Фред Адра - Лис Улисс и край света
Мэр вызвал секретаря.
— В полиции никто не отвечает. Почему? — строго спросил он.
— Трудно сказать, господин мэр, — поколебавшись, ответил секретарь. — Чтобы это выяснить, пришлось бы туда пойти. Но никто идти не хочет.
— А наша охрана? Где все эти гепарды, что так быстро бегают?
— Убежали, господин мэр.
— То есть, вы хотите сказать, что город никто не защищает?
— Боюсь, что так, господин мэр.
Глава Вершины встал, подошел к окну и кинул взгляд на улицу. В свете фонарей было видно, что улицы кишат крысами и Деревянными Зверями. Мэр поднял глаза на Сабельные горы. В ночной темноте они казались черными великанами.
— Подайте подзорную трубу!
Поглядев в даль через подзорную трубу, мэр не различил деталей, но ему показалось, будто горы шевелятся — словно они скатываются к городу грозными волнами, подобно лаве, несущейся по склонам проснувшегося вулкана. И этой лавой были бесчисленные крысиные отряды.
Мэр повернулся к секретарю.
— Соберите всех чиновников высшего звена, каких найдете в здании. Пускай спускаются в святилище. Все как один! В этом наш единственный шанс.
— Понял, господин мэр!
Секретарь полетел выполнять приказ, а мэр снова бросил взгляд за окно.
— Скоро полночь, — прошептал он. — Это хорошо… Это прибавит нам сил…
Через решетку под потолком в камеру доносились шум и крики. Джанкарло стоял на плечах Антонио и комментировал то, что видит:
— Ночь. Луна. Темно.
— Ну а шум-то почему? — потребовал отчета Антонио.
— Откуда я знаю? Окно выходит на стену соседнего здания.
— Тьфу! — Антонио сбросил партнера с плеч.
— Странно… — задумчиво проговорил Проспер. — Шум, крики — в такой поздний час. С чего бы?
— Это строят помост на площади… — зловеще изрек Георгий.
— Зачем? — испугался Бенджамин Крот.
— Для публичных казней!
— Не говорите глупости! — рассердилась на суслика Антуанетта. — Что вы нас пугаете? Вершина, конечно, не самое цивилизованное место на свете, но не до такой же степени!
— От публичной казни не зарекайся, — тоном ясновидящего произнес Георгий.
Идея публичной казни волкам не понравилась. Мафиози переглянулись, бросились к двери и заколотили в нее с криками «Эй, охрана, у нас проблемы! Эй, где вы там! Кто-нибудь!»
Однако никто не явился.
— Что-то мне это совсем не нравится, — хмуро признался Антонио, когда они с Джанкарло вернулись к остальным арестантам. Компания принялась живо выдвигать версии происходящего — одна другой фантастичней.
Евгений сидел в сторонке и в мозговом штурме участия не принимал. Ему было не до того, так как он был занят самобичеванием. «Ну зачем я писал в автобиографии про тюрьму! Вот, накаркал! И что теперь делать — в будущее, что ли, перенестись? Все, отныне буду писать исключительно о хорошем, пускай только оно со мной случается! Зачем, зачем я писал про тюрьму? Зачем геройствовал на сцене? Зачем приехал в эту Вершину? Зачем покинул Антарктиду? Зачем родился на свет? Зачем мои родители встретились? Зачем был создан мир? Зачем ко мне подсел Марио?»
— Тебе чего, Марио?
Коала покосился в сторону дискутирующей компании и тихо сказал:
— Все, не могу больше молчать — может, судьба и против, но, по-моему, дело зашло слишком далеко. Так что облегчу совесть. Да не вертись ты, нечего им думать, что у нас тут важный разговор! Улыбайся, будто я тебе анекдот рассказываю. Глупее улыбайся! Вот так… Короче, это касается Лиса Улисса. Его нет в Вершине.
— Тоже мне новость… — пожал плечами Евгений. — Это мы давно поняли.
— Возможно. Но я знаю, где он. И также знаю, почему он именно там, где он есть. Клюв закрой! И улыбайся, улыбайся! Нет, я бы с тобой на шпионаж не пошел. Ладно, молчи и слушай…
Глава двадцать шестая
Константин и подвиги
Вернемся немного назад, к Берте и Константину, спрятавшимся в кустах и наблюдавшими, как полицейский фургон увозит Евгения.
Когда погоня выдохлась, друзья осторожно выбрались на дорогу. Константин рванулся прочь, потянув за собой Берту:
— Бежим!
Но лисичка уперлась:
— Куда? Полиция в другой стороне.
— Но вокзал-то в этой!
— Вокзал? — Берта недобро сверкнула глазами.
— Конечно! Мы еще успеем на поезд!
Лисичка уперла лапы в бока — она часто так делала, когда сердилась.
— Константин, у меня просто нет слов!
— Ничего. Чтобы бежать на вокзал, слова не нужны. Даже наоборот, желательно делать это молча. Ну, чего ты ждешь, смываемся!
— А как же Евгений, а?
— Что значит «как Евгений»? Он в тюрьме и не может уехать!
— А мы, значит, можем, поскольку не в тюрьме?
— Ну да. — Кот недоумевал. Неужели Берте нужно объяснять такие элементарные вещи?
— Константин… А тебе не приходит в голову, что мы обязаны спасти Евгения? Ну, мы же вроде как друзья, не так ли?
— Конечно, приходит! Да я только об этом и думаю! Евгения обязательно надо спасти, он очень ценный друг! С ним же можно проехаться по всем провинциальным театрам и срубить кучу бабок! — Кот запнулся под гневным взглядом подруги. — Ну и, вообще… он наш друг… я что, против?
— И при этом ты бежишь на поезд?
— Разумеется! Мы приедем в Градбург, наймем лучших адвокатов…
— Железные Звери, Константин, — перебила его Берта.
— Что Железные Звери?
— Вспомни легенду. Вот-вот явятся Железные Звери и разнесут Вершину в щепки.
— А если легенда ошибается?
— А если нет?
— Но мы-то что можем сделать?!
— Ты должен что-нибудь придумать.
— Я?! — ужаснулся Константин. Он опустился на скамейку. Берта присела рядом.
— Конечно, ты.
— Как же я могу спасти Евгения? Я маленький, слабый зверек… В детстве много болел. Да и сейчас… Ап-чхи! Видишь? И хвостик что-то беспокоит. Я безвольный, трусливый, малодушный. И мой поезд вот-вот отъедет от перрона. Мой прекрасный, мой скорый поезд…
— Ты закончил? — сухо поинтересовалась Берта.
Константин посмотрел на нее умоляющими глазами.
— Пойдем на вокзал, а?
Берта отвернулась и вздохнула.
— А ведь Евгений — герой. Я им восхищаюсь.
Кот неодобрительно покосился в ее сторону.
— Перестань.
— Он великолепен…
— Прекрати!
— Теперь я знаю, кому из вас отдала бы предпочтение…
— Черт! Ладно-ладно, я согласен! Скажи спасибо, что март и я в тебя влюблен! Но первого апреля ты мне за все ответишь! Как я ненавижу подвиги, если бы ты знала!
Берта на радостях обняла Константина и чмокнула в щеку.
— Умничка! Ты уже придумал, что делать?
— Нет. Но я знаю, у кого спросить совета. Так что посиди в гостинице, а я — к Флейтисту.
— Я с тобой!
— Нет, это может быть опасно. Пока я тебя люблю, ты не смеешь рисковать. Вот кончится март, и иди хоть голыми лапами на дракона.
— Ты оставишь меня одну? — Берта старательно изобразила на мордочке испуг. — А вдруг Коварные Самцы?
— Какие Коварные Самцы? — удивился Константин.
— О, это такие хитрые самцы, которые находят одиноких девушек, притворяются будто по уши в них влюбились, красиво ухаживают, а после ужина и дискотеки бросают с разбитым сердцем!
— Ух ты, класс! Хочу быть Коварным Самцом!
— Не, у тебя не получится. Ты слишком хороший, — улыбнулась лисичка.
— Эй, попрошу без наездов! — возмутился Константин, но взять с собой Берту согласился.
К счастью, Флейтист-В-Поношенном-Пальто оказался на месте — когда друзья примчались в дом Гения, они застали мифологического тигра за разглядыванием «барометра». Вид у Флейтиста был невеселый.
— А, это вы… Взгляните-ка.
Но Константин и Берта и так уже обратили внимание, что с того времени, как они видели «барометр» в первый раз, столбы заметно выросли.
— Ого! — поразился Константин. — Дела в Вершине совсем плохи, да?
— Да, — ответил Флейтист. — Вы зря не уехали. Боюсь, что городу недолго осталось…
— Железные Звери? — шепотом спросила Берта.
— Не только. Железные Звери станут финальным аккордом. А до того еще наверняка крысы пожалуют. Тоже мало не покажется.
— Мы не можем уехать! Нашего друга забрали в полицию, мы обязаны его вытащить! — чуть не плача, сообщила лисичка.
— Это вы про того славного пингвина? Что он натворил?
— А разве в Вершине, чтобы тебя арестовали, надо что-нибудь натворить? — Константин скептически хмыкнул.
— Очень верное замечание, — усмехнулся Флейтист. — Как же вы собираетесь его освободить?
Кот пожал плечами.
— Мы надеялись, что вы посоветуете…
— Я? — удивился Флейтист.
— Ну да… У вас же больше опыта, чем у нас. На несколько веков.
— Это правда, — согласился тигр. — Но я не имею права вмешиваться в ваши дела.
Берта взмолилась.
— А вы только намекните! Ну, как тогда с легендой — вы же сказали, чтобы мы поговорили с археологом!
