Даниил Курсовский - Настоящий формидабль. Часть 2
Больше того, мне стало ясно, что она понимает!..
Она понимает меня. Она понимает все, о чем я думаю, и все, о чем я начинаю мечтать.
Потому что и она думает и мечтает о том же самом.
И, успокоившись, я улыбнулся, подошел ближе и тоже присел на корточки рядом с Анжелой.
Анжела сначала поправила подол моего платья, и только потом взяла у меня из рук кукол.
— Вот мы посадим их сюда, и пусть они сидят, в ожидании праздничного обеда!..
— А чем мы будем их угощать?.. Печеньем? Конфетками?..
— Тортиком!.. Вот.
И Анжела вытащила симпатичный пластмассовый тортик, который даже разделялся на дольки.
Большое блюдце с тортиком она поставила посередине стола, а пять долек из него разложила на маленьких тарелочках перед каждой куклой. Рядом она поставила маленькие чашки с крохотными ложечками.
— Вот! Пусть наслаждаются чаем с тортиком, и ведут светскую беседу.
— О чем они будут говорить?..
— Ну, о чем могут говорить девочки в гостях?.. О своих игрушках, нарядах, домашних животных, родителях, учителях, и еще о глупых противных мальчишках!..
Анжела хитро посмотрела на меня и хихикнула в очередной раз.
— В общем, пусть они пока посидят, а мы займемся кое–чем другим.
Анжела взяла меня за руку и подвела к пуфику.
— Садись. — скомандовала она мне. — Как надо правильно сидеть?.. Вот так, ножки вместе, платьице расправим… Все, сиди, пока я найду что нужно…
— Что?..
— Сейчас узнаешь… Где–то оно у меня тут было… И как раз того самого цвета…
Анжела принялась выдвигать и задвигать ящички в своих шкафчиках.
— Вот, нашла! — обрадованно воскликнула она, показывая мне моток оранжевой ленты. — Точно под цвет твоего платья!..
Вынув ножницы, Анжела отрезала два больших куска ленты и сказала:
— Тебе обязательно нужно заплести банты!.. Ты в таком красивом платьице — и без бантов. Это не–по–ря-а-док!..
И Анжела принялась заплетать мне банты. При этом она приговаривала:
— Так, возьмем расчесочку и причешем маленького… Какие хорошие, какие пышные у нас волосы!.. Еще довольно короткие, правда, но для бантов в самый раз. Так, а теперь сделаем один хвостик, завяжем ленту вокруг… Заплетаем… Ах, как красиво!.. Как хорошо…
До этого банты, и то один–единственный раз, заплетал себе я сам. Мама мне их потом только поправляла. Так что сейчас был первый случай, когда банты заплетал мне кто–то другой.
И как прекрасно получилось, что этим «другим» стала именно Анжела!..
Руки у нее были, конечно, совсем маленькие по сравнению с руками моей мамы, но они были такие же уверенные, и очень, очень чуткие. Я старался сидеть совсем неподвижно, чтобы Анжеле было удобнее, но не чувствовал при этом никакого напряжения. Наоборот, с каждым движением ее рук мне становилось все лучше.
Нега разливалась по всему моему телу!..
Точно так чувствует себя малыш, когда его ласкает мама, или котенок, когда его гладят, а он от души мурлыкает во всю силу своего мурлыкательного аппарата.
И я тоже взял, да и замурлыкал себе под нос:
— Мурр, мурр, мурр, муррррр…
Руки Анжелы, заплетавшие мне уже второй бант, на миг замерли, а потом она вдруг пропела нежным голоском:
— Ах ты мой котеночек! Мой оранжевый маленький пупсик! Мой солнечный зайчик!..
И, закончив завязывать бант, Анжела наклонилась ко мне, взглянула мне в лицо своими сияющими глазами, и вдруг поцеловала меня в обе щеки, раз и еще раз, быстро и нежно…
Мои щеки сразу обдало жаром, но Анжела, как бы ничего не заметив, уже выпрямилась и сказала:
— Пойдем к зеркалу! Ты обязательно должен на себя взглянуть и оценить мой труд!..
Анжела подвела меня к большому зеркалу–трюмо, и я увидел в нем свое отражение. Банты у Анжелы получились великолепные, большие и красивые. Мне самому ни за что не удалось бы их заплести так красиво.
В то же время в своем коротком платье и с этими бантами я вовсе не был похож на маленькую девочку. Я выглядел тем, кем и был — мальчиком в ярком платье, которое мне очень шло, тут я должен сказать честно. И банты с этим платьем очень даже гармонировали.
А еще банты еще сильнее уменьшили мой возраст. Выглядел я сейчас лет на семь. Или даже на пять. И меня это ничуть не смущало. Наоборот, ощущать себя маленьким мне сегодня было чрезвычайно приятно.
— Ну а теперь пойдем к нашим куколкам! — сказала Анжела. — Им, наверное, уже стало скучно. Надо с ними поиграть!..
И мы принялись играть с Анжелой в куклы. Мы рассказывали им и себе разные истории, придумывали за них вопросы и ответы друг другу, и разные мелкие события игры — в общем, развлекались вовсю.
А еще во время нашей игры я понял, чего не хватало мне сегодня, когда я дома разбирал свои игрушечные запасы — мне не хватало именно кукол!..
«Надо будет обязательно попросить маму купить мне несколько кукол!..» — решил я про себя.
Время между тем текло себе и текло.
— Да что там они делают?.. — наконец удивился я. — Столько времени прошло, а к нам ни разу никто не заглянул!..
— Не волнуйся! — беспечно махнула рукой Анжела. — Они увлеклись беседой!..
— Так увлеклись, что даже про нас забыли?..
— Ничего они не забыли. Просто моя мама соскучилась по настоящему собеседнику!.. По собеседнице, то есть.
— Соскучилась?..
— Да. Дело в том, что за последние годы, как она постоянно говорит, она растеряла почти всех своих старых подруг.
— Почему растеряла?..
— Потому что они перестали общаться с ними как раньше, просто по–дружески. Чуть ли не каждая подруга постепенно переводила разговор на всякие просьбы. Нельзя ли, например, с помощью мамы получить в папином банке кредит, да еще на льготных условиях, нельзя ли решить вот то и это, и так далее, и так далее…
— Моя мама не будет просить у твоей мамы кредиты! — сердито сказал я. — Моя мама вообще никогда и ничего ни у кого не просит!..
— Да что ты так волнуешься?! Конечно, твоя мама не будет ничего просить. Это сразу было ясно. Вот поэтому моя мама и отрывается сегодня с твоей мамой по полной программе!.. Хочешь, пойдем посмотрим?.. Вот спорим, мы войдем, а они нас даже не заметят!..
И мы пошли к нашим мамам.
9
Они все еще сидели в столовой, перед вазочками с печеньем и кофетами, но о чае в своих чашках они, видно, совсем позабыли — так они обе были увлечены очень важным разговором.
Мы, взявшись с Анжелой за руки, остановились в широких сводчатых дверях столовой, и стали молча смотреть на своих мам.
Но они на нас не смотрели.
Они нас даже не заметили!..
— Вот видишь?.. — шепнула мне Анжела. — Вот как они увлеклись своей беседой!..
— Позовем их?.. — шепнул я в ответ.
— Нет. Просто постоим, послушаем и подождем, пока они нас сами заметят.
— Послушаем?.. Но получится, что мы не слушаем, а подслушиваем!..
— Подслушивают — это когда прячутся. А мы не прячемся. Мы вошли, и, как примерные детки не шумим, а спокойно ждем, когда на нас обратят внимание!..
И мы стали ждать и слушать.
— ….Ах, время летит так быстро! — говорила Зинаида Иосифовна. — Десять лет назад мы с Мишей окончили университет, и устроились на работу в один банк. Он сразу же пошел в гору, а я стала скромным клерком. У меня с карьерой ничего не вышло, а вот Миша пошел в гору как ракета. У него блестящий, просто блестящий финансовый ум!..
— Вы им гордитесь?.. — спрашивала моя мама.
— Конечно!.. За десять лет — такой путь!.. Конечно, когда уже через три года он стал управляющим отделением того банка, где мы тогда с ним работали, я уже не могла работать в этом же банке в своей прежней должности. И мы оба понимали, что занять должность повыше я не смогу. То есть, с моим назначением проблем бы не было. Но это было бы неправильно. Ведь у меня нет никаких способностей работать с деньгами!.. Я не умею их собирать и накапливать. Я умею только их тратить!.. И я бросила работу. Я занялась Анжелой. Я забрала ее из садика и посвятила ей все свое время. Правда, моей опекой она была очень недовольна. И в пять лет категорически потребовала устроить ее обратно в обыкновенный детский сад. Я устроила ее в садик рядом с тем домом, где мы тогда жили. Там она быстро выдвинулась в лидеры!.. И во дворе, и в своем садике.
— Вот как?..
— Да!.. Она стала любимицей всех детей нашего двора, и всех нанечек и воспитательниц. Иногда ее даже отправляли на помощь к молоденьким воспитательницам и практиканткам, и Анжела живо наводила в группе порядок!..
«Интересно!..» — подумал я. — «Прямо как я в своей школе!..»
Зинаида Иосифовна гордо улыбнулась и сказала:
— У нее есть эта, как ее…
— Харизма?..
— Да, именно она!.. Прирожденный авторитет!..
— Прирожденный педагогический талант!.. — подхватила моя мама.
