Марина Дружинина - Что такое пер-пен-ди-ку-ляр, или Веселые школьные истории
…Поэтому в школу на следующий день я отправился в прекрасном настроении, предвкушая безудержное веселье.
В школе ждала приятная новость – будет только один урок – природоведение. Остальные занятия отменили из-за какой-то конференции.
«Везение началось!» – сразу понял я.
– Ребята! Сегодня наш урок посвящён птицам! – сказала учительница Мария Николаевна. – Но прежде давайте вспомним отрывок из оды Михаила Васильевича Ломоносова, напечатанный на обложках ваших тетрадей. Вы же будущие учёные, исследователи природы! Так что это воззвание имеет к вам самое непосредственное отношение. Пусть оно будет вступлением к нашему уроку! – И Мария Николаевна с чувством прочитала:
– Дерзайте, ныне ободренны
Раченьем вашим показать,
Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать!..
Петя Редькин, повтори пожалуйста, эти прекрасные строки! Ты, надеюсь, выучил их, как я просила?
Редькин кивнул, вышел к доске и выкрикнул:
– Дерзайте! – потом ещё громче: – Дерзайте! Дерзайте! – и… замолчал.
– …Ныне ободренны! – зашептали мы.
– Дерзайте, ныне ободраны! – взбодрился Петька.
– Не ободраны, а ободренны! – нахмурилась учительница. А мы хихикнули и снова зашептали: – Раченьем вашим показать…
Петька опять не расслышал и выпалил:
– Рычаньем страшным доказать!
Тут мы захохотали в полный голос.
– Довольно! – воскликнула Мария Николаевна. – Пожалуй, это стихотворение не для тебя!
– Нет, для меня! – заупрямился Петька. – Я помню, там дальше сказано, что у нас полно собственных плутов – их в старину называли Плутонами – и этих, быстрых, шустрых. Они ещё петь любят, но у них всё не в тон получается! За это их Невтонами прозвали…
– О боже, – простонала учительница. А мы просто зарыдали от хохота. Вот оно, безудержное веселье! Ай да Заливаев! Всё точно предсказал!
– Петя, неужели ты никогда не слышал про великого учёного Ньютона и про великого мыслителя Платона? – сокрушалась Мария Николаевна. – Хоть поинтересовался бы, что за люди упоминаются в стихотворении, напечатанном на твоей тетрадке! Стыдно! Садись!
Петька насупился и пошёл к своей парте, сердито проворчав: «Нормально надо подсказывать!»
– Хотелось бы, конечно, услышать от вас достойное прочтение произведения Михаила Васильевича, но пора переходить к птицам. – Учительница вздохнула и раскрыла журнал. – Ну что ж, дерзайте, ныне ободренны! А точнее, Ручкин! Перечисли, пожалуйста, птиц, которые живут на опушках леса, на открытых местах.
Вот так номер! Этого я никак не ожидал! Почему я? Меня сегодня не должны вызывать! Заливаев обещал! Может, передумает училка? Но Мария Николаевна выжидающе смотрела именно на меня. Пришлось встать. Только вот что говорить – я понятия не имел.
– Овсянка! – зашептал мне в спину Редькин.
– Овсянка! – машинально повторил я, не слишком доверяя Петьке.
– Правильно! – обрадовалась учительница. – Есть такая птичка! Давай дальше!
«Молодец Редькин! Правильно подсказал! Всё-таки везучий у меня сегодня день! Заливаев не подвёл!» – радостно пронеслось у меня в голове, и я уже без всяких сомнений на одном дыхании выпалил вслед за спасительным Петькиным шёпотом: – Пшёнка! Манка! Гречка! Перловка!
Взрыв хохота заглушил «перловку». А Мария Николаевна укоризненно покачала головой:
– Ручкин, ты, наверное, очень любишь крупяные каши. Но при чём тут птицы! Садись! Два!
Я прямо-таки закипел от негодования. Я показал Редькину кулак и начал думать, как ему отомстить. Но возмездие немедленно настигло злодея без моего участия.
– Редькин, к доске! – скомандовала Мария Николаевна. – Ты, кажется, что-то нашёптывал Ручкину ещё и про пельмешки, окрошку. Это тоже, по-твоему, птицы открытых мест?
– Да нет, – ухмыльнулся Петька. – Это я пошутил.
– Неправильно подсказывать – подло! Это гораздо хуже, чем не выучить урок! – возмутилась учительница. – Надо будет поговорить с твоей мамой. А сейчас назови-ка птиц – родственников вороны.
Наступила тишина. Редькин явно был не в курсе. Владику Гусеву стало жалко Петьку, и он зашептал: «Грач, галка, сорока, сойка…» Но Редькин, видимо, решил, что Владик мстит ему за своего друга, то есть за меня, и подсказывает неправильно. Каждый ведь по себе судит – я читал в газете «Большой привет». В общем, Редькин махнул Владику рукой, мол, замолчи, и объявил:
– У вороны, как и у любой другой птицы, есть большая родня. Это: мама, папа, бабушка – старая ворона, дедушка…
Тут мы прямо завыли от хохота и попадали под парты. Что и говорить, безудержное веселье удалось на славу! Даже двойка не испортила мне настроение!
– Это всё? – грозно спросила Мария Николаевна.
– Нет, не всё! – не унимался Петька. – У вороны есть ещё тёти, дяди, сёстры, братья, племянники…
– Хватит! – закричала учительница. – Два! И чтоб завтра же в школу пришла твоя родня! Ох, что я говорю! Родители!
…Дома я развернул свежий номер «Большого привета». На завтра Заливаев обещал Стрельцам, а стало быть, и мне, ещё большего везения; бешеных успехов в делах, причём без приложения малейших усилий; и всепоглощающего веселья. Предсказания меня очень воодушевили. Но телевизор я всё-таки включать не стал, хотя шёл мой любимый триллер «Не хватай колдуна за пятку». Уроков полно! И целых две контрольных завтра! Может, конечно, знаменитый астролог предсказал мне бешеные успехи без усилий именно в этих делах, и фильм можно было бы посмотреть… А вдруг не в этих?
Кому отдать ужин?
Завтрак съешь сам,
обед подели с другом,
ужин отдай врагу.
(Китайская поговорка, которую всё время повторяет моей маме тётя Люся, уплетая за обе щеки то завтрак, то обед, то ужин и рассуждая о том, что хорошо бы похудеть.)– Завтрак съешь сам! – торжественно объявили мне, и на стол шлёпнулась тарелка с геркулесовой кашей. Я её тут же умял с превеликим удовольствием.
– Обед подели с другом! – на стол со свистом спикировал поднос с дымящимся ароматным обедом. Я его схватил и поспешил в соседнюю квартиру к Павлику. Павлик, конечно, не такой уж мне и друг закадычный, но обедом с ним вполне можно поделиться. Только я выскочил за дверь – бумс! Нос к носу с Павликом столкнулся. А он тоже с подносом, таким же ароматным.
– Я, – говорит, – иду к тебе обедом делиться!
– Э, нет, – возражаю, – это я иду к тебе обедом делиться!
В общем, спорить долго мы не стали, вручили друг другу по половине обеда и разошлись по домам.
Не успел я съесть всё, что положено, как меня строго предупредили: «Ужин отдай врагу!» И бац! Снова откуда ни возьмись, еда на подносе!
«Кому бы это сбагрить? – соображаю. – Вроде врагов-то особенных нет у меня! Разве только Петька Редькин. Он, конечно, не такой уж и враг заклятый, но ужин ему вполне можно доверить».
Я быстро оделся и – на улицу. И первое, что я увидел – Петька Редькин с подносом мчится прямо ко мне!
– Редькин! – бросился я к нему навстречу. – Вот тебе мой ужин!
– Не-е-етушки, Ручкин! – скорчил противную гримасу, притормаживая, Петька. – Это тебе мой ужин причитается! – И язык ещё высовывает!
– А чего ты, собственно, возникаешь? – миролюбиво удивился я. – Одно другому не мешает. Тебе – мой ужин, мне – твой. Никому не обидно!
– Не пойдёт! – ткнул меня подносом Петька. – Мне твой ужин не нужен! А ты мой возьмёшь, как миленький! – И стал совать мне свой поднос.
Я, конечно, отпихнул его и даже стукнул слегка Петьку подносом по голове. Чтоб не задирался. Однако не теряю надежду уладить всё мирным путём, как мама учила.
– Давай, – говорю, – бороться. Кто победит, тот и заберёт второй ужин.
– Ладно, – неожиданно быстро согласился Петька. – Держись, Ручкин-Хрючкин-Оболдучкин!
Ну не может он без гадостей!
Мы поставили подносы на скамейку и ка-а-ак налетим друг на друга! Покатились мы по траве. То Петька одолевает: «Возьмёшь, – кричит, – мой ужин!» То я одолеваю и тоже кричу: «Вот тебе мой ужин, осёл!» Вдруг нас ка-а-ак окатят ледяной водой! Мы вскочили на ноги – Катька Плюшкина хохочет и ведёрком помахивает.
– Я, – заливается, – хотела проверить, разольёшь вас водой или нет! Из-за чего это вы сцепились?
– Из-за ужинов, – объясняем. – Разбираемся, кому два ужина есть.
– Ха-ха-ха! – пуще прежнего закатилась Катька. – А мой Кузька запросто с этим разобрался! – И на скамейку показывает.
Смотрим, подносы наши пустые, ужинов нет и в помине. Зато улыбается нам со скамейки котёнок Кузька. По животу себя довольно похлопывает и, представьте, говорит человеческим голосом:
– Отлично подкрепился! В следующий раз без ссоры, без спора зовите меня на ужин! А я своих друзей бездомных захвачу! Желающих – полно! Главное, не забывайте поговорку: «Ужин отдай тому, кто хочет есть! Обед подели с голодным! И завтрак тоже!» Мяу!
Потом Кузька ка-а-ак прыгнет к Петьке на руки! Ка-ак нажмёт ему на нос своей лапкой и ка-а-ак зазвенит: дзинь-дзинь-дзинь! Ну совсем как наш будильник.
