Жаклин Уилсон - Опасная игра
Я легонько ткнула его кулаком. Потом еще раз. Александр не пошевелился, только быстро-быстро заморгал.
– Ну давай, ударь меня в ответ!
Александр слабо замахнулся. Руки у него были как ватные.
– Резче!
Он еще раз попробовал. Я отскочила вбок, удар пришелся в воздух, Александр потерял равновесие и чуть не упал.
– Так, все ясно с тобой.
– Ни на что я не гожусь… – Александр снова поник.
– Только в плане кулаков.
Я задумчиво осмотрела его с ног до головы. Маленькие ножки в лакированных ботиночках – пинаться вряд ли сможет. Крошечные зубки, как у хомячка, – на вампирский кровожадный укус рассчитывать тоже не приходится. Надо искать другую тактику. А что я делаю в тех редких случаях, когда против меня – здоровенный тип, который запросто может меня по стенке размазать? Очень просто – говорю что-нибудь ехидное (и быстро удираю).
– Вот, смотри!
Я высунула язык как можно дальше. Язык у меня розовый и очень длинный, я им почти до уха могу достать. Александр испуганно попятился. Я гордо убрала язык.
– Это оружие ранит больнее, чем самый острый нож!
Александр кивнул. Не знаю, правильно ли он понял мои слова.
– Ты этим своим одноклассникам скажи что-нибудь очень-очень обидное!
– Ага, конечно. – Я с удивлением расслышала в голосе Александра насмешку. – Тогда они меня вообще побьют.
Пожалуй, он прав.
– Так попробуй их рассмешить! Вот, например, когда вы моетесь в душе.
– Они и без того надо мной смеются.
– А ты их насмеши еще больше!
Я попробовала представить себя в похожей ситуации, и меня разобрал смех.
– Знаю! Скажи им: пусть они хвастаются своими здоровенными огурцами, а ты вполне доволен своим огуречиком.
Александр захлопал глазами:
– Я не смогу такое сказать!
– Сможешь!
– Духу не хватит.
– Слабо́? Я тебя вызываю! Теперь ты должен это сказать – если, конечно, хочешь быть моим другом.
Александр удивился:
– А мы друзья?
Вот нахальство!
– Ты же хочешь со мной дружить, разве нет?
Александр кивнул. Мудрое решение!
– Ну вот. Значит, мы друзья. Давай завтра опять встретимся, – предложила я.
В то же время, на том же месте. Пусть попробует не прийти! Надеюсь, он догадается снова организовать угощение.
Дома у Футболиста
Удрать оказалось довольно сложно. Кэм слегка переклинило по поводу моих прогулов. Хотя я ей ничего не говорила! Не люблю этих откровенных разговоров по душам. Зато директор ей позвонил и нажаловался, что малышка Трейси не появляется на уроках. Кэм жутко разволновалась и давай нудить.
Я ее слушала-слушала и случайно зевнула. Кэм схватила меня за плечи и заставила посмотреть ей в глаза:
– Трейси, это очень серьезно!
– Угу-угу.
– Правда серьезно!
Ее дурацкие стриженые волосы торчали во все стороны. Не пойму, что мешает сделать нормальную прическу? И накраситься заодно – сразу похорошела бы. Ну почему она не хочет выглядеть красивой? Как моя мама.
Вообще-то, мне совсем не хотелось на нее смотреть. Я заморгала так, что в глазах все расплылось, и снова промямлила:
– Угу.
Потом дернула плечом:
– Кэм, мне больно!
Она так посмотрела, как будто и впрямь с удовольствием расцарапала бы мне кожу, но сдержалась и отпустила меня.
– Трейси, все это на самом деле не шутки. Если будешь и дальше прогуливать, тебя исключат.
– Ух ты! Правда?
Футболиста вот исключили. Так наказывают только очень крутых психов. Хочу быть самым крутым психом!
– Да чему ты радуешься?
– А что, глупость же – человек прогуливает, потому что ненавидит школу, а ему грозят, что жутко накажут – позволят совсем в школу не ходить. Да мне только того и надо!
– Неужели ты правда настолько ненавидишь школу?
– А что, не заметно?
– Я знаю, ты не очень ладишь с миссис Мешкли…
– Это еще мягко сказано!
– Так ты не всю жизнь будешь сидеть в ее классе. Ты умная девочка. Если хоть немножко постараешься, легко сдашь экзамены…
– Чтобы стать актрисой, школьных экзаменов сдавать не нужно.
– Я думала, ты хочешь стать писательницей.
– А я передумала! Хочу лучше быть актрисой.
– Как твоя мама?
– Ага!
Я на минутку отвлеклась – представила, как мы будем жить с мамой. Может, я прямо сразу и начну с ней вместе сниматься? А что, в ролях настоящие мама с дочкой! Мама, конечно, не «мамского» типа, а дерзкая и красивая, и при ней – хорошенькая милашка-дочка то и дело выдает смешные реплики.
– Трейси! – Голос Кэм прервал мой мысленный кинопоказ. – Я понимаю, ты очень любишь маму и наконец-то снова с ней увиделась, это замечательно. И все-таки… Не стоит на нее возлагать слишком большие надежды.
Я сразу сообразила, к чему она ведет. И не хотела этого слышать. Я уже столько надежд на маму возложила, что и не сосчитать.
Все будет хорошо. Мы с мамой будем вместе – такие, как есть. Ну когда наступят следующие выходные и я поеду к маме!
Знаете что? Кэм это совершенно не волнует.
– Если ты этого хочешь, Трейси…
Так она говорит.
– Конечно, хочу! А чего хочешь ты?
– Я хочу, чтобы ты пообещала, что не будешь завтра прогуливать уроки. И послезавтра тоже. И вообще никогда больше. Дай слово, Трейси!
Ну, я и пообещала, только пальцы скрестила за спиной. Все это не важно. Кэм сама не держит слово. Говорила, мы с ней всегда-всегда будем вместе, а как только появилась моя мама, Кэм ждет не дождется, когда я от нее уеду. Ну и наплевать!
Вот мама ужасно хочет меня вернуть! Она такая замечательная – даже лучше, чем я себе придумывала.
Самая лучшая мама в мире!
Правда.
Ну правда же!
Больше ни у кого такой мамы нет. Вот у Кэм мама – пафосная старушка с причудами, живет где-то в деревне и видеть Кэм не хочет, потому что не одобряет ее стиль жизни.
Мама Александра, судя по его рассказам, похожа на серенькую мышку – сидит в уголке и дрожит, когда папа проходит мимо.
А у Футболиста, наоборот, мама очень даже решительная. И злобная – ужас просто.
Я ее видела сегодня, когда удрала с уроков. Мне же надо было узнать, выполнил Александр мое условие или струсил. Сначала я забежала в продуктовый на углу – запастись угощением на деньги, предназначенные для школьного завтрака. А когда шла обратно, вижу – какая-то тетка вышла из дома, обернулась и орет в дверь:
– Вставай, бездельник, хватит валяться! Живо за пылесос! Вернусь – проверю! Слышал? Я спрашиваю, ты меня слышал?
Да ее на всю улицу слышно было. Наверное, на другом конце города люди за уши хватались. Голос у тетки – как противоугонная сигнализация и такой же настырный – кажется, будто он у тебя прямо в голове звучит.
– Попробуй мне только опять во что-нибудь вляпаться! Я уж тебя упеку! Сил больше нет терпеть твое хулиганство, понял? Бестолочь, ни на что не годишься, весь в отца!
Тетка хлопнула дверью и пошла прочь, злобно топая разношенными кроссовками. Ее толстые бедра колыхались, обтянутые старыми трениками.
На втором этаже открылось окно. Оттуда высунулась голова Футболиста. Он был еще в пижаме, толком глаза не продрал, а уже держал в руках футбольный мяч.
– Отца не тронь! – крикнул он.
– Поговори еще, охламон! – завизжала тетка. – Нечего заступаться за этого лживого подлеца!
– Не смей его обзывать! Он в десять раз лучше тебя! – завопил Футболист, весь красный.
– Много ты понимаешь! Целыми днями в постели валяешься, нет чтобы по дому помочь, школу прогуливаешь, с полицией нелады – хороший у меня сынок, нечего сказать!
– А я не просил родиться твоим сыном! Я бы лучше с папой жил!
– Ну давай, давай! Езжай к нему! Что ж не едешь?
– Я бы поехал, – промямлил Футболист, покраснев еще сильней.
– Ага, только сдался ты ему, так? – с торжеством заорала тетка. – Новую дамочку себе завел, хотя какая она там дама, – а мы с тобой ему не нужны. Болтает, будто вы с ним лучшие друзья-товарищи, а сам и думать о тебе забыл, верно?
– Мы с ним в субботу на футбол пойдем!
– Да ну? Как в позапрошлые выходные? Говорю же, ему до тебя и дела нет!
– Есть дело, есть!
По красным щекам Футболиста покатились слезы.
А его мамаша продолжала насмехаться:
– Рева-корова!
Футболист прицелился. Мяч описал красивую дугу в воздухе и шмякнулся тетке прямо на макушку. Футболист захохотал сквозь слезы, а тетка принялась ругаться, да такими словами… Если бы я их записала, они бы прожгли страницу насквозь.
Потом она схватила мяч и так пнула, что он улетел в небо и скрылся из глаз. По-моему, эта тетка и сама могла бы стать хорошим футболистом.
Теперь уже она захохотала:
– Вот тебе!
И ушла. По дороге чуть не сбила меня с ног.
– Чего уставилась? – рявкнула она, отталкивая меня. – Много надо?
Я ей ответила, что смотреть на такую уродину вредно для глаз. Точнее, прошептала. Мне не очень хотелось с ней скандалить.
