Ирина Молчанова - Виртуальный ангел
Парень поднес к двери кулак, но прежде чем постучать, бросил через плечо:
– Уж лучше целовать пепельницу, чем такую хрюкалку, как ты!
В кабинете директора сидел учитель ОБЖ – маленький лысый мужчина, вскочивший с кресла при их появлении.
– Вот они, – с гордостью указал на них директор.
– Вижу-вижу, – круглые глазки обэжэшника забегали, а сам он стал потирать маленькие ручки с детскими запястьями. – Чудненько! Пойдемте, ребятушки, пойдемте скорее!
– Куда?! – вскричал Рома. – Михал Гаврилыч, а что мы натворили? За что?!
– Роман, не нужно бояться, – успокаивающе промолвил директор, – будете играть в спектакле по случаю юбилея нашей школы. – Михаил Гаврилович прикрыл глаза и с чувством продекламировал:
Мальвина бежала
В чужие края,
Мальвина пропала,
Невеста моя.
Рыдаю – не знаю,
Куда мне деваться.
Не лучше ли с кукольной
Жизнью расстаться?[3]
– Что это за отстой? – прошипел Рома.
– Ну как же! – Директор открыл глаза и оживленно посмотрел на него. – Спектакль по «Золотому ключику»! Рихард Петрович, – обратился он к застывшему с приклеенной улыбкой обэжэшнику, – я ведь говорил, этот мальчишка просто создан для роли Пьеро! – Директор вышел из-за стола и приблизился к ним. – А это, – он коснулся подбородка Карины, – взгляните, Рихард Петрович, чем вам не Мальвина, а?!
На слове «Мальвина» Карина вздрогнула.
– А если я не хочу?! – взбунтовался Рома.
Хорошее настроение директора вмиг улетучилось. Он сложил на круглом животе руки и повел из стороны в сторону усами.
– Грачев, «не хочу» – это ты дома маме скажешь, а тут – надо! Надеюсь, это ясно?!
Парень нехотя кивнул, а когда они выходили за Рихардом Петровичем из кабинета, шепнул Карине:
– Ну, блин, мы и попали!
В актовом зале обэжэшника встретили сердитыми возгласами еще с десяток отловленных директором актеров.
– Задолбали! – стучал кулаком по сцене здоровяк Саша Колотушкин из их класса, которому, судя по длиннющей бороде, отвели роль Карабаса-Барабаса.
– Да кому это нужно? Тупой спектакль! – верещала длинноногая одиннадцатиклассница.
– Я уже есть хочу! – пищал маленький мальчик с приделанным к штанам собачьим хвостом.
– Можно я пойду домой, у меня трудные дни?! – канючила девушка в маске лисы Алисы.
– А у меня тоже, может, трудные, – раздраженно теребил треугольные уши на тряпочной голове кота Базилио розоволицый толстяк.
– Так-так, ребятки! – захлопал в ладошки обэжэшник, – минуточку внимания, позвольте представить вам...
– Давай ближе к делу, дегенерат! – заорал толстяк Базилио, вскакивая со стула.
Карина заметила, как поникли плечи Рихарда Петровича, и огорченно опустила глаза. Многие строгие учителя любили говорить: «Чем к вам лучше относишься, тем вы хуже». Так и получалось. Добрых, мягких людей ни во что не ставили. Их обзывали, над ними издевались, у них срывали уроки. Карина таких учителей жалела. Часто ей представлялось, как они приходят домой и жалуются своим домашним на неудачи, как переживают перед каждым новым уроком, как изо дня в день твердят про себя: «Все – уволюсь!» – но по нерешительности остаются и продолжают мучиться. Рихард Петрович был неуверенным в себе, скромным, но душевным человеком. Он прощал злые шутки двоечникам, всегда приходил ученикам на помощь и, как никто другой в школе, любил театр.
– Ребята, – прокашлялся учитель, – это наши Пьеро и Мальвина, познакомьтесь, пожалуйста, и начнем...
– М-да, – утомленно прикрыл глаза Рома, – накрылся наш с Жекой поход в компьютерный клуб. Засада!
Дверь в актовый зал распахнулась, и на пороге возникла учительница географии в малиновом брючном костюме, только на этот раз без повязки «Дежурная».
– Милые мои! – воскликнула она. – Какие же вы все молодцы, что пришли!
– Попробуй тут не приди, – со стоном протянула лиса Алиса, стаскивая с лица маску и откидывая за спину пушистую рыжую гриву в мелких кудряшках.
Географичка остановилась возле Ромы и закинула руку на плечо Карине.
– А это, надо думать, наша Мальвина?! – Учительница погладила ее по волосам. – Какой удачный выбор, ах, как похожа, как похожа!
Рома демонстративно зевнул.
– Татьяна Николаевна, может, начнем уже?
– Так! – учительница одобрительно улыбнулась комкавшему край своего пиджака обэжэшнику. – Где наш сценарий?
Рихард Петрович метнулся на сцену за занавес, через минуту вернулся с листами в папках и стал неловко раздавать их ученикам.
Когда у каждого появился сценарий, географичка возмутилась:
– А где же Буратино?
– А Буратино домой пошел, сказал, у него голова болит, – объяснил маленький мальчик с собачьим хвостом.
– Деревянная голова и болит... гм, странно, – Татьяна Николаевна рассмеялась. Но никто не отреагировал на шутку, поэтому она посерьезнела и заявила: – Обойдемся без Буратино!
Сперва они читали сценарий по ролям, потом начали репетировать сцены. Кот Базилио картавил, маленький мальчик вместо «Гав», лаял «Аффф», Карабас-Барабас говорил слишком тихо, лиса Алиса, казалось, вот-вот помрет прямо на сцене, такой у нее был усталый вид, а Пьеро...
– Ро-о-ома! Ромочка, – качала головой географичка. – Ты же влюблен, давно и безнадежно влюблен в Мальвину! Ну почему же ты этого не показываешь?!
– Да как показывать-то?! – сердился Рома.
– Ты должен пасть на одно колено! – неожиданно осенило учительницу.
Карина бросила тоскливый взгляд на стенные часы, стрелка которых медленно ползла к пяти, и снова уставилась в сценарий.
Тихо ругаясь, влюбленный Пьеро опустился на одно колено и уже в десятый раз без всякой интонации начал читать:
– Мальвина бежала в чужие края, Мальвина пропала, невеста моя. Рыдаю...
– Ро-о-ома! – оборвала Татьяна Николаевна. – Ну я же тебе уже показывала! – Географичка в сердцах опустилась на одно колено, протянула к Карине руки и вскричала: – Рыда-а-аю! Не зна-а-аю... Тяни гласные, Ромочка! – Учительница поднялась и положила ладонь ему на голову. – Давай еще разок!
– Че-е-ерт, – выдохнул Рома.
– Во-о-от! – захлопала в ладоши учительница. – Умничка, ты все понял! Тяни гласные! Давай!
Рома некоторое время задумчиво смотрел в одну точку, потом вытянул руки и с придыханьем заголосил:
– Мальвина бежжа-ала в чужие края, Мальвина прропа-ала, – парень всхлипнул, закрыл лицо ладонями и чуть тише прошептал: – Невеста моя! – Тело его затряслось. – Рыда-аю – не знаю, куда мне деваться! – Пьеро медленно поднялся и обвел всех присутствующих взглядом из-под опущенных век. – Не лучше ли с кукольной жизнью расстаться?
Некоторое время все молчали, ошеломленно переглядываясь, а потом раздались громкие хлопки аплодисментов и от дверей актового зала отделились две темные фигуры.
– Кто бы мог подумать! – послышался язвительный голос Гали Решеткиной. – Ромчик, да ты звезда!
Девочки подошли к сцене, и Света заметила:
– А роль Мальвины, между прочим, директор пообещал мне!
Татьяна Николаевна восторженно обняла Рому.
– Молодец! Талант!
Обэжэшник тем временем радостно подбежал к краю сцены и воскликнул:
– Девочки, нам нужны еще актеры!
– И какие же? – осведомилась Галя, поправляя и без того идеально уложенные белые волосы.
– Бу-ра-ти-но! – объявил Рихард Петрович, расплываясь в счастливой улыбке.
Галя изумленно моргнула и поднесла указательный палец к своему аккуратному носику.
– Кто-кто?
– Буратино, – уже куда неувереннее и совсем безрадостно пробормотал учитель.
– Какой я вам Буратино! – опешила Решеткина, глядя на подругу и продолжая тыкать себя в кончик носа. – Слыхала, Свет?
Света скривилась.
– Ну а мне что вы можете предложить?
Татьяна Николаевна нахмурилась, но тут же лицо ее просветлело.
– Дуремар! Торговец пиявками!
В установившейся тишине можно было услышать тиканье часов, пока по залу не разнесся дикий, пронзительный хохот мальчишки с собачьим хвостом. Он обхватил себя обеими руками, согнулся пополам и визжал, повторяя между приступами смеха:
– Пиявка, пиявка с коричневым пу-у-узом... пи-ия-явка...
За мальчишкой смех пробрал и остальных. Поначалу некоторые пытались сдерживаться, но, глядя на лицо Светы, разулыбался даже тактичный Рихард Петрович.
– Ха-ха, очень смешно, – отрывисто произнесла Света, нервно накручивая на палец кончик длинной косы.
– Пойдем отсюда, – потребовала Галя, хватая подружку за руку.
Девочки с гордо поднятыми головами прошествовали вдоль сцены и картинно хлопнули дверью.
– Продолжим? – неуверенно спросил обэжэшник, проводя ладонью по взмокшему лбу.
– Думаю... – начала Татьяна Николаевна, но Рома не дал ей закончить, выпалил:
– На сегодня хватит! – схватил рюкзак, спрыгнул со сцены и, ни с кем не прощаясь, убежал.
