Борис Костюковский - Зовут его Валерка
— Кажется, есть, — говорит дядя Саша и ускоряет шаги.
Навстречу загонщикам выходят первые стрелки.
— По цели били? — спрашивает дядя Саша.
— По козам, — отвечает ему дядя Витя.
С ним Валерка познакомился совсем недавно.
— Петрович стрелял дуплетом и промазал. Его даже козы топтали, — говорит дядя Витя и смеётся.
В стороне с ружьем стоит дядя Петя, и Валерка бежит к нему.
— Дядя Петя! — кричит он. — Вы видели коз? Вы стреляли в них?
— Видел, — смеётся Петрович, — они меня чуть в землю не втоптали. Красивые, черти, бегут так, словно стелются по земле, а шерсть у них ну прямо как осенний мох.
— А почему не стреляли? — интересуется Валерка.
— Не смог. Так просто, бабахнул пару раз для острастки, когда они салфетки показали мне.
— Какие это салфетки?
— У диких коз нет хвоста, а на этом месте растёт белая шерсть, пушистая такая, вот её-то и называют салфеткой.
— Слушай ты его… Не хотел он стрелять! Жалко, вишь, ему козочку стало, — неожиданно вмешался в разговор один из подошедших охотников. — Ты вот ему байки заливай, — показал он на Валерку, — глядишь, он тебе и поверит, а я стреляный воробей.
Петрович, по-прежнему улыбаясь, перезарядил ружьё и хлопнул охотника по плечу.
— Тебя-то я и не стал бы убеждать: ты же варвар и не поймёшь…
И тут все напустились на дядю Петю:
— Лучше скажи, что струсил.
— Братцы, он же уснул, а козы его разбудили, вот он с перепугу и дал дуплета.
— Эх, Петрович, Петрович, — укоризненно покачал головой усатый дядька, — не думал я, что ты такой мазила, а ещё фронтовик.
— Да я вполне серьёзно вам говорю, что не хотел стрелять по козам, — стал убеждать Петрович.
Но ему, кроме Валерки, никто не верил.
Даже дядя Саша и тот с любопытством поглядывал на Петровича и хитровато посмеивался.
— Дядя Петя никогда не обманывает, — не выдержал Валерка.
— Помолчи, — оборвал его усатый охотник. — А тебе я всё равно не верю, — сказал он Петровичу.
— Значит, не верите? — спросил дядя Петя, слегка прищурив глаза. — А ну бросай кому шапку не жалко.
— Да хоть две — всё одно смажешь.
— Бросайте, — потребовал Петрович.
Два парня сорвали с головы шапки и, смеясь, подбросили их.
Петрович быстро вскинул ружьё, и раз за разом прогремели два выстрела.
Валерка видел, как шапки летели вверх, потом стали падать к земле и как какая-то сила снова их подбросила вверх.
Парни кинулись к своим шапкам. Они уже больше не смеялись. Их шапки были так изодраны и продырявлены, что даже вата из них вылезла.
— Знатно стреляешь, — одобрительно покачал головой усатый охотник, — видать, и вправду пожалел ты коз.
Все сразу притихли и с уважением начали разговаривать с Петровичем.
Валерка с восхищением смотрел на дядю Петю. Правильно он сделал, что не убил коз: им ведь тоже хочется жить. Когда Валерка вырастет, тоже ни в кого стрелять не будет. Лучше всего стрелять в тире.
Все остальные гоны прошли впустую, и Валерка втайне радовался, что так никого и не убили.
Поездка на охоту была сюрпризом. Такая уж у дяди Саши привычка. Нравится ему устраивать сюрпризы.
Валерка теперь хорошо знает, что такое сюрприз. Он даже сам недавно преподнёс дяде Саше такой сюрприз, что дома весь вечер смеялись и долго не могли забыть это.
Как-то пришёл он из школы и сообщил за ужином:
— А у меня для вас есть сюрприз.
— Какой? — спросил дядя Саша.
— Я получил единицу! — радостно выпалил Валерка.
У дяди Саши даже лицо вытянулось от неожиданности.
— Да-а… — протянул дядя Саша, — это действительно сюрприз.
И тётя Лена тоже укоризненно на него смотрела.
— Да это же не такая единица, — торопился разъяснить Валерка, — она хорошая, она все равно что пятёрка.
— Я что-то о таких единицах не слышал, — с сомнением сказал дядя Саша.
— Как — не слышали? Нам врач показывал буквы, а мы читали их. Сначала одним глазом, потом другим. У нас почти все получили единицы, даже Ощеулов и Новикова. А одна девочка подумала, что это плохо, и заплакала, и врач ей сказал: «Не плачь: моя единица по зрению — всё равно что пятёрка в классе».
Дома сразу согласились с Валеркой, только предупредили его, чтобы он у Дарьи Емельяновны единиц не получал.
А дядя Саша, когда тётя Лена что-нибудь для него делала, стал говорить:
— Спасибо. Леночка, ставлю тебе единицу.
Валерка не часто радует своих близких сюрпризами, зато на его долю выпадает их много.
Недавно ему купили лыжи, и дядя Саша обещал взять его с собой на прогулку, как только выпадет снег.
Снег появился совсем неожиданно — такого Валерка ещё никогда не видел. В Крыму тоже выпадал снег, но тут же таял. Всегда мокрый и серый, он никогда не закрывал всю землю, и, конечно, по такому снегу на лыжах не пойдёшь. Мама и бабушка выходили во двор, подставляли под снег ладони и умывали лицо. Когда мама не болела, у неё были такие красные щёки, как у маленького Витьки. От снега они ещё больше краснели…
Проснулся Валерка, по привычке выглянул в окно, ещё позёвывая от сна, да так и остался с открытым ртом.
Земля, крыши домов — всё белое. Даже на зелёных ветвях сосны крупными шапками лежал снег.
Валерки быстро выбежал на улицу. Ярко светило солнце, но оно уже не жаркое; под его лучами искрится снег, словно камушек в мамином кольце. Тепло на улице, а снег не тает. Валерка хватает пригоршнями снег и натирает щёки.
— Ну, вот и пришла зима, — смеясь, говорит дворничиха, отгребая большой деревянной лопатой снег от подъезда. — Ты нос, что ль, отморозил?
— Я умываюсь! — неизвестно отчего орёт Валерка.
Хорошая зима в Ангарске, гораздо лучше, чем в Крыму.
Первый снег выманил на улицу всех Валеркиных друзей.
— Давайте лепить бабу, — предлагает Шишпорёнок.
Валерка не умеет делать бабу, но оказывается, это очень просто. Стоит только слепить небольшой ком снега, а потом кати его по земле, и он прямо на глазах растёт.
Работа кипит быстро, и вскоре посредине двора стоит большая снежная баба.
Ребята из угольков сделали ей глаза, рот, нос и даже бусы. Баба получилась смешная и важная. Валерка любуется ею, а и это время большой снежок надвигает ему шапку почти на глаза. Оглянулся Валерка, а Женька так доволен своей проделкой, что даже повизгивает.
— Ах так! — возмущается Валерка и, скатав снежок, запускает им в Женьку.
И вот уже свистят в воздухе снежки, и каждый меткий бросок вызывает бурный восторг играющих.
Кто-то предлагает построить крепость.
Кипит работа, раскраснелись лица, растут крепостные стоны. Ещё немного — и защитники крепости, заготовив снежные снаряды, заняли оборону.
Атакующие хитрят: они ждут, когда в крепости не останется заготовленных снежков.
Наконец снежков становится совсем мало, а за новыми выбежать из крепости нельзя: могут взять в плен,
— Ура! кричат наступающие и во весь рост идут в атаку.
— За мной! — командует Валерка. Он понял, что без снежков в крепости не усидишь, и бросается навстречу нападающим. Тут хоть можно драться врукопашную.
Валерка свалил Андрюшку и кормит его снегом, но торжествует он рано: сзади на пего навалились сразу двое. Валерка чувствует, как холодный снег попадает ему за воротник.
— На помощь! — зовёт Валерка.
Толька вихрем налетает на противников, и клубок живых тел катается по земле.
Девчонки забыли, что они только что воевали друг против друга, и все вместе осыпают барахтающихся мальчиков снегом.
— Предатели! — возмущается Женька. — Ребята! Они предатели! Бей их!
Но девочки не ждут, когда их станут бить, и разбегаются по подъездам.
Время летит быстро.
Кажется, только начали играть, а уже пора собираться в школу.
Валерка знает, что завтра будет такой же день и так же весело они будут играть. Но он теперь с нетерпением ждёт воскресенья. Дядя Саша обещал, что, как только выпадет настоящий снег, они пойдут с ним прокладывать лыжню.
Валерка знает, что это так и будет. Дядя Саша его никогда не обманывал.
ДАРЬЯ ЕМЕЛЬЯНОВНА
Быстро привык Валерка к школе и к новым своим друзьям.
Дарья Емельяновна, как добрый волшебник из знакомых сказок, раскрывала перед ним тайны букв и цифр.
Валерка ходил по городу и не пропускал ни одной афиши и ни одной вывески на магазинах. Он не понимал значения таких слов, как «Галантерея», «Парфюмерия», «Агентство», но всё равно читал их, потому что он уже не мог равнодушно проходить мимо печатных букв.
Он очень хорошо помнил тот день, когда с ярким букетом цветов первый раз переступил порог школы.
По непонятной причине его фамилии не оказалось в списках первых классов. Тётя Лена металась по школе, пытаясь выяснить причину, а Валерка стоял и думал, что его, наверное, не приняли в школу.
