Елена Соколова - Здравствуй, человек!
В обычной жизни, которая Ксению окружала, мать такого ребенка постаралась бы от стыда незаметно прошмыгнуть дворами, но эта женщина светилась счастьем и гордостью, с восхищением глядя на мальчика. Она ехала со своим сыном! Это ее сын! Смотрите все!
Ксения смотрела на женщину. Именно от нее получила она незабываемый урок, какой нужно быть матерью. Ей никогда не должно быть стыдно за своего ребенка. От матери требуется любить, восхищаться, гордиться сыном и радоваться тому, что он есть.
Этот урок усвоила Ксения хорошо и не забыла о нем, когда дети пошли в садик, и воспитательница, которая не любила Ксению только за то, что дети Ксении растут в многодетной семье, заявила на всю площадку, что ее сын Максим ругается матом.
Ксения была ошарашена таким заявлением и спросила у Максима. Максим не смог найти слов для объяснения, потому как был совершенно подавлен жалобой воспитательницы; и Ксения на следующее утро собрала всех детей из группы, в которую ходил Максим, в раздевалке и спросила у них, у всех детей:
– Что вчера произошло?
Все дети рассказали одно и то же, а именно то, что Максим бежал и одна девочка подставила ему подножку. Максим упал и сильно ударился, а на девочку сказал:
– Нахалка!
Ксения взглянула очень серьезно на воспитательницу, присутствующую при этом опросе и спокойно ушла домой.
Ксения не забыла урок, данный ей той мамой в трамвае, когда ее парни вошли в подростковый возраст и старались утвердить себя как мужчины.
Помнила и когда ее вызвал к себе директор школы.
– Вашего сына могут оставить на второй год, – сообщил он, просверлив Ксению взглядом, – у него по химии одни двойки, по физике тоже двойки и с математикой проблемы.
Ксения сказала:
– Так поставьте ему тройку. Он ни одного урока не прогулял. Предметы эти для него сложные, все равно не сможет исправить. Мой сын не собирается в академию идти. Я не могу понять, почему парень не может стать токарем или водителем, если не знает расположения звезд на небе и таблицу Менделеева?
Директор беспокойно заморгал глазами и растерянно сказал:
– У нас программа.
Ксения спросила:
– А кто придумал эту программу? Бывшие усидчивые девочки? Вы сам-то понимаете, что вся эта программа и гонка за ней разрушает все мужское в наших мальчиках. Ведь его искусственно вгоняют в состояние страха на уроках. Почему мальчик у доски должен сгорать от стыда перед насмешливыми девочками, которые на два года опережают мальчиков в развитии? Парень, который сможет распилить доску, сколотить скворечник, отнести тяжелую сумку, во что превращается, если не может найти какую-нибудь страну на карте? Откуда у нас появятся ответственные мужья и отцы? Где и как научится человек себя уважать? Особенно мужчина.
Директор сказал:
– На самом деле вы правы, и нигде в мире нет такой школы, как у нас.
В этот момент открылась дверь, и в кабинет вошла завуч школы с какими-то папками. Она, услышав эти слова, сказала строго:
– Правда, правда, нам нужно сохранить нашу, советскую школу! Нигде в мире нет такого образования!
Директор растерялся и сказал Ксении:
– В общем, вам придется строго поговорить с сыном и принять жесткие меры. Кирилл его зовут, да?
Ксения ответила:
– Антон. И знаете что? Вас, уважаемый Владимир Савельевич, я сегодня вижу, а через год даже с трудом вспомню ваше имя и отчество, а мой сын – это мое будущее. Поэтому я лучше перессорюсь со всеми школами, но отношения с сыном сохраню.
Завуч вознегодовала:
– Вам стыдно должно быть! Мама! Посмотрите в журнал!
Ксения ответила:
– Мне не стыдно за своего сына. Мало того, я горжусь своим Антоном и каждой матери пожелала бы такого сына, как он! Кстати, парадокс какой: при такой уникальной школе, которой вы гордитесь, такие провалы во всех областях! В производстве, в быту, в социальной жизни! Все мы живем за счет Европы и Америки, где такое отсталое образование, по-вашему. Может, стоит задуматься? Может, не совсем тем мы с вами заняты? В общем, чем в школе мой Антон будет просиживать в двоечниках, пусть лучше идет в училище профессию приобретать.
Завуч спросила:
– Ему четырнадцать лет еще! Кем он станет?
Ксения спокойно ответила:
– Клоуном в цирке. И будет зарабатывать деньги, и уважать себя. Это главное.
Из школы Ксения и Андрей Антона забрали, и на следующий год он пошел учиться в ПТУ, в которое брали с четырнадцати лет.
– Для дураков, – посмеялась классная руководительница.
В училище этом Антон учился на токаря и оказался настолько талантливым в работе с металлом, что директор завода, на котором прошла практика, поручал Антону самые ответственные задания, а в училище отправил бумагу с просьбой присвоить Антону повышенный разряд.
Когда Антон поднимался по лестнице к кабинету директора училища, чтобы получить документ, подтверждающий присвоение четвертого разряда, в холле толпились учащиеся из других групп. Кто-то из толпы громко крикнул, глядя на Антона:
– А Антон ходит в церковь, Богу молиться!
В холле грянул дружный хохот, а Антон остановился на ступеньке, свесил голову через перила лестницы и громко сказал:
– Единственное, чем могу похвастаться, – это тем, что хожу в церковь Богу молиться!
В холле наступила тишина, а Антон продолжил свой путь.
Антон окончил училище с отличием и в свои семнадцать лет имел четвертый разряд токаря. Всего разрядов этих шесть.
Антон возмужал, почувствовав себя уважаемым человеком. Он поступил в вечернюю школу и получил среднее образование, которое было необходимо для того, чтобы поступить в техникум.
В техникум Антон поступил в тот же год, в который поступали в учебные заведения и его бывшие одноклассники. Основными предметами в техникуме оказались химия и физика. По этим предметам Антон стал получать одни четверки и пятерки, а на контрольных у него списывала вся группа. Антон не просто решал задачи, он их чувствовал и понимал, что должно получиться в результате.
– Мой сын не может быть двоечником! – восторгался Андрей. – Я физику и математику решал, как орешки щелкал!
* * *Ксения приехала на работу в маленький магазинчик, удобно для себя разложила на столе продукты и принялась спешно кромсать и резать, закладывая в кастрюлю. В кухню вошел парень из отдела электрики и весело спросил:
– Когда кушать?
– За сметанкой не хочешь сходить, хороший мальчик? – спросила Ксения.
– Не-е-е, я уже сегодня в магазин бегал, больше не хочу.
В кухню вошла Лена из отдела сантехники:
– За сметанкой не хочешь сходить? Ну ты, Кирилл, лодырь!
Ксения подхватила:
– Я и сказала ему только что, что он плохой.
– То хороший, то плохой – не поймешь, – улыбнулся Кирилл.
– Так у женщин все от настроения. Тебе тридцать, и ты еще об этом не знаешь? – спросила Ксения.
– Ну и каким я буду завтра?
– Так смотря какое будет настроение…
– А у меня всегда хорошее настроение.
– А при чем тут твое настроение? Смотря какое будет у меня настроение!
Кирилл тяжело вздохнул, протянул руку на полку за куском батона и при этом коснулся краем рубашки открытой банки майонеза.
– Ну вот, – расстроился он и принялся оттирать пятно ладонью.
Ксения сказала:
– Салфетку возьми, не втирай в рубашку. Жениться тебе, Кирилл, надо.
Кирилл взвыл, закатив глаза:
– Ну почему меня все хотят женить? Я сам должен этого захотеть.
– А ты когда-нибудь захочешь? Тут только руки за спину – и в загс!
Кирилл сказал печально:
– Бедный Адам, теперь я понимаю его. У него ж выбора не было, как только взять Еву.
Ксения улыбнулась:
– Глупенький ты, Кирюшенька, Бог только привел Еву к Адаму, а женой своей Адам Еву сам назвал. Знаешь почему? Потому что Бог так угодил Адаму этой самой Евой, что Адам сказал: «Вау!» Другого выбора Адам для себя и не хотел.
Тут у Ксении зазвонил телефон. Это был Никита:
– Мама, не поверишь! Шел я сегодня утром в школу, как всегда, опаздывал. Смотрю, на дороге тысячерублевка валяется, я думал, ксерокопия, даже поднимать не хотел. Потом вернулся почему-то и взял. В школу принес, а она настоящей оказалась! Так что я сдал те триста рублей.
– Ну, утешил тебя Бог? – рассмеялась Ксения.
– Да, даже еще в кармане осталось. А ты когда дома будешь? – спросил Никита.
– В четыре, – ответила Ксения.
– Не задерживайся, у нас тут парень приехал, так на «бемиксе» катается! Ты должна это увидеть! Подъезжай к мосту.
– Хорошо, – ответила Ксения и отключила телефон.
За шутками и разговорами рабочие часы прошли быстро. Накормив всех и вымыв посуду, Ксения со всеми распрощалась и вышла на улицу.
На улице Ксения отстегнула заколку и тряхнула головой. Волосы рассыпались по плечам, и теплый ветер растрепал их ласково и по-свойски, как будто имел на это право.
Ксения улыбнулась. Когда-то в детстве она поднималась на высокий холм и, раскинув руки, буквально ложилась на поток ветра, который по утрам в той местности, куда ездила Ксения на лето, был настолько сильным, что невозможно было идти против него.
