Аркадий Минчковский - Десять дней одни втроем
— Что это за антилопа-гну? — с удивлением спросил папа, поправив очки и внимательно разглядывая сложную конструкцию.
— Это никакая не антилопа-гну, а керосиновоз — машина для доставки керосина, — объяснил Валёнка. — Емкость бака — до пятнадцати литров. Закрывается герметическим способов. — Валёнка постучал кулаком по пустой банке. — Скорость не ограничена. Зависит от того, кто ее будет везти.
— Интересно, — произнес папа и обошел кругом машину для доставки керосина. Вся она была опутана и перепутана проволокой.
— Это для прочности, — объяснял Нолька. — По-инженерному называется — для жесткости.
— Г-мм, очень интересно, — повторил папа. Валёнка весь сиял.
— Дай нам денег. Мы привезем керосину, а то у нас уже кончается, — попросил он.
— Хорошо, — согласился папа. — Только не берите много. Мне кажется, пятнадцать литров — это у вас емкость теоретическая.
— Не беспокойся — испытано, — важно заявил Валёнка и забрал у папы деньги.
Изобретатель вместе со своим изобретением уже было собрался покинуть нашу территорию, но тут Нольку позвали домой. Оказалось, ему нужно было ехать в город к зубному врачу. Нолька печально вздохнул, передал машину и ушел, а я стала проситься у Валёнки, чтобы он взял меня с собой. Мне тоже хотелось посмотреть, как будет действовать «ВН-11».
— Ладно, — кивнул Валёнка. — Только будешь идти рядом. Вести машину я тебе доверить не могу.
Мы выехали за ворота. Валёнка с таким серьезным лицом катил перед собой тележку, что можно было подумать — он сидит за рулем «Волги». Керосиновоз дребезжал и скрипел, подпрыгивая на ухабах.
— Это потому, что пустой бак, — объяснил мне Валёнка.
Выбрались на шоссе, и машина покатилась по гладкой мягкой пыльной обочине. Встречные с удивлением поглядывали на Валёккино сооружение на колесах. Из-за забора пионерлагеря на нас смотрели пионеры.
Скоро мы опять свернули с шоссе и, наконец, подъехали к месту, где стоял керосинщик со своими бочками. Впереди не было. Валёнка проехал немного дальше, а потом стал пятиться к бочке, как это делали шофёры на машинах у нас на Петроградской, когда подъезжали к магазинам с товаром.
— Пятнадцать литров, — сказал Валёнка керосинщику и отдал деньги.
Я дернула Валёнку за рукав:
— Зачем так много?!
— Вовсе не много. Нечего зря машину гонять, — ответил он мне, не поворачивая головы.
— Да нам же не нужно столько.
— Пусть. На дольше хватит. — Валёнка слегка оттолкнул меня локтем. — Не мешайся не в свое дело.
Керосинщик с удивлением посмотрел на Валёнкину конструкцию. Покачал головой и стал наливать керосин.
Синий водопадик из мерки литр за литром опрокидывался в воронку, наполняя бак. «ВН-11» немного осел и вправду сделался будто устойчивее. Валёнка получил сдачу, отдал ее мне и стал закрывать отверстие банки.
Мы двинулись в обратный путь. Валёнке было, наверное, не очень-то легко катить свою конструкцию, наполненную керосином, но он не показывал вида. Выехали на шоссе, и «ВН-11» опять пошел гладко. Колеса конструкции тонко повизгивали, будто пели какую-то свою песенку. Валёнка радовался:
— Видала?! Это тебе не на себе банку тащить.
Мне тоже очень хотелось покатить машину для доставки керосина, но Валёнка даже не смотрел в мою сторону. Однако, проехав еще немного, керосиновоз стал как-то странно крениться, а бак начал съезжать в сторону. Может, это получилось потому, что колеса у «ВН-11» были разные, два больших, а два других куда меньше. Одинаковых Валёнка и Нолька найти не могли. Теперь во время хода большие колеса крутились спокойно и медленно, а маленькие очень торопились, чтобы поспеть за ними.
Заметив неладное, Валёнка остановился, велел мне подержать машину, а сам стал подтягивать проволоки.
Потом поехали дальше. Хотя «ВН-11» так больше уже и не выправлялся, а двигался, скособочившись в сторону, но в общем всё было благополучно до тех пор, пока мы не свернули на дорогу, которая вела к нашим домикам-кубикам. Тут-то и началось!
Сперва сорвалось и побежало в канаву маленькое колесо.
— Лови скорей! — крикнул мне Валёнка, едва удерживая керосиновоз, чтобы тот не опрокинулся.
Я побежала за колесом, но как его было догнать…
— Оно прыгнуло в крапиву! — кричу я.
— Ну и что, трусиха! Вытаскивай скорей!
— Сам вытаскивай оттуда!
— Да видишь же, я от машины не могу уйти — грохнется.
Что было делать? Я зажмурила глаза и полезла в крапиву, но ничего в ней найти не могла, а ноги мои и руки будто сто комаров искусали. Я выскочила из канавы.
— Кусается!
— Вот еще уродик! Иди скорей сюда, держи.
Валёнка сам полез в крапиву, но тоже не сразу разыскал в ней колесо.
— Больно? — спросила я, когда он вернулся. — Ерунда.
Но он только храбрился. Скоро его ноги и руки стали покрываться красными пузырями. Валёнка делал вид, что не обращает внимания на боль, и только сопел, прилаживая колесо. Я с трудом удерживала на весу «ВН-11». Наконец Валёнка выпрямился и сказал:
— Всё в порядке. Авария ликвидирована.
Мы направились дальше. Теперь керосиновоз хоть и двигался, но кренился еще больше, чем раньше, и всё время норовил съехать в канаву. Валёнка еле удерживал машину. От усилий он раскраснелся, вспотел и уже не смотрел на меня так важно, как час назад. Я шла рядом с керосиновозом и тянула банку в другую сторону, чтобы она не выскочила из проволок и не свалилась.
— Ничего, — успокаивал сам себя Валёнка. — На первой скорости дойдет.
Но только он это сказал, как случилось самое страшное. Раздался грохот. Я едва успела отскочить в сторону, а керосиновоз «ВН-11» в одно мгновение как-то осел и сразу же развалился. Колеса оторвались и побежали кто куда. Банка упала на землю. Пробка выскочила — и в пыль толстой струей полился керосин.
Валёнка кинулся к банке и стал ее поднимать. Штаны его сразу же покрылись темными жирными пятнами, а на майке зажелтел керосин. Я побежала собирать колеса и стаскивать их в одно место. Подняв банку, Валёнка печально посмотрел на то, что осталось от керосиновоза.
— Дотащим так. Потом отремонтирую, — сказал он. — Я понесу бак и раму, а ты бери всё остальное.
— Не буду. Я и так вся искусанная и измазанная… И потом, ты мне и покатать не давал.
Валёнка молчал. Наверное, он понимал, что всё-таки зря передо мной задавался.
— Ну и ладно. Сам понесу, — сказал он. Валёнка взял в одну руку бак, а другой ухватил колеса и потащился с ними к дому. При этом он кренился вправо не меньше своего развалившегося керосиновоза. Это банка с керосином перетягивала Валёнку.
— Говорила, бери меньше! — кричала я ему вдогонку.
Валёнка не оборачивался. На секунду я остановился передохнуть и опять поплелся дальше. Мне стало его жалко. Я как могла связала проволокой остатки «ВН-11» и поволокла их по земле вслед за Валёнкой. За мной поднимался такой столб пыли, что со всех дач стали кричать, чтобы я перестала безобразничать.
Но всё-таки я дотащила железины до нашей территории. Весь мокрый, Валёнка ждал меня у ворот. На крыльце нас встретил папа. Он посмотрел на Валёнку и кучу лома и сразу всё понял.
— Здорово, — сказал он. — Значит, керосиновоз не выдержал. Видимо, расчет был неточен.
Валёнка молчал, ни на кого не глядя.
— Бывает, — продолжал папа. — Хорошо, что все части целы, можно будет сделать новую машину, верно, Валёнка?
Насупившись, Валёнка нюхал свои прокеросиненные руки и майку. Наверное, думал, что ему долго придется мыться, чтобы керосиновый запах перестал напоминать о всех огорчениях с усовершенствованной конструкцией «ВН-11».
Одни втроем
От мамы пришла телеграмма с парохода. Там было сказано: «Прошли Швецию. Как-то вы там одни? Целую, мама».
А мы были вот как.
Мы уже трое суток жили одни с папой. Утром, когда лучи солнца лежали на полу нашей комнаты, показывая, как он плохо подметен, мы все трое, еще в одних трусиках — так мы и телеграмму читали, — уселись на кроватях, и папа повел такой разговор.
— Интересно, — сказал он, тоскливо посмотрев на свою пишущую машинку, которая скучала в запылившемся футляре возле его кровати, — когда же я буду работать? Пока что весь день уходит на разные хозяйственные дела. Надо что-то придумать…
Он встал и заходил взад и вперед по комнате в своих широченных, как у футболиста, трусах.
— Конечно, ничто никогда и никому сразу на дается, — продолжал папа. — В каждом деле имеются свои трудности и свои сложно разрешимые проблемы. — Папа остановился и внимательно, сквозь очки, посмотрел на Валёнку. — Но при желании всё преодолимо. Знаете ли вы, например, что такое на войне, в полевых условиях, проблема бани?
Валёнка закивал головой, будто и в самом деле что-то знал.
— Сколько нужно воды и всего прочего, чтобы вымыть целую роту бойцов! — Папа опять прошелся по комнате и снова остановился. — Или, скажем, вовремя накормить солдат, если у тебя в походе отстала кухня… Что ты тут будешь делать, Шурик?.. Или — есть всё, а нет соли и ее нигде не купишь? Ну, что делать, а?
