Кима Грейдина - Оморка — бумажный остров
Они оба стали внимательно разглядывать старый семиэтажный дом, в застеклённом выступе которого медленно ползла вверх светящаяся точка.
— Какое счастье! — со вздохом произнесла женщина. — В этом доме без конца ремонтируют лифт. Какое счастье, что он сейчас работает.
Тольский досмотрел, как точка доползла доверху, а после спустилась вниз.
— А ты — зря, — сказал он, — этот лифт и вниз возит.
— Главное — вверх, — сказала женщина, — вниз как-нибудь и без лифта доберёмся.
И она предложила Тольскому, пока лифт работает, добраться до верхнего этажа.
— Пятый, шестой… — считал Виталик, наблюдая за бегущей по стеклянной стенке лампочке. — Я думаю, — решил он, обращаясь к Сашке, — этот дом нужно вообще осмотреть со всех сторон.
Сашка не возражал.
В гулком, окружённом домами дворике было тихо и темно. Оглядевшись, Виталик заметил:
— Дом как дом… Ничего особенного. И будем здесь ждать, пока они выйдут…
В некоторых окнах уже стали загораться зелёные и розовые люстры.
— Подождём, если недолго… — согласился Сашка, разглядывая разноцветные окна. — Скажем ему: «Это нехорошо, товарищ Тольский, кошек калечить…»
— Скажем, — подхватил Виталик, — «А если бы вас так, товарищ Тольский? Вам бы такое понравилось?»
— «Нет!» — вместо Тольского отвечает Сашка. И потом уже от себя: — «Вам бы это не понравилось!»
— Вот. Так ему и надо. Пускай другие узнают, чем он занимается в свободное от работы время!..
— Правильно, — соглашается Сашка. — А что, если они вовсе не выйдут из этого дома, а останутся здесь ночевать?.. Или выйдут в какую-нибудь другую дверь?.. В таких домах всегда есть чёрные и парадные двери.
— Опять сочиняешь? — недовольно заметил Виталик.
На это Сашка ничего не ответил. Помолчав немного, он вдруг робко предложил Виталику:
— Пойдём домой… А?
Виталик молча смотрит на Сашку.
Сашка часто моргает, глядя на Виталика.
— Завтра всё ему скажем… Он будет идти с работы, — оживлённо обещает Сашка, — а мы его специально встретим и всё ему скажем…
— Да ты что? — перебивает Виталик.
— Ничего… Меня уже бабушка, наверное, ищет…
И Сашка озабоченно вздохнул.
— А меня, думаешь, не ищут? А меня…
Виталик хотел, наверное, сказать что-то очень убедительное. И сказал бы, конечно, если бы успел. И Сашка, конечно, возразил бы ему, но в это время из окон первого этажа грянула весёлая музыка.
Вначале эта музыка словно оглушила мальчишек, но тут же она стихла, и кто-то за окном громко, отчётливо произнёс:
— Начали! И-и-и… р-р-р-ррраз!!!
И опять загремела музыка.
— Отставить! Отставить! — вдруг голос резко перебил музыку. — Сколько у нас свиней? Раз, два, три…
— Виталь, он сказал: «Сколько свиней?»
— А ты слушай и помалкивай…
Музыка вновь заиграла, но тут опять раздалось нетерпеливое постукивание.
— Товарищи свиньи! Товарищи свиньи! Начнём дружнее.
Снова зазвучала музыка. Сашка и Виталик увидели «товарищей свиней». Они толкались над ширмой, обнимались и даже весело переговаривались между собой.
— А где у нас мелкий рогатый скот? — опять послышалось за окном. — Ну же! Не мешкайте, бараны!
В это время зазвучала очень смешная музыка, и над ширмой появились бараны. Что же это были за бараны! А музыка! Да под такую музыку не то что бараны — любой запляшет. Хлопать в ладоши, лупить башмаками об пол, бодаться, лягаться и кукарекать — вот что хочется под такую музыку!
— Да тихо же, ты! — цыкнул Виталик на Сашку. — Прогонят сейчас, и только…
— А теперь — жираф! — приказал голос. — Да, да, жираф… За жирафом — верблюд… Товарищ верблюд! Ваш выход! Где вы?
Послышалась новая музыка. От этой музыки словно запахло пустыней. Голос был где-то совсем рядом. А музыка то играла, то неожиданно обрывалась. Звери вздыхали, кряхтели, болтали между собой, переминаясь с ноги на ногу, почёсывались, и всё время голос распоряжался.
— Хищники! Теперь — хищники! — кричал он.
В дальнем углу появились хищники.
— Хищники! Пожалуйста, дрожите! Вам, хищникам, страшно. Понимаете?
Хищники всё понимали.
— Не так. Помельче. Помельче дрожите. Мельче, мельче! Вот так. Сейчас хорошо. Одна свинья вырывается прямо на тигров. Вперёд! Вот так! Теперь все остальные свиньи. Правильно! Визг! Визжите! Да визжите же вы, пожалуйста!..
Раздалось недружное визжание.
— Нет! Нет! Отставить! Всё начнём сначала!
Звери завизжали вновь.
— Даже очень здорово! — восхитился Сашка.
— Самый настоящий театр, — согласился Виталик.
— Смотри! Смотри! Слон выходит!
В это время опять раздался нетерпеливый стук по столу.
— Музыка! Музыка! Где слоновая музыка? — потребовал знакомый ребятам голос.
На этот раз заиграла такая музыка, что от неё загудел весь двор. Бог ты мой! Что же это был за слон! Он размахивал хвостом и хоботом, выбрасывал свои слоновые ноги в разные стороны, при этом смешно кивал головой и даже иногда улыбался. Потом он замер на месте, и во дворе сделалось тихо. Совсем короткий миг тишины, и всё опять началось заново.
— Хищники! Хищники! Вам очень страшно!
— Ты знаешь, — Сашка дёрнул Виталика за рукав, — пожалуй, в настоящем театре так не сумеют…
— Ещё бы! — подтвердил Виталик.
Вдруг слон перестал улыбаться. Хищники перестали дрожать от страха, и в гробовой тишине прозвучало:
— А кто сегодня ХВОСТ?
Ответа не последовало.
— Лев! Я тебя спрашиваю! Кто сегодня у тебя ХВОСТ?
И опять ни звука в ответ.
— Долго я буду спрашивать, кто сегодня львиный хвост?
Тут тишину нарушил тоненький голосок:
— Хвост сегодня не пришёл.
— То есть как это хвост не пришёл! — продолжал сердиться голос. — Почему не пришёл?
— Он собирает вещи. Завтра едет в пионерлагерь.
— Так что же? Неужели нет второго хвоста?
— Второй хвост сегодня объелся. У него болит живот.
— Пусть Медведев его заменит! — требовал голос.
Бесхвостый лев неожиданно захихикал.
— Медведев сегодня — задние ноги у слона.
Виталик и Сашка при виде хихикающего бесхвостого льва, а также от того, что Медведев — задние ноги у слона, не могли удержаться от смеха.
— Это Катька, — вдруг сказал кто-то сзади.
— Где? — спросили ребята.
— Лев. Вечно как придурок хихикает. Только Антона Антоновича огорчает. Он всё ей прощает. Говорит, что у неё талант. Но я, кажется, сегодня ей врежу…
— За что?
Ребята оглянулись. Рядом стоял незнакомый мальчик.
— Пусть не смеётся во время репетиции.
— А ты её знаешь?
— Кого? Катьку? — Мальчик удивлённо посмотрел на ребят. — Так она же моя сестра.
И, не дожидаясь новых вопросов, мальчик продолжал:
— Кто ж её не знает! Наша Катька — самая лучшая артистка «КРАСНОЙ ЗВЁЗДОЧКИ»…
— Какой это «КРАСНОЙ ЗВЁЗДОЧКИ»? — спросил Сашка.
— Что за «КРАСНАЯ ЗВЁЗДОЧКА»? — повторил вопрос Виталик.
— Да вы что? «КРАСНОЙ ЗВЁЗДОЧКИ» не знаете? Это же наш клуб при ЖЭКе, — сказал мальчик. — Антон Антонович — общественный директор этого клуба. Понятно? Да наш клуб все знают! Может, вы из Свиблова? Из Свиблова у нас пока ещё никого нету…
— А ты тоже умеешь кукол водить?
— А что тут особенного? Могу, конечно… Только я не хочу. Я в кружке радио. Я радио люблю.
— А разве у вас там, кроме кукол, и другими делами занимаются?
За окном опять играла музыка, и, хотя ребятам очень хотелось посмотреть, мальчишку тоже интересно было послушать.
— Да вы, видать, наше объявление не читали, — сказал он и потащил ребят к парадной двери, над которой светился матовым светом плафон. — Вот. Читайте.
На двери было приколото большое объявление, разрисованное красками.
— «Дорогие ребята! — прочитал Виталик громко. — Наш клуб «КРАСНАЯ ЗВЁЗДОЧКА» приглашает вас принять участие в работе кружков. В «КРАСНОЙ ЗВЁЗДОЧКЕ» вы обязательно найдёте для себя увлекательное занятие, потому что у нас есть…»
И дальше перечислялись все кружки «КРАСНОЙ ЗВЁЗДОЧКИ».
Здесь был и электротехнический кружок, и авиаракетный, и кружок юных натуралистов, фото и кино, столярный, судомодельный и ещё многие другие…
— Да мы же из другого ЖЭКа, — сказал Виталик, — нас сюда, наверное, не запишут!..
— Да ты что!
Мальчик посмотрел на ребят так, словно они с луны свалились.
— Да если вы хотите знать, наш Антон Антонович сказал: всех подряд, откуда бы ни пришли. Принимать будем, сказал, независимо от места жительства, лишь бы ребята были деловые. Да к нам же из Медведкова даже приезжают!
— А у вас там про старое время какой-нибудь кружок есть? — спросил Сашка.
— Про старое время?
Мальчик задумался.
