Алексей Мусатов - На семи ветрах
— Что же теперь будет с ним? — вполголоса спросил Сашка.
— Да уж будет, — со вздохом отозвался Федя. — А всё же он молодец, что про удобрения Фонарёву сказал… — Он заметил у крыльца правления оставленные Парамоном санки и потащил их по дороге.
— Ты куда? — спросил Саша.
— Хоть соломы Канавиным привезу. Есть у нас во дворе немного.
Глава 6
Дом Стрешневых стоял посредине деревни и никогда, кажется, не закрывался на засов. К хозяину дома постоянно шли колхозники как свои, родниковские, так и из других деревень. Людям было о чём поговорить и посоветоваться с известным в Родниках механизатором Прохором Михайловичем.
Над крышей дома на трубе вместо флюгера была укреплена поделка изобретательного Феди — вырезанный из белой жести силуэт колёсного трактора. От ветра он вращался вокруг оси, при восходе и закате Солнца блестел, как зеркало, и словно оповещал каждого, что в этом доме живут охочие до техники люди.
И ребята любили бывать в доме Стрешневых. Здесь то и дело затевались споры о машинах, о приспособлениях к ним, рассматривались чертежи новых марок тракторов и комбайнов.
Утром Сашка с Улькой пришли к Феде. Он сидел за столом и что-то записывал в тетрадь.
На керосинке варилась картошка. Вода в кастрюле булькала, шипела, из-под крышки вырывались струйки пара, но Федя ничего не замечал.
Сняв крышку, Сашка потыкал вилкой в разварившуюся картошку и потушил керосинку.
— Готово! Можешь заправляться.
— Когда вы пришли-то? А я и не слышал, — смущённо признался он, поглядев через окно на улицу. — Отец вот-вот завтракать придёт.
— А чего ты делаешь? Усердничаешь, хвосты подбиваешь… — удивился Улька. — Это в каникулы-то…
— Нет… Отец просил почту разобрать. Смотрите, сколько писем пришло — из Смоленщины, из Псковской области, из Кировской, с Урала… Со всех концов. Все просят опытом поделиться.
Федя перебрал несколько писем и отложил их в сторону.
В позапрошлом году, вернувшись из совхоза, Прохор Михайлович рассказал колхозникам, что он познакомился там с хорошими механизаторами и своими глазами видел, как те выращивают дешёвую картошку и сахарную свеклу. «Небывалое дело! И чего только человек на машине сотворить может! Вот это умельцы! Хозяева на земле! Надо и у нас такое попробовать!»
Посоветовавшись с секретарём парторганизации Григорием Ивановичем Шугаевым, Прохор Михайлович заявил Фонарёву, что берётся по примеру совхозных трактористов выращивать по новому способу картофель.
В газетах тогда много писали о механизированных звеньях, и Фонарёв согласился, что Родникам отставать не к лицу.
— Но имей в виду, — предупредил он Стрешнева, — завалишь это дело — головой отвечать будешь.
— Отвечу, — согласился Прохор Михайлович. — Только командуй поменьше, руки мне не вяжи.
Он подобрал из трактористов надёжного помощника и заявил, что берёт участок земли в сто гектаров, засаживает его картошкой, всё лето улаживает за посадками и убирает урожай. И всё это они делают вдвоём, с помощью машин…
— Вдвоём? На ста гектарах? — переспросили озадаченные ребята, когда Федя рассказал им о затее отца. — А ты не перепутал чего?..
Они-то знали, как до сих пор выращивали в Родниках картошку. Её сажали под конный плуг или при помощи картофелесажалки. Потом вручную мотыжили, вырывали сорняки. Но самое трудное начиналось осенью, когда колхозники выходили в поле выбирать из земли клубни картофеля. Начинались дожди, земля раскисала, у людей мёрзли руки, мучительно ныли натруженные поясницы.
— Да нет, только вдвоём… Можете хоть отца спросить, — подтвердил Федя и принялся объяснять, что дело это новое, трудное, но очень нужное для колхоза.
Улька недоверчиво покачал головой:
— Двое на таком большом поле! Чудо какое-то! Разве так может быть?
— Агрономы считают, что может, — ответил Федя. — Да и отец давно говорит: техника в колхозе богатая, сильная, а используем мы её ещё плохо. Много работ вручную делаем, про машины забываем. Вот картофель и влетает колхозу в копеечку. Так что надо работать по-новому…
Опыт Прохора Михайловича удался на славу. К осени он вместе с напарником вырастил богатый урожай самой дешёвой в колхозе картошки. Стрешнева и его помощника похвалили в газете, а колхозники заговорили о том, что лучших трактористов в Родниках они ещё не знали.
И ребята в этом году надумали повторить опыт дяди Прохора в школьной бригаде. Варвара Степановна охотно поддержала их и решила пригласить Прохора Михайловича обучать школьников тракторному делу. Федя подобрал звено учеников, желающих-работать на машинах. В него записались Улька, Настя Ведерникова, Саша. Для пущей важности звено назвали отрядом, а командиром избрали Федю Стрешнева.
Ребята понимали, что без машин и без удобрений разговора с дядей Прохором о шефстве над звеном лучше не заводить. И они принялись разыскивать удобрения. Когда обследовали старую, полуразрушенную колокольню, то оказалось, что на каждом этаже лежит толстый слой голубиного помёта.
Потом ребята начали собирать золу. Но сборщиков было мало. Тогда Федя обратился к Насте, которая работала пионервожатой у пятиклассников.
— Раскачай-ка своих подопечных. Им — игрушки, а нам — подспорье.
Настя поговорила с пионерами, и те двинулись в поход по дворам и избам. Они ссыпали золу в корзины и мешки и таскали её на школьный двор. Вскоре в укромном месте, за дровяным сараем, выросла большая куча удобрений. Федя прикрыл её от непогоды и любопытных взглядов соломой, кусками толя и решил, что начало положено неплохое.
Хуже обстояло дело с машинами. В школе имелся всего лишь один старенький колёсный трактор, который стоял под навесом и служил для обучения ребят практическому вождению. Рассчитывать на него, конечно, не приходилось. А кроме трактора, отряду механизаторов нужны были и другие машины.
— Надо будет в колхозе пошукать, — предложил Улька Вьюрков. — Может, чего и найдём.
И за ребятами дело не стало.
Позади колхозной мастерской в куче железного лома они отыскали несколько ржавых зубчатых борон, облезлый культиватор с погнутыми лапами, старую сеялку без сошников и шестерёнок и всё это притащили на школьный двор.
В избу вошёл Прохор Михайлович.
— А где мать? Опять на ферме? — спросил он Федю. — Тогда корми, сынок! Да скоренько, без задержек.
— Сейчас, сейчас… Я мигом. — Федя принялся собирать на стол.
Прохор Михайлович сбросил ватник, вымыл руки и кивнул ребятам:
— Садитесь и вы за компанию. Разносолы, правда, не велики, но уж чем богаты…
— Спасибо, мы уже ели, — отказался за всех Улька и, переглянувшись с ребятами, наконец отважился: — Дядя Прохор! Мы хотим по-вашему научиться работать.
И тогда Федя понял, что настала долгожданная минута.
— Батя! — заговорил он. — Возьми над нами шефство. Звено у нас подбирается. Мы уже удобрения собрали, машины…
— Стоп, стоп, — остановил его отец. — А директор школы о вашем звене знает? Председатель колхоза?
Федя безнадёжно махнул рукой:
— Говорили мы… Ответ один: по программе не положено. А потом, с одним школьным трактором далеко не уедешь.
— Да-а, загвоздочка. — Прохор Михайлович покачал головой.
Учительница Варвара Степановна уже давно уговаривала его пойти работать в школу, вести уроки машиноведения и руководить производственной практикой старшеклассников.
«Какой же я учитель… — отнекивался Прохор Михайлович, — институтов не кончал, дипломов не имею».
Но Варвара Степановна горячо убеждала, что и без дипломов он отлично знает землю и машины и кому, как не Прохору Михайловичу, обучать школьников сельскохозяйственному труду.
Сейчас ребята выжидающе смотрели на старшего Стрешнева.
— Надо будет подумать, ребята..
Глава 7
В сумерки обшарпанный колхозный грузовик остановился около родниковской школы.
Двухэтажная, добротной кирпичной кладки, затенённая раскидистыми вековыми берёзами с огромными шайками грачиных гнёзд, она стояла на высоком берегу реки, и из её окон были хорошо видны колхозные поля, деревенские улицы и шоссейная дорога, уходящая вдаль.
В школьном зале шла спевка хорового кружка. Старая учительница русского языка и литературы, она же и руководитель кружка, Раиса Захаровна разучивала со школьниками новые песни.
На гармошке аккомпанировал Дима Клепиков. Он то и дело путал мотив, ребята пели недружно, вразнобой, а Улька Вьюрков начал так «козлетонить», что Раиса Захаровна попросила его замолчать.
Разобиженный Улька отошёл в сторону и уставился в окно. Заметив во дворе грузовик, он решил, что в школу привезли дрова. Спевка затянулась, хотелось подвигаться, размяться, и Улька без стеснения сказал:
