Кузьма Чорный - Настенька
— «А какие пластинки-и-и», — передразнила её Рая. — Откуда же Настя может знать?
— Вот если бы «Лезгинка» была, — засмеялась Надя.
— Ой, девочки! — крикнула Рая. — Станцуем «Лезгинку».
— А музыка? — спокойно спросила Настенька.
— А мы сами себе подпоём.
— Так вы быстро устанете, — сказал дедушка.
Но кто его послушается, когда речь зашла о «Лезгинке». Девочки начали танцевать. Дедушка глядел на них, и добрая улыбка озаряла его лицо. Всё на свете было прекрасно. Он поправился, Настенька здоровая, весёлая и учится хорошо, а скоро будет здесь дорогой человек — Настина мама. Дед стал хлопать в ладоши и в такт музыке приговаривать:
— Гоп-гоп, Настенька, гоп-гоп, Наденька.
Отворилась дверь, и в комнату вошёл отец Сержа, а за ним Серж. Они стучали в дверь, но за танцами их не услышали, и они открыли сами.
— Ой, девочки! — пропищали одновременно Настя и Рая.
Танец сразу прекратился, и девочки во все глаза уставились на Сержа. Наступило молчание. Но тут радостно и взволнованно подал голос дедушка:
— Наконец-то я тебя дождался. Почему ты до сих пор не приходил? А я ждал, ждал…
Дед и отец Сержа обнялись и расцеловались. Слёзы радости стояли в глазах деда.
— Я рассказал своему Сергею про то давнишнее происшествие с бандитами и про вас, — говорил отец Сержа. — И он так полюбил вас и даже плакал, так просил, чтобы я взял его с собой к вам… Сергей, иди сюда, надо же вам познакомиться.
Серж и старый Закревский ступили навстречу друг другу. До этой минуты они ещё не видели один другого. Закревский был поглощён встречей с отцом Сержа, а Серж исподлобья смотрел на знакомых ему девочек и в душе проклинал тот час, когда он сюда пришёл. Теперь глаза Сержа встретились с глазами старого Закревского. И — какой ужас! Вместо человека, которого он уже любил после рассказов отца, Серж увидел перед собой ненавистного ему старика, которому он так много причинил зла. Оба они, и Закревский и Серж, растерялись. Серж весь покраснел и потупился, а у Закревского задрожали губы и покраснели глаза, но он сразу же овладел собой и, чтобы не допустить каких бы то ни было неприятностей, сказал:
— Ну, вот и хорошо, что мы познакомились.
— Никогда с ним такого не бывало, чтобы он робел и опускал глаза, — сказал о своём сыне отец Сержа. — Это, видимо, после того, что он услышал о вас из моего рассказа… Ну хорошо, Серж, иди поиграй с девочками.
— А мы тут посидим и поговорим, — сказал Закревский. — А знаешь, кто к нам сегодня приезжает?..
И он рассказал, кого они ждут.
— Очень хорошо, — сказал отец Сержа. — Я давно её не видел и рад буду встрече. Мы же виделись давно, ещё тогда, когда трудно жилось. Как я рад, что мы все будем жить в одном городе… Серж, иди играй с девочками, чего ты словно окаменел.
Но в том-то и была беда, что Серж не мог с открытой душой подойти к девочкам и посмотреть им смело, по-товарищески, по-дружески в глаза. Но все же эта досада была ничто по сравнению с тем, что творилось в его душе с той минуты, когда он увидел, к кому он с отцом пришёл и кого так крепко обидел. Старик казался ему сейчас могущественным великаном, перед которым он, со своими высокомерными капризами, ничего не стоит. Он чувствовал себя так, что самым лучшим для него теперь было бы провалиться сквозь землю.
— Настенька, — сказал дед, — я один пойду на вокзал, а вы тут сидите и ждите. Три минуты ходьбы до вокзала и три минуты назад. А поезд вот-вот должен прийти.
Закревский надел пальто и быстро вышел. Отец Сержа остался один с детьми. Настенька заволновалась, она то и дело поглядывала в окно. Это ж не шуточки! Сейчас здесь будет её мама, которую она уже столько времени не видела. Девочки окружили Настеньку и защебетали, Серж зашептал отцу на ухо: «Пойдем домой», — но отец и слушать об этом не хотел. Как же он может пойти домой, если сейчас он увидит близкого ему человека, — Настину маму, с семьёй которой, когда ещё жив был Настин отец, он так дружил. Много лет они не виделись, и он радостно ждал этой встречи. И Сержа он тоже никуда отсюда не отпустит, он похвалится близким людям, какой уже у него сын. В ожидании прошло минут двадцать. И вот во дворе послышались голоса, и Настенька через окно увидела, как её мама и дедушка вошли в подъезд. А их догоняла какая-то женщина, которая следом за ними вошла в коридор. Настенька соскочила со стула, на котором стояла на коленях, чтобы лучше было глядеть в окно, и подбежала к двери. Со всего размаху она стукнула руками в дверь и распахнула её. Мама, взволнованная, едва впихнув в дверь чемодан, бросилась к своей Настеньке.
— Мама! — крикнула Настенька и повисла на маминой шее.
Рая, Фаня и Надя замерли у стола, и на их лицах появилась чистая, будто восход солнца в тихий весенний день, счастливая улыбка.
Но дверь в коридор какое-то время оставалась открытой, и было слышно, как незнакомая женщина спрашивала у дедушки:
— Здесь живёт старый человек с внучкой, который заболел из-за того, что упал в воду?
— Здесь, это я, — слышала Настенька голос своего дедушки. — А почему вы спрашиваете?
— Вас столкнул в воду маленький хулиган, это мой сын, я пришла попросить у вас прощения.
— Э-э, да что там, я уже поправился, — смутился дедушка.
— И вашей внучке этот мой хулиган…
Женщина не договорила, замолчала, лицо её покраснело, а потом сразу побелело. Закревский тоже смотрел на неё, не в силах от удивления вымолвить и слова. Он что-то пробормотал себе под нос и быстро вошёл в квартиру, оставив дверь открытой. Женщина не смела войти и стояла в коридоре. Закревский поставил на пол патефон, который он нёс от вокзала, и повернулся к двери, стараясь говорить спокойно:
— Ну, заходи же… (Концы его губ дрогнули.) А здесь и Сергей твой, и… Ну, заходи же, сколько лет я тебя не видел… (Лицо его засветилось радостью.) Ты же как дочка мне… Ну, чего там… А помнишь, как ты спасла нас от бандитов?..
Женщина тихо плакала, Настин дедушка погладил её по голове и поцеловал в лоб. Серж стоял, словно окаменев. Отец Сержа вскочил со стула так быстро, будто стул горел огнём. Он стоял, опустив руки, и не знал, куда деваться…
— Так вот кого ты так обидел… — повернулся отец к Сержу и замолк, а потом тихо сказал: — Это я его обидел, это я во всём виноват…
Напряжение первой минуты спало. Настенька стояла, обнявшись с мамой, и казалось, их ни за что не оторвёшь друг от друга.
— А мама… Ой, девочки, идите сюда! — крикнула Настенька. — Мама, это мои подруги.
— О, у них большая дружба, — сказал дедушка. — Такая у них дружба, что только радоваться можно.
— Здравствуйте, девочки, — сказала мама. — Хотя я вас и первый раз вижу, но уже люблю вас за то, что вы дружите с моей Настенькой.
— О, Настенька молодчина, — сказал дедушка. — Она и учится, и веселится, и читает, и играет, и такая самостоятельная, и такая хозяйка была, когда… (Он не хотел говорить: «когда я болел», но подумал и сказал: «Когда нужно было».)
— Ну теперь я уже здесь хозяйка, — сказала Настина мама, — прошу вас всех за стол. Хорошо, что вы не забывали их, — говорила она, обращаясь к отцу и матери Сержа. — И вам, девочки, спасибо за дружбу с Настенькой. Дружба — великое дело. Без дружбы человеку трудно жить; слышите, девочки? Дружба совершает чудеса. И в несчастье, и в радости человеку не обойтись без дружбы. Берегите, дети, дружбу, это самое дорогое, что есть у человека. Пронесите через всю жизнь свою дружбу. И знайте, — особенно крепкой бывает та дружба, что завязывается в детстве и в молодости.
Серж внезапно зарыдал и кинулся к двери. Дети бросились к окну и увидели, как он быстро побежал по переулку. Мать Сержа обвела глазами всех, и во взгляде её было столько боли за своё дитя.
— Что это за мальчик? — сказала Настина мама. — Я и не заметила его сразу.
— Это… это… мой. Я потом расскажу, — тихо произнесла мать Сержа.
— Он сейчас побежит домой, — сказал Настин дедушка. — Это и хорошо, пусть побудет наедине с самим собою, успокоится.
— Он больше таким не будет, — произнёс отец Сержа громко и решительно, и тон его голоса настроил всех на более весёлый лад.
Все сидели за столом, на который Настина мама ставила одно за другим всяческие угощения. Мама Сержа принялась помогать ей. Надя выскочила из-за стола и начала перебирать патефонные пластинки.
— «Лезгинка»! — закричала она вдруг.
— Ой, девочки! — крикнула Рая.
А Настенька совсем потеряла свою прежнюю солидность. Ей хотелось ласкаться и быть возле мамы. И когда мама подходила к столу, Настенька льнула к ней. Наконец мама села возле своей Настеньки. Через полчаса, после первого стакана чая, между взрослыми завязалась живая и весёлая беседа. А дети завели патефон и стали танцевать осетинскую «Лезгинку». Дед не выдержал. Он вышел из-за стола, смотрел на детей, в такт музыке хлопал в ладоши и приговаривал:
