В. Еремин - Тайны огонь-горы, или Полосатое лето
— Во, точно! — сказала Саша и спародировала телеведущую: — «Мальчик, ты знаешь, кто такие покемоны? Получи приз! Ах, не знаешь? Ну, тогда, наверное, мама или дядя знают — все равно получи!»
— Точняк, ребя! Это они! — поддержал ее Леннон. — А вдруг эти ящиковые нас, как этих, за стеклом, втихаря снимают? Типа реальное шоу? А потом сравнят с тем, что Лешка наснимал, и скажут — у нас интереснее?!
— Откуда снимают? Из космоса? — усомнился Лешка.
— А может, кто-то Достоевского хочет подставить — мол, взяточник? — вдруг осенило Сашу. — И назначить нам другого начальника?! Вроде проверки на вшивость: возьмет или не возьмет? Кто ему мешал деньги себе в карман положить? Тогда это бандитские деньги, и брать их нельзя!
— Надо его предупредить, чтоб не брал, и все! — предложил Леннон.
— Не брать — и по домам? — возразила Джейн. — И лагерь на замок? Нет, мне тут такой рафинад… Я домой не хочу. Пусть будет Огонь!
— Огонь, — презрительно хмыкнул сидящий за соседним столом Тормоз, из чего следовало, что весь предшествующий разговор не оказался для «агента 007» секретом. — Вам только скажи: Огонь, вы уже и клювы разинули…
— Может, ты в курсе, чьи это деньги? — спросил Леннон.
— Стопроц, — не замечая иронии, подтвердил «агент». — Это бабки бандюковские. Только не те, что вы думаете.
— А чьи? — спросил Лешка.
— Так я вам и сказал, — загадочно усмехнулся «мистер Бонд». — Сами соображайте! Чел, можно сказать, из вашей тусы…
Ребята в недоумении переглянулись, причем Саша уронила на колени сосиску.
«Бонд» хранил молчание, хрустя подаренными Клоном чипсами.
— Нет, ты давай конкретно, — потребовал Лешка. — Знаешь — говори!
«Агент», не теряя хладнокровия, до ответа не снисходил.
— Колись, а то я на тебе щас приемчик отработаю, — пригрозил Муромец.
«Джеймс» смерил его презрительным взглядом. Ему было жаль эту мелюзгу. О, если бы они догадывались, с кем имеют дело!
— Да ничего он не знает, — отмахнулась Джейн. — По фейсу видно — nothing…
— Что ты сказала? — вдруг взвился «мистер Бонд», удивительнейшим образом обнаруживая незнание своего родного английского языка.
— Да какая ваще разница, кто подкинул бабки? — возмутилась сидящая рядом с «агентом» Винни. — Достали! Типа дают — бери, бьют — беги!..
— Рано или поздно все равно просечем, — пообещал Асисяй, — кто такой этот Огонь…
— Разговорчики! — прикрикнул инструктор.
И тут через распахнутое окно столовой ребята увидели, как к воротам лагеря — одна за другой — подъехали две легковые машины.
— Из милиции, — определил Асисяй. — И налоговая…
С этого момента центр всеобщего внимания переместился в кабинет Достоевского, где решалась судьба найденных им денег, а стало быть, и судьба самого лагеря. Совещание, как и следовало ожидать, затянулось, и мало-помалу болеющая за исход дела ребятня разбрелась кто куда. Остались самые стойкие, и в их числе — батакакумба. Как всегда, в полном своем составе…
Стемнело. В кабинете Достоевского загорелся свет. Напротив его окон, взобравшись на спины Муромца и Лешки, Тормоз, как человек в криминальной сфере наиболее продвинутый, следил за развитием событий и одновременно комментировал их ход. Это был его звездный час — ведь, не ограничиваясь простым докладом, он выдавал еще и собственное понимание происходящего!
Освещенная комната снаружи напоминала театральную сцену, на которой разыгрывалась напряженная пантомима.
В кабинете было сильно накурено. Налоговик и сотрудник милиции что-то по очереди говорили. Жестикулируя, расхаживал взад-вперед Достоевский. Периодически собеседники в ответ на его аргументацию, не соглашаясь, отрицательно мотали головами. Говорилыч с убитым видом сидел в углу.
— Ну, что там? — потянула Тормоза за штанину Джейн.
— Все то же, — мрачно поведал комментатор. — Не ведутся… Этот, из ментовки, видать, совсем кибер… Репой машет… Уперся рогом — и ни в какую!.. Судя по прикиду, это не опер…
— Бедный Достоевский, — вздохнула Винни. — Третий час их убалтывает…
Невдалеке от домика шофер безуспешно пытался запустить двигатель черной «Волги».
— Его «баржа», — сказала Фифа. — Мента.
— А налоговик на чем приехал? — спросила Винни, указывая на чью-то красную «Таврию». — На «ставриде»?
— Щас! — рассмеялся Тормоз. — Где ты такое видела? Налоговики все на «кабанах» шарят!
— Каких кабанах? — ужаснулась Саша.
— На «мерсах»! Каких… — пояснил Асисяй. — А этот на «шевроле» прикатил. Сам видел, как он топил на все деньги…
— Эй, комментатор, — крякнув, подал снизу голос согнувшийся Лешка, — ты пореже переминайся-то… Не топчись… не колибри!
— Вес-то бараний, — буркнул Муромец.
— Ну, что там? — теребила Тормоза Саша.
В кабинете в этот момент высказывался налоговик.
— Теперь налоговый крендель чё-то впаривает, — доложил комментатор. — Отстойный тип, по всему видать…
— Олег Иваныч от него, наверное, совсем скис, — посочувствовала Саша.
— Замухаришься, если тебя два часа подряд лечат, — отозвался Тормоз. — Не пройдет халявка. А все почему? Не тот базар!
— А какой надо? — спросила Джейн.
— Элементарный, Ватсон! — запальчиво вскричал комментатор. — Я б им сказал: а ну, падай в долю, дауны! Отстегнул бы им, и все дела!
— Не прыгай! — рявкнул снизу Муромец. — Кому говорят?!
— Ты что, с ума сошел? — возмутилась Саша. — Чтоб Достоевский им взятку дал?!
— Не, Ясный Перец такой совет не словит, — с сожалением покачала головой Винни. — Сто пудов… А ваще это вариант! Вот трабл реальный…
А в это время, не подозревая, что является предметом столь пристального внимания, троица в кабинете продолжала следующий разговор.
— Ну, а теперь хотелось бы кое-что уточнить. — Сотрудник милиции в капитанских погонах повернулся к Достоевскому: — Вы жаловались, что ваших подопечных чуть было не подавили бульдозерами, и говорили, что это безобразие кто-то из детей якобы снял на видео… Могу я ознакомиться с этим, так сказать, вещественным доказательством?
— Конечно!
Достоевский подошел к столу, выдвинул ящик и вынул кассету.
— Обвинение достаточно серьезное, — продолжал капитан, — и оно, как вы понимаете, должно быть подкреплено фактами…
— Видеозапись — это факт, с которым не поспоришь!
Достоевский вставил кассету в видеомагнитофон, нажал кнопочку на пультике.
— Вот, пожалуйста…
Но на экране вместо обещанного компромата возник фрагмент знаменитого «Гарри Поттера».
Милиционер и налоговик переглянулись.
— Очень интересно, — иронически покрутил головой капитан. — Против кого будем возбуждать уголовное дело? Против колдунов или фей?
Достоевский остолбенело смотрел в телевизор. Он и сам не мог объяснить того, что приключилось с кассетой. Только вчера ведь была бульдозерная атака, и вдруг — «Поттер». Что же это творится, а?!
Из тех, кто наблюдал за происходящим, только одному было известно, что означала эта удивительная метаморфоза, и был им не кто иной, как взгромоздившийся на плечи своих товарищей комментатор. Только ему было видно, как Достоевский что-то говорил, обращаясь к своим собеседникам.
— Достоевский кинцо в видак зарядил, — вдруг как-то сник и обеспокоился Тормоз. — Удод какой-то на швабре летает… О, смотреть чё-то не стали. Им щас не до этого ботана. Видать, не в масть!
Настроение у «агента 007» заметно испортилось.
— Да ну, надоело, — пробормотал он и спрыгнул на землю.
— Погодите! При чем тут Гарри Поттер? Леш, а наша кассета где? — спохватилась Саша.
— Где-где… у Достоевского.
— По телику показывали, как во время съемки один оператор нечаянно в воду упал, — неожиданно почему-то вспомнил Леннон, — а дело было в Африке. Так вот, на него крокодил набросился…
— И что? — спросила Джейн.
— А то, что пока этого оператора крокодил ел, другой оператор — его товарищ, — вместо того чтобы помочь, снимал, как он его ел. А потом этот сюжет продал. За миллион баксов!
— А чем можно помочь, — удивился Тормоз, — если крокодил уже кого-то ест? Тут уже кранты — типа тушите свет!
— Правда, после этого ему никто из операторов уже руки не подал, — добавил Леннон, — и из операторов его вышибли…
— И плевать, — мрачно высказался Тормоз. — На фига ему быть оператором, если у него лимон в кармане?
— Рассуждаешь, как козел, — возмутилась Джейн.
— Чего-о?! — вскипел Тормоз.
— К чему это ты вспомнил? — насторожился Лешка. — К тому, что я снимал, когда Сашка под бульдозеры шла?
— Сам не знаю, — пожал плечами Леннон.
— Да он потом сам меня догнал, — вступилась Саша. — И рядом сел. Ты чего, забыл?
