дождливых и холодных дня убили жуков, и торговля прекратилась.
Теперь Жильбер по утрам убегал за город. Выбравшись в поле, он составлял букеты из всевозможных полевых цветов, ландышей, гиацинтов или маргариток и продавал их городской публике, очень скоро полюбившей маленького торговца.
Когда цветов не было, он все утренние часы проводил на рынках, помогая кухаркам и прислуге из богатых домов относить домой тяжелые корзины с провизией. Несколькими часами позже он бежал на Цветочную набережную, где покупатели поручали ему переносить в их коляски или даже доставлять к ним на дом зеленые кустики, редкие растения, тонкие орхидеи, прозрачные азалии.
