KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детская литература » Детская проза » Юрий Сотник - Ясновидящая, или Эта ужасная «улица» (Рисунки А. Солдатова)

Юрий Сотник - Ясновидящая, или Эта ужасная «улица» (Рисунки А. Солдатова)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Юрий Сотник, "Ясновидящая, или Эта ужасная «улица» (Рисунки А. Солдатова)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— В том-то и дело, что ни за что, просто чтобы отчаянность показать. Приемы изучила, и вот… людей сбивает.

Красилины опять помолчали.

— Во, Федька, твоя интеллигенция! — заметила Нюра и снова обратилась к Матильде: — И много у вас таких?

Матильда грустно смотрела на асфальт у себя под ногами.

— Вообще тут все ребята у нас какие-то ужасно отчаянные. Просто до невозможности.

— И этот тоже? — спросила Нюра, кивнув куда-то в сторону.

Матильда взглянула в том направлении и увидела Мишу, который возвращался из булочной. Про Ольгу Матильда не врала, она лишь передавала то, что узнала из разговора Семы с Шуриком. Но сейчас перед ней стояли такие внимательные, такие заинтересованные слушатели, что она опять забыла о словах матери насчет психиатра.

— Он что, не лучше будет? — спросила Нюра.

— Лучше! — с сарказмом воскликнула Матильда. — Не смешите меня, пожалуйста!

— А он чего? — спросил Федя.

— А он… Ну, пусть он курит, пусть он водку пьет, но он ведь главное… — Что «главное», Матильда еще не придумала и умолкла, а потом и вовсе прикусила язык, уставившись на Огурцова.

Тот как раз проходил мимо. Миша все еще переживал разговор с Олей, он мечтал показать этой Закатовой, что не такой уж он «гладенький да умытенький», не такой пай-мальчик, как она считает. Одетый в летний тренировочный костюм, он шел теперь враскачку, отведя локти в стороны, как это делают тяжелоатлеты, подходя к штанге. Нижняя губа его была оттопырена, и он косился на Красилиных с таким видом, словно еле сдерживался, чтобы не дать кому-нибудь по шее.

«А ведь и в самом деле бандюга какой-то», — мелькнуло в голове Матильды.

— Матильда! — послышался крик Марии Даниловны.

— Чего-о?

— Я тебе велела со стола убрать, а ты опять лясы точишь.

— Иду-у! — Матильда направилась к своему подъезду и уже на ходу обернулась к Феде с Нюрой. — Я вам еще про самого главного не рассказала, про Тараскина. Вот это уж бандит так бандит настоящий.

— Во, Федька, твои «культурные»! — заметила Нюра, глядя вслед Огурцову.

Федя задумчиво пробормотал:

— Выходит, дед правильно говорил, что в больших городах преступность повышенная. — Он помолчал и высказал такое предположение: — А может, здесь у них просто мода такая: на взрослых ноль внимания и безобразничать всяко.

— Ну, а если мода, — энергично заговорила Нюра, — значит, мы у них будем в немодных ходить. Вот, мол, скажут, косолапые приехали! А тут еще мамка нас при всех телятами зовет. — Нюра сузила голубые глаза и сердито уставилась на брата. — А ты, Федька, и в самом деле не будь таким губошлепом. Давай побоевитей становись. А то как бы тебя твоя краля… вон которая на людей кидается… как бы она тебе самому не съездила.

— Нюрк!.. Ну, ты опять?!

— Вот те и опять! Стой здесь, сторожи. Тут небось ворья полно, а мы вещи так бросаем.

Нюра взяла еще два стула и понесла их наверх. Федя стоял, смотрел на Олин подъезд, и в ушах у него звучали слова Лермонтова: «Прекрасна, как ангел небесный, как демон, коварна и зла». Его сестра скоро вернулась.

— Федьк!.. Ты давай не тревожь родителей, не говори про здешнее население. Они и так беспокоятся, как мы тут адаптируемся.

— Ага. — Федя кивнул. — Это Евлампия мамку напугала.

Евлампией ребята звали их классную руководительницу Евлампию Андреевну. Когда Вера Семеновна прилетела за детьми, старая учительница долго пила с ней чай и все вздыхала о том, как ребятам, выросшим в тайге, будет трудно адаптироваться, то есть приспособиться к жизни в городе.

— Ничего! Садаптируемся, — процедила сквозь зубы Нюра. — Я тут кое-что сообразила. Ступай!

Теперь Федя ушел, а Нюра осталась при вещах. В это время снова появилась Матильда. О своем зароке она больше не вспоминала. Ей не терпелось поразить Нюру какой-нибудь ужасной историей про Лешу Тараскина. Но разговор принял несколько неожиданный для Матильды оборот. Когда она приблизилась к Нюре, та привалилась спиной к дверному косяку, скрестив на груди руки, и огорошила Матильду таким вопросом:

— Эй! Как тебя? Где тут поближе бутылёк купить?

— Что купить?

— Бутылёк. Ну, бутылку. Ты чо, не понимешь?

— А-а! — догадалась Матильда. Она объяснила Нюре, как пройти до магазина, потом спросила, благожелательно улыбаясь: — Ваши родители хотят сразу новоселье отпраздновать?

— При чем тут родители? — Нюра пожала плечами. — Это мы с братом. Привыкли с бичами… каждый день после школы.

— С кем? — переспросила Матильда.

— Ты что, про бичей не слыхала?

Матильда лишь похлопала ресницами да качнула головой, и Нюра поняла, что ей найдется чем козырнуть. Когда-то в их места ссылали так называемых тунеядцев — спившихся, потерявших человеческий облик людей, всячески уклонявшихся от труда. Впрочем, полностью избежать его им не удавалось, все-таки надо было на что-то жить, и они брались за случайную работу: где баржу разгрузить, где дрова напилить. Получив сколько-то денег, они начинали пьянствовать. Потом тунеядцев перестали присылать, вняв протестам местных жителей, но многие, уже присланные, там и остались. Оседали там и уголовники, отбывшие срок в местах заключения. Многие возвращались к честному труду, а некоторые сливались с тунеядцами. Вся эта публика именовалась бичами — так на морском жаргоне зовут матросов, которые праздно околачиваются на берегу. Как попало это словечко в самый центр Сибири — никто объяснить не мог.

И дед, и прадед Нюры и Феди были в свое время старателями, и ребята, конечно, наслушались рассказов о прежней жизни на приисках, с ее тяжелым трудом, пьяным разгулом и поножовщиной. Запомнили они и некоторые жаргонные выражения стародавних времен, так что у Нюры был довольно богатый репертуар для выступления перед Матильдой. Она объяснила последней, что такое бич, потом сузила глаза и добавила неторопливо и отчетливо:

— Только гляди не скажи родителям, что мы употребляем. А то, знаешь… Ангара все примет.

— Какая Ангара? — не поняла Матильда.

— Ну, не Ангара, так эта ваша… Москва-река.

Матильда помолчала, подумала и пришла к заключению: похоже, ей намекают, что она может очутиться в реке с камнем на шее. Но, не поверив собственным ушам, она все-таки решила уточнить:

— Я… Я немножко не понимаю…

— А че тут понимать? Тут и понимать нечего: будешь свистеть, мы с Федором тебя на мясо продадим.

Тут появился Федя. Брат и сестра забрали последние вещи и ушли, а Матильда медленно побрела по двору. Глаза ее были широко открыты, но ничего не видели. Никогда нигде, даже в самых страшных кинофильмах, она не слышала таких изощренных, таких леденящих душу угроз: «Москва-река все примет… Мы тебя на мясо продадим…»

Но вдруг снова мысль о странных совпадениях так поразила ее, что она остановилась. Нет, что же это получается? Она наврала, что Тараскин побывал в колонии, а по словам Шурика и Семки, он и в самом деле там побывал… Она придумала, что все ребята во дворе ужасно отчаянные, и вот вам, пожалуйста: Ольга с ее каратэ, а теперь эти… которые без бутылька не обходятся, не говоря уж о Демьяне, который дважды в милиции побывал… А вдруг все это не вранье? Вот мать говорит, что всякая там телепатия, всякие там ясновидящие — все это антинаучно. А вдруг мать ошибается и все это научно?! Тогда, значит, что же? Тогда выходит, что она, Матильда, обладает даром угадывать характеры и даже судьбы людей! Матильда помотала головой и сказала вслух:

— Нет!.. Нет, это с ума можно сойти!

Она круто повернулась и пошла к своему подъезду, чтобы сообщить матери о своем удивительном открытии, но постепенно шаги ее замедлились. Она поняла, что мать примет ее слова за очередное вранье, а что за этим последует, может угадать даже не ясновидящий. И Матильда решила пока воздержаться от разговора с матерью о своем открытии.

Вдруг она увидела, что во двор вышел Миша и сел на скамейку, где недавно сидела Ольга. Матильда походила по двору, с каждым кругом, будто незаметно для себя, приближаясь к Мише. Наконец она села на дальнем конце скамьи.

— Фу! — сказала она, оттянув двумя пальцами ткань тельняшки на груди и как бы обмахиваясь ею. — Духота какая!.. Должно быть, к вечеру гроза будет.

Миша ничего не ответил. Молча он достал из заднего кармана тренировочных брюк коробку спичек и только что купленную пачку сигарет, молча распечатал и закурил.

«Вот! А я что говорила?!» — подумала Матильда.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Вечером того же дня в доме Тараскиных царила мрачная атмосфера. Впрочем, и до наступления вечера тут было невесело. Проводив Игоря Ивановича, Леша вернулся унылый. Антонина Егоровна понимала, что его расстроил разговор с отцом. Она внутренне негодовала на зятя, но не решалась нарушать угрюмое раздумье внука. Лишь один раз она не выдержала и воскликнула:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*