Семен Бабаевский - В труде и учебе
Ей казалось очень смешным, что вот она, такая маленькая Ниночка, может свалить с ног взрослую бабушку.
— Я ведь не смогу тебя удержать, — объясняла бабушка.
— А почему дядя Федя может?
— Набаловал тебя дядя Федя! — ласково проворчала старушка. — Дядя Федя вон какой сильный!
— А почему он сильный?
— Молодой — вот и сильный.
— А ты не молодая, бабушка?
— Нет, касатик, я уже старенькая.
— А почему ты старенькая? Давно на свете живешь?
— Давно на свете живу, — вздохнула старушка.
Она задумалась, потом улыбнулась. Улыбка уступила вдруг место испуганному выражению лица.
— Батюшки, да не забыла ли я дома письмо, как в тот раз? — проговорила она.
Ниночка рассмеялась, вспоминая про этот забавный случай, а старуха принялась рыться в кожаной сумочке, которую несла подмышкой.
Это письмо было Ниночкиному отцу, сыну старушки, который работал летчиком на Крайнем Севере и уже год как не был дома. Приблизительно раз в неделю, получив от Ниночкиного отца письмо, вся семья собиралась вечером за столом и писала ему ответ. Собственно говоря, писала письмо мать Ниночки, но Ниночка и бабушка тоже при этом присутствовали и говорили, что написать от себя. Таким образом, можно было считать, что письмо писали все вместе. На другой день мать уходила на работу, а бабушка с Ниночкой относили письмо на почту.
Наконец старушка достала из сумки письмо в синем конверте.
— Вот оно! — облегченно вздохнула она. — Я уж думала, придется опять возвращаться домой.
— А мы это письмо бросим в ящик? — спросила Ниночка.
— Нет, мы пошлем его авиапочтой.
— Оно на самолете полетит к папе?
— На самолете.
— А почему папа сам не может прилететь за письмом? Он ведь на самолете летает.
Старушка улыбнулась:
— Ну, уж если папа каждый раз станет сюда к нам за письмами летать, то когда же он будет работать!
Она стала рассказывать Ниночке о полярных странах, где люди живут среди огромных снежных пустынь, где раньше ездили только на оленях и собаках, а теперь людям на помощь пришел самолет. Ниночка ярко представила себе маленький, затерявшийся в снегах поселок — всего несколько домиков на берету замерзшей реки. Там живут звероловы. Все население поселка собралось на пригорке и смотрит вдаль, а вдали на небе виден самолет. Он везет людям подарки. Ниночка видела такую картинку в книжке, которую читала ей бабушка.
На почте Ниночке было неинтересно, потому что там все работают за деревянными перегородками и все равно не увидишь, как они отправляют письма. Но Ниночка терпеливо ждала, когда бабушка сдаст письмо и получит квитанцию.
На обратном пути они пошли проходными дворами через пустырь. Раньше там стояли небольшие деревянные домики, а теперь всех жильцов переселили в новый, большой каменный дом, а на этом месте решили устроить парк, чтобы все люди могли приходить сюда и дышать свежим воздухом. Сейчас еще пока парка не сделали, но теперь уже скоро, наверно, сделают. В углу пустыря лежала куча старого железного хлама, который забыли увезти: куски ржавых железных труб, обломки радиатора парового отопления, спутанная железная проволока.
— Вот ребята не знают, где железный лом лежит. Надо бы показать пионерам, — сказала бабушка.
— А зачем пионерам лом? — спросила Ниночка.
— Ну, они ведь всегда бегают по дворам, собирают железный лом и сдают государству.
— А зачем государству?
— А государство пошлет на завод. Там железо расплавят и сделают из него новые вещи.
— Какие вещи?
— Ну, какие вещи из железа делают?
— Ножики?
— Могут и ножики, и вилки, машины разные.
— А какие машины? Автомобиль могут сделать?
— Могут и автомобиль.
— А кто заставляет пионеров собирать лом?
— Никто не заставляет. Они сами. Дети ведь тоже должны помогать взрослым.
— А мой папа тоже когда-то был пионером?
— Конечно, был.
— А он собирал железный лом, когда был пионером?
— Собирал.
— А почему он стал летчиком?
— Когда папа был маленьким… — начала бабушка.
— Таким, как я?
— Нет, постарше. Он тогда уже пионером был… В Северном Ледовитом океане погиб пароход. Назывался «Челюскин». Его окружили льды. Громадные ледяные горы с огромной силой сжимали пароход со всех сторон. В корпусе парохода получились пробоины. Люди работали героически и заделывали их. Наконец пароход был раздавлен льдами и затонул, а люди высадились на льдину. Много людей — больше ста человек. Льдина носилась по морю, лед под людьми ломался, и каждую минуту людям грозила гибель. Но они боролись с опасностью и не сдавались. Они знали, что советский народ не забудет о них и поможет им. И вот тогда на помощь людям полетели наши отважные летчики. Они летали на своих самолетах за тысячи верст. Летали в пургу и метель и вывезли со льдины всех людей. Ни один человек не погиб. В то время все газеты писали о смелых подвигах наших летчиков, все гордились ими и рассказывали о них, а папа сказал: «Вырасту — тоже летчиком стану и буду спасать людей». А когда вырос, поступил в лётную школу и выучился на летчика.
— А я, бабушка, тоже пионеркой буду, когда в школу пойду? — спросила Ниночка.
— Конечно, будешь.
— А вдруг меня не возьмут?
— Как же так — не возьмут! Если будешь хорошей, возьмут обязательно.
— Я, бабушка, буду хорошей.
На углу бабушка купила Ниночке пирожок, и пока Ниночка ела, бабушка немного отдохнула от разговоров.
2С тех пор, как Ниночка ходила с бабушкой на почту, прошло несколько дней. Однажды Ниночка играла во дворе. Ребята еще не вернулись из школы, и ей одной было скучно. Вдруг она увидела, что в ворота вбежали два незнакомых мальчика. Один был повыше, в длинных брюках навыпуск и синей матросской курточке; другой — в коричневом вельветовом костюмчике с короткими штанами, которые застегивались на пуговицы ниже колен. Ботинки у него были не черные, а тоже какие-то рыжие, потому что он не имел привычки их чистить, а, наоборот, имел привычку бродить прямо в ботинках по лужам. Ребята, не обращая внимания на Ниночку, промчались мимо. Щеки их раскраснелись, глаза блуждали по сторонам. Они обежали весь двор, заглядывая во все углы, и как будто искали что-то. Наконец они остановились посреди двора, и тот, что был повыше, сказал:
— Ну вот, говорил я тебе, что тут ничего не найдешь!
Другой шмыгнул носом, сдвинул на затылок кепку и сказал:
— Надо же искать. Где-нибудь да найдем, Валерик.
— Найдешь тут! — с досадой проворчал Валерик.
— Что ж, по-твоему, не искать вовсе? — спросил тот, что шмыгнул носом.
Они двинулись обратно к воротам.
— Мальчики! — крикнула им вдогонку Ниночка.
Ребята остановились возле ворот:
— Тебе чего?
— Вы, наверно, железо ищете? — спросила Ниночка и подбежала к воротам.
— А тебе что?
— Я знаю, где много железа есть.
— Откуда ты знаешь?
— Вот, знаю!
— Ничего ты не знаешь!
— Нет, знаю!
— Ну ладно, показывай, где оно, твое железо!
— Это не здесь. Это вот пойти по этой улице, потом свернуть вон туда, потом там еще повернуть, потом через проходной двор, потом… потом…
— Врет, видно, — сказал Валерик, с усмешкой взглянув на товарища.
— И вовсе не вру! — обиделась Ниночка. — Хотите, я отведу вас туда?
— Ну ладно, веди.
— А вы пионеры?
— А как же!
— А где ваши красные галстуки?
— Ишь, чего еще захотела! Мы за железом всегда без галстуков ходим.
— Ну хорошо, идите за мной, — сказала Ниночка и решительно зашагала по улице.
Ребята переглянулись и усмехнулись.
— Пойдем, Сашка? — спросил Валерик приятеля.
Сашка пожал плечами:
— А вдруг она нас надует?
— Ну что ж, все равно мы даром время теряем.
Ребята быстро догнали Ниночку и зашагали сзади, делая вид, будто они идут отдельно и не имеют к ней никакого отношения. На лицах у них было насмешливое выражение.
— Ишь, шагает, как будто взрослая! — творил Валерик, поглядывая на шагавшую впереди Ниночку.
— Удивительно, как смешно одевают девчонок! — рассуждал Сашка. — Платье коротенькое — все ноги наружу торчат.
— Если б меня в такое платье нарядили, я бы носа на улицу не высунул! — подхватил Валерик.
Ниночка дошла до угла и повернула налево. Ребята покорно повернули за ней. На следующем углу Ниночка остановилась, постояла в нерешительности, потом повернулась и зашагала через дорогу. Ребята, как по команде, двинулись за ней.
— Похоже, будто она на самом деле знает, где железо лежит, — сказал Сашка.
— А что ты думаешь? Может быть, и знает, — ответил Валерик.
— Послушай! — окликнул Ниночку Сашка. — А много там железа? Может быть, там одна старая, сломанная кочерга?
