Феликс Маляренко - Вовка Булкин из 6 «б»
Последней надеждой был Петя Козлов. Он понимал, какая на нем ответственность. Поэтому, выбрав оптимальную длину разбега, он оттолкнулся, как можно выше взлетел и, продолжая в воздухе бег, приземлился дальше всех.
— Рекорд! — подпрыгнул от радости Вовка.
Да, это был бы рекорд, если бы Петька не заступил за черту. Рекорд не засчитали, а две другие попытки были хуже…
Вторая команда шестого «б» выступила отлично.
— Ну, как твой метод? — спросил Коля Макаров, когда все построились и ждали вручения грамот.
Вовка не ответил. Да что говорить, когда тренировались всего две недели.
Наступил момент награждения. Иван Михайлович, директор школы, предложил отойти от традиции и сначала наградить отдельных участников. Тем более что за первое место команда получала приз-сюрприз. Его внесли под бумагой вместе со столом и поставили перед строем. На приз Вовка даже не смотрел.
Ребята из Колиной команды получили восемь грамот. Вовка стоял, уткнувшись глазами в землю, и не сразу среагировал, когда назвали его фамилию. Он удивленно пожал плечами.
— Иди, иди, тебя! — подтолкнул его Петя Козлов.
— Грамотой за массовость, за подготовку самой большой команды к соревнованиям награждается организатор спортивных дел шестого «б» класса Владимир Булкин! — громко объявил Николай Дмитриевич.
— Молодец! — сказал директор школы. — Молодец! Теперь в твоем классе не будет ни одного троечника. Молодец! Весь класс теперь у тебя спортивный.
Вовка покраснел и сказал, что он не один, но физрук продолжал:
— Грамотой за первое место и призом награждается самая большая команда — команда шестого «б». В этом классе нет теперь ни одного отстающего.
Бумагу подняли, и все увидели огромный, в четверть стола, торт с шоколадной надписью «За волю к победе».
Вовка держал грамоту и не знал, что делать. На лице у Коли Макарова тоже было удивление.
— Забирайте торт, — сказал директор. — Забирайте, вы его заслужили.
Вовка подошел к Коле.
— Пойдем возьмем торт, и будете есть своей командой. Это вам за первое место.
Коля встретил Вовкины слова настороженно, а потом сказал:
— Его дали всему классу, и мы такой большой не съедим.
— Если останется, я доем, — сказал Жорка. — Давайте берите быстрее.
На следующий день на перемене к Вовке подошел Сережа Медведев.
— Сегодня мы идем на стадион? Я захватил спортивный костюм, и ребята готовы.
— Так можно без меня, — пожал плечами Вовка.
— Нет, с тобой. Без тебя меня бы на стадион никто не затащил. И Сашу, и Нонну, и Галю тоже. Идем!
— Идем, — робко улыбнулся Вовка.
— И завтра?
— И завтра! — уже благодарно улыбнулся новый физорг.
Через неделю Вовка снова зашел в библиотеку. Ему вдруг захотелось узнать и запомнить фамилию тренера, придумавшего научный подход. Поиски статьи заняли не много времени, но первые слова как ошпарили. Над заголовком жирным шрифтом было выведено: «Юмористический рассказ».
Вовка резко вздохнул, и холодная волна пробежала по его спине. Потом еще перечитал рассказ, улыбнулся и подумал, что никому не откроет своей тайны.
Настоящий командир
Как и обещала старшая пионервожатая, готовить школьную команду на городскую «Зарницу» приехали шефы — офицеры военного училища.
— Отряд, налево, по подразделениям: делай — раз, делай — два! — командовал лейтенант в сверкающих сапогах и темно-зеленой полевой форме. И Вовка вместе с ребятами сначала поворачивался на левом каблуке и правом носке, а затем, не сгибая ног в коленях, щелчком приставлял правую ногу.
— Направо, по подразделениям: делай — раз, делай — два! — И мальчишки, подчиняясь команде, поворачивались обратно.
— Кру-гом! — посылал очередную команду лейтенант.
— Кру-гом! — повернул он мальчишек к себе и чуть улыбнулся.
— Молодцом! Еще два дня, и вы будете выполнять строевые приемы на «отлично». — Потом окинул глазом строй и сказал: — Командиром отряда назначаю юнармейца Вадима Морозова. Вольно! Вопросы есть?
— Есть, — шагнул вперед Петька Козлов. — А почему Вадима выбрали? Он не самый сильный, и учится не лучше всех, и молчит, и вообще даже громко командовать не может.
Вовка повернулся к Вадику и увидел, как тот густо покраснел.
— Юнармеец Козлов, возвратитесь в строй! — приказал лейтенант Петьке. — Еще не было команды расходиться.
Петька послушно вернулся на свое место, а лейтенант продолжал:
— Во-первых, командиров не выбирают, а назначают. Во-вторых, я с вами не первый раз занятия провожу и вижу, что четче юнармейца Морозова приказы пока не выполняет никто. Никто лучше его не марширует, никто лучше его не пользуется компасом и картой, никто лучше его не может ходить по азимуту, маскироваться и скрытно передвигаться по местности. Ясно?
— Так точно, ясно, — недовольно качнул головой Петька.
— Разойдись! — скомандовал лейтенант.
Строй рассыпался, ребята окружили лейтенанта, и он, улыбаясь, стал отвечать на многочисленные вопросы.
Только Вадик в нерешительности стоял в стороне. Впервые в жизни его назначили командиром…
Вовка сначала вместе со всеми подошел к лейтенанту, но, оглянувшись на растерянного, одиноко стоявшего Вадика, тут же вернулся:
— Ты что такой, или не рад?
— Не знаю, — грустно пожал плечами Вадик и подошел к скамейке, заваленной школьными портфелями. Он вытащил свой плоский, будто сжатый в этой толчее со всех сторон «дипломат» и направился к выходу.
— Постой, — Вовка повесил на плечо свою спортивную сумку и, догнав за воротами Вадика, попытался успокоить его. — Да ты не переживай. Вот увидишь, все получится, и голос отработаешь. Я читал, один древний грек на штормящее море кричал, так знаешь, какой у него голос стал громкий? Ничего, мы включим пылесос, и у нас почище шторма получится. Точно, вот увидишь.
— Не знаю, — задумчиво пожал плечами Вадик.
— Вот увидишь, у тебя получится не хуже, а может, и лучше, чем у Петьки или Коли Макарова. Ты что думаешь, тебя лейтенант напрасно назначил?
— Не знаю, — ответил Вадик, глядя куда-то в сторону.
И тут Вовка почувствовал: его уговоры напрасны, — и закричал:
— Ну что ты заладил: «Не знаю, не знаю!» А кто же знает? Надо что-то делать, а ты…
Вадик так грустно посмотрел на Вовку, что тот будто проглотил последние слова.
— Пожалуйста, не надо на меня кричать. И не надо идти со мной. Я сам… — Вадик тихо повернулся и ушел, оставив Вовку одного посреди тротуара.
«Ну вот, ему помогаешь, а он… — про себя возмущался Вовка. — Вот так делай хорошие дела, вот так помогай, в другой раз не буду».
— Червонец, ты что, театральной тумбой устроился? — он оглянулся на окрик и увидел девятиклассника Женьку.
— А тебе какое дело? — спросил Вовка. — Кем хочу, тем и работаю.
Женька, как всегда, от кроссовок до батника был в новой «фирме». Чуть взбитые волосы на две одинаковые части делил пробор. Такой «фирмы», такого пробора ни у кого ни в школе, ни во дворе не было.
К Вовке он относился снисходительно. Из-за веснушек сначала дал ему прозвище «Золотой», потом — «Золотой рубль», потом просто «Рубль». И то ли оттого, что все это не приживалось, или клички надоедали ему самому, каждый раз он повышал Вовку в цене и вот теперь произвел в «Червонцы».
— Ты что такой? — спросил он. — Хочешь, посмокаем. Успокаивает, — протянул распечатанную лиловую пачку сигарет «Кэмэл».
— Нет, — скривился Вовка, вспоминая, как. Женька уже раз угощал его и как кашель исцарапал все горло после одной затяжки.
— Как хочешь, — Женька ловко высек горящую газовую струю и сделал профессиональную затяжку. — Так что случилось? — легко и даже с какой-то нежностью положил он руку Вовке на плечо. — Давай по-соседски помогу. Может, деньги потерял, сколько нужно?
— Нет, — вздохнул Вовка, — не деньги…
— Да ты спикай — говори, помогу.
— Понимаешь… — Вовка все рассказал и пожаловался на Вадика: — Я к нему со всей душой, а он…
— А Вадику можно помочь, — вдруг разулыбался Женька и потер руки. — Встречают по одежке, а провожают по уму.
— Ну и что? — спросил Вовка.
— Как что? Одежка нужна. Офицерское снаряжение. Ремень, полевая сумка, еще кое-что, я бы достал… Только сам понимаешь… — замялся Женька, — все это будет дорого стоить. А у тебя, да и у него, как я понимаю, с деньгами туго, — внимательно посмотрел он на Вовку. — И у меня сейчас маней нет.
Вовка вздохнул.
— Хотя, — будто отбросил сомнения Женька, — мы же соседи, и я тебя должен выручать. Так и быть, достану, а с тобой по-честному обменяемся на марки.
— Нет, — сказал Вовка, — на марки я не хочу.
— Как хочешь, — пожал плечами Женька. — Я бы для друга ничего не пожалел. Смотри, надумаешь — позвони мне.
