Джинн Бёрдселл - Пендервики
Тётя Черчи даже зааплодировала.
— Нас тут речами редко кто балует. А у тебя вон как славно получилось, прямо заслушаешься. Да, Джеффри?
— Хорошая речь, — кивнул он. — Извинения приняты.
— Так быстро? — огорчилась Джейн. — Я думала, придётся тебя уговаривать, поэтому на всякий случай приготовила продолжение. Я собиралась ещё объяснить, что Скай всегда несёт что попало, будто её кто за язык тянет, так что это она не специально ради тебя решила наговорить кучу гадостей. И вообще она иногда бывает ничего, когда к ней уже привыкнешь… А дальше я хотела тебя попросить, чтобы ты пожалел четырёх сироток, выросших без материнской любви и ласки, — по правде сказать, нас можно и не жалеть, потому что папа ведь у нас добрый… но зато как это звучит, правда? Если надо, я могу ещё кое-что добавить…
— Можно уже не добавлять, — разрешил Джеффри. — Хотя звучит здорово, это да.
— Знатная речь, — подтвердила тётя Черчи.
— Спасибо. — Джейн была довольна собой не меньше, чем когда на открытии новой спортплощадки ей поручили держать ответное слово от имени всех учеников Лесной школы. А спустя минуту она совсем возгордилась, потому что Джеффри согласился на её следующее предложение: он отправится вместе с ней в летний домик — угощаться домашним печеньем с шоколадной крошкой. Ура, ей всё удалось! Смертельная обида заглажена, осталось только доставить бывшего врага в лагерь Пендервиков! Розалинда — и та бы не справилась с задачей лучше.
Джейн попрощалась с тётей Черчи, и дети двинулись в путь. До самого летнего домика болтали без умолку. К удовольствию Джейн, её собеседник оказался чуть ли не разговорчивее её самой. Какой драгоценный материал для её новой книги! До сих пор ей никак не удавалось придумать, о чём вообще мог бы говорить мальчик Артур, кроме своей злой доли и своего заточения — а на одной злой доле да заточении далеко не уедешь. Джеффри же готов был говорить о чём угодно. Он рассказал Джейн, что видел их вчера из окна, но в тот момент, когда они садились обратно в машину, его зачем-то позвала мама, оттого он и исчез тогда так внезапно. Потом Джейн рассказала ему, как Пса стошнило на обочине и какой Кегни молодец, помог им отыскать летний домик. А Джеффри ей объяснил, что Кегни вообще молодец и всегда готов помочь. Он, например, выстриг этот тоннель в изгороди — специально чтобы Джеффри мог незаметно исчезать, когда в Арундел приезжают дамы из садоводческого клуба. Ещё он подарил Джеффри игуану по имени Дарвин, но из-за Дарвина у мамы началась крапивница, и его пришлось отдать дочке тёти Черчи, а дочка у неё замужем, живёт в Бостоне. После этого Джейн рассказала Джеффри про всех своих сестёр — кого как зовут, и что Розалинда у них самая красивая, Скай самая умная, а Бетти самая маленькая. А Джеффри пожаловался, что ему иногда бывает одиноко, он ведь у мамы единственный. Ничего, пообещала Джейн, в следующие три недели тебе не будет одиноко, мы же здесь! Класс, сказал он. Тогда побежали быстрее, сказала Джейн, а то печенье, наверно, уже испеклось и нас там все уже ждут не дождутся.
Когда через пару минут Розалинда не появилась, Скай пришлось взять дело в свои руки. Закончив взбивать тесто, она ложечкой нашлёпала его на два противня, задвинула их в духовку и, поколебавшись секунду, включила режим «гриль». Теперь оставалось только ждать, пока всё испечётся, и гадать, придёт Джеффри или нет. Чтобы не торчать без толку на кухне, Скай поднялась наверх, в прекрасную белую комнату с двумя кроватями, вытащила из чемодана рабочую тетрадь с задачками, а про печенье и думать забыла.
Вот так получилось, что, когда из духовки запахло горелым, никто этого не заметил. Потому что рядом никого не оказалось. Мистер Пендервик с самого завтрака сидел у себя в кабинете и читал новую книгу про растения. Джейн и Джеффри были ещё в пути. Розалинда помогала Кегни сажать белую розу. Бетти и Пёс в загоне играли в астронавтов на Луне. А Скай? Скай трудилась.
— «Сосна отбрасывает тень длиной 20 метров, а у яблони, высота которой 5 метров, длина тени равна 4 метрам. Чему равна высота сосны?» Значит, так. Если высоту сосны принять за х, то х относится к двадцати как… ммм… — Наклонившись над тетрадью, она быстро-быстро вписывала в неё какие-то каракули. — …Значит, х равно… сто разделить на четыре… равно двадцати пяти! Тоже мне. Что тут решать-то? Проще простого. Идём дальше. «Четыре килограмма мороженого…»
Дым из духовки валил уже клубами, а Скай наверху щёлкала задачки одну за другой, и ничто не отвлекало её от любимого занятия — даже лай Пса, который заливался как сумасшедший, предупреждая друзей об опасности. И лишь когда внизу вдруг громко захлопали двери и все забегали туда-сюда, Скай наконец подняла голову, принюхалась — э, что это за запах? — и бросилась по коридору к лестнице.
На кухне творилось что-то несусветное. Розалинда вытаскивала из духовки чёрные-пречёрные дымящиеся противни, Кегни затаскивал с улицы садовый шланг, Бетти и Пёс скакали вокруг стола — играли в пожарных, — и всё, всё, всё кругом было в дыму.
— Что случилось? — обомлела Скай.
— Из-за тебя всё печенье сгорело, — прокашляла Розалинда, — дом чуть не сгорел… и ты же ещё спрашиваешь, что случилось! О чём ты думала, когда вместо «выпечки» включала «гриль»?
Скай не видела большой разницы между «печкой», «выпечкой» и «грилем», но сознаваться в этом в присутствии Кегни ей совсем не хотелось. Поэтому она просто сделала упрямое лицо и сказала:
— Ни о чём.
— Оно и видно, что ни о чём, — сердито бросила Розалинда. — Бестолочь ты, вот ты кто.
Ну, это уж было слишком! Розалинда перегнула палку — это понимала не только Скай, но и сама Розалинда, судя по выражению её лица. Скай даже догадывалась, что сестра сейчас попросит у неё прощения. Но было поздно: Скай уже ничего не могла с собой поделать.
— Ты обещала, что вернёшься через пару минут, да? А сама не вернулась, да? Значит, ты виновата не меньше меня! Я вообще была против этого дурацкого печенья, это всё твоя идея, твоя и Джейн. Мне бы в голову не пришло печь что-то ради мальчишки — такого же богатенького и самовлюблённого, как и его мамочка!..
В кухне неожиданно стало тихо-тихо, на Скай уже никто не смотрел. Все смотрели в другую сторону, на дверь. Скай медленно повернула голову. На пороге молча стояла Джейн и рядом с ней Джеффри — бледный, как и в прошлый раз, так что Скай опять захотелось пересчитать на нём все веснушки.
Лучше бы дом совсем сгорел, подумала Скай. Лучше лежать под грудой почерневших камней и никого и ничего не видеть.
И в этот момент в кухню вошёл мистер Пендервик.
— Что тут у нас такое? — бодрым голосом спросил он. — Все живы? Доброе утро, Кегни. Как вы кстати появились со шлангом! А это Джеффри Тифтон? Здравствуй, сынок, рад с тобой познакомиться.
Глава пятая
Новый герой
Мистер Пендервик верил в целительную силу долгих прогулок. «Ноги гуляют, голова проветривается», — любил говорить он. Наверно, думала Скай, он затем и послал её на прогулку вместе со всеми — хотел, чтобы она, Скай, проветрила голову. А сам с Розалиндой остался дома проветривать кухню. А может, он надеялся, что, пока дети будут вместе гулять, все недоразумения между ними как-нибудь сами собой утрясутся. Скай, конечно, потом извинилась перед Джеффри за «богатенького самовлюблённого мальчишку», а он, конечно, сказал: «пустяки, ничего страшного». Но после этого они больше не то что не разговаривали — даже ни разу друг на друга не посмотрели.
И вот теперь Скай тащилась позади всех и слушала, как Джеффри и Джейн треплются без умолку, будто знакомы уже лет сто. Свихнуться можно, думала она. Нет, она нисколечко им не завидует, и ей абсолютно всё равно, обращают на неё внимание или нет. Просто в голове не укладывается: и как это людям не жалко тратить столько драгоценного времени на пустую болтовню?
Джеффри как раз объяснял Джейн, что он собирается показать им что-то страшно интересное. От летнего домика он свернул не в сторону живой изгороди, а к каменной стене, за которой находилась соседская территория, и потом они прошли ещё метров сто вдоль стены, до деревянных ворот. Тут Джеффри предложил остановиться. Ворота были такие же высокие, как и сама стена, зато в них имелись удобные смотровые отверстия — дырки от сучков. Джеффри подвёл Джейн к одной такой дырке и велел в неё заглянуть.
Джейн заглянула и сказала:
— Вижу траву.
— Смотри внимательно, там должен быть бык, — сказал Джеффри.
— Нет, быка не вижу. Только луг.
— Дай посмотреть.
Джейн отодвинулась, и Джеффри занял её место.
— Да, я тоже не вижу, — признал он наконец. — Может, он сегодня у себя в сарае.
Скай сердито пнула камешек ногой. Нет там никакого быка, подумала она, вот его никто и не видит. А Джеффри просто из кожи вон лезет, чтобы произвести впечатление на Джейн. Пыль пускает в глаза.
