Гайда Лагздынь - Две жизни в одной. Книга 2
Ты потянись — рукой достанешь
Недавних лет мечты свои.
Как ни старайся, не обманешь
Зимы дыханье от земли.
Бессонница
Бессонница в душе рождает
Томящий слабый сердца тик.
Лишь старики то чувство знают
И молча Бога призывают:
Без боли б умереть хотели,
И, дал бы Бог, в своей постели,
Уход из жизни — тихий миг.
Лунная грусть
Не бьют часы. Но знаю: полночь.
Я в этот миг затих в ночи
И как молитву: помнишь!
Помнишь! Шепчу при отблесках свечи.
Захочешь ли делить со мною
Все муки прожитого дня?
Вдруг стану я бедою?
Обузой грешной для тебя?
Все радости и все невзгоды
Не бросишь, понесешь с собой
И сквозь непрожитые годы,
Делясь со мной своей судьбой?
С поклажей горькой, с думой тяжкой,
Я словно проклятый бреду!
Надежда? Есть. Но счастье — сказка.
Я лучше в прошлое уйду!
Я не пишу хвалебных гимнов
Я не пишу хвалебных гимнов,
О прошлом оды не слагаю,
И слов слащавых, сладко-липких
В своих речах не замечаю.
Иду к барьеру без оглядки,
За что себя благодарю.
Свинцом расплавленным в десятку
Попасть я Господа молю.
Совсем неведома мне низость
И попрошайство на издат,
По восходящей планке движусь
К погонам звездным, как солдат.
Я не пишу хвалебных гимнов,
Я по стерне всю жизнь иду,
А потому под серым ливнем
Не тлею я, а вновь горю.
Любви нелегкая дорога
Темнеют закаты жаркие,
Звездочки вспыхнули яркие,
Небо прогнулось под куполом,
Земля наполнилась звуками!
Месяц в блестящем инее,
Плывет по небесной линии.
В сердце бьется тревога:
Любви нелегкая дорога.
Море бушует слепо,
Волны плещутся в небо,
Волны швыряются камнями,
И бьются о скалы рваные!
А небо такое высокое!
Тайна Вселенной далекая!
А звезды такие яркие,
А губы, как угли, жаркие.
Звезды глядят ясноглазые,
А мы с тобой совсем разные.
Забилось сердце
Забилось сердце. Ритм ужасный.
Куда торопится, спешит?
Минута жизни — миг прекрасный.
Предсердье клапан тормошит.
Еще секунда. Полночь грянет,
И стрелка времени замрет.
Сердечный ритм все вянет, вянет...
До ноль часов не добредет.
Затихло все. И боль пропала,
И нерв надломленный лежит.
Мгновенье, миг, и сердце встало.
Курантов бой не воскресит!
Увяли тонкие сосуды,
Но мозг еще живой в ночи...
Исчезнут в мире пересуды,
Как этот язычок свечи.
Окаменеет сердце скоро,
И улетит душа, любя,
Где звуки ангельского хора
Приемлют душу, не скорбя.
2000 г.
Душа младенца — Божий мотылек
Молитва
Младенец умирал...
Безвинное дитя...
Металась мать над колыбелью сына,
Молилась мать:
— Не отнимай, мой Бог,
Того, кого на свет земной явила.
Не отнимай же, Боже!
Душу не бери
Еще совсем невинного младенца!
Мою взамен отдам!
Ну, Бог, возьми!
Возьми не часть,
А полностью — все сердце!
Возьми же, Боже,
Душу не его!
Возьми мою! Я умоляю слезно!
Пускай живет мой сын в земном краю,
А я в безмолвном и далеком — звездном!
А коль берешь, возьми мою!
Неотделима я отныне. Знаю,
Что там в твоем божественном миру
Молиться буду, за грехи сгорая!
Не покидай, не оставляй, сынок!
Взгляни на солнце, на земные краски! —
Рыдая, нянчила безжизненный комок,
Еще чуть теплый от любви и ласки.
Свершила грех. Не бросила дитя.
Ну как оставить одного младенца?
И, помолившись, жизнь душой любя,
Остановила мать свое больное сердце.
Душа младенца — Божий мотылек.
Горят во храме поминальном свечи.
Прижав к себе угасший огонек,
Летит душа для Божьей судной встречи.
1998 г.
Тема не для темы
Я не люблю бывать на кладбище:
Наполнен воздух грустнотой,
Где в глубине — людское пастбище
Спит под ухоженной землей.
Что фотографии умерших?
Когда под крышкой гробной —
Тлен!
И оттого в душе замерзшей
Все чувства прочно взяты в плен.
Цветы, венки, кресты, оградки...
А жизнь уходит без оглядки...
Зачем суеты и дележки?
Остепенись! Подумай тут:
Ведь возле узенькой дорожки
Всего клочок земли дадут!
2006 г.
***
Умирают душевные чувства.
Оставляет меня искусство.
Уступая место боли.
И не радует солнце боле.
И веселые мысли увяли.
Потускнели заката блики.
Душу в плен силы черные взяли.
И мрачнеют людские лики.
Душу в плен силы черные взяли.
И не вырваться, не отбиться!
Их объятия всё теснее.
И всё дольше мрак жизненный
Длится!
Конец XX века
Златое племя — золотого века
Уносит время в небыль человека,
Уносит вдохновенье, думы, знанья,
Уносит взлет, паденья и признанья,
Уносит счастье, боль, воспоминанья.
Любовь уносит! И души страданья.
***
Отсверкала травинка малая.
Замолчала весенняя птаха.
Я от мыслей своих устала.
В узелке похоронном — рубаха,
В ней крестили меня весной.
Положите меня под сосной,
Чтоб не мокло в болоте тело.
Это все, что сказать я хотела.
1 августа 2010 г.
***
Какой туман окутал лес?
Похолодало, видно, ночью.
Роса, упавшая с небес,
Все окропила каплей сочной.
Сквозь пелену встает рассвет,
Румяным бликом озаряя,
На семь цветов распался свет,
Искрит, на капельках играя.
Прекрасен миг рожденья муз,
Душа в небесном трепетанье,
Упал с души телесный груз,
Оставив в глубине рыданья.
Покаяние
Я вдруг признался сам себе в ночи,
Прижав к груди огарочек свечи,
Что огонек души твоей — не удержал,
Он фитильком безжизненным лежал,
Слезой застывшей на остуженной свечи,
Погасшей тихо в сумрачной ночи.
Мне б подхватить огонь и фитильком
Зажечь свечу ослабшим огоньком,
Прогнать бы тьму пугающую прочь
И осветить огнем последней жизни ночь.
Я вдруг прозрел, признался в той ночи,
Держа в руке огарочек свечи,
Тяжелый крест в своей душе неся,
Прощенья покаянного прося.
Расплакался и тихо простонал:
— Прости, что от проблем тогда устал.
Вдруг осознал, что путь так недалек!
Что каждый перед бездной одинок.
Прости, что в горький жизни миг
Я не прижал к груди твой скорбный крик.
***
Я растворилась вся вдали.
Душа парит над облаками.
Всю явь мою, и сны мои
Не ощутить теперь руками.
Я ухожу в разгаре дня,
Когда ликует и пылает
Мое светило, жар даря,
Меня безжалостно сжигает.
***
Когда росинка упадет
На листик малый, на травинку,
То знай: душа моя бредет
И гладит каждую былинку.
Когда подует ветерок
И колыхнет сухие травы,
Ты знай: душа моя идет
По струнам божьей переправы.
А коль снежинка прилетит,
Блестящей искоркой сверкая,
Ты знай: душа моя скорбит,
В холодном камне замерзая.
А если птица запоет
И затрезвонит хор капелей,
Так знай: душа моя зовет
Воспеть всю радость божьих трелей.
Память встречи
Огонь во мне почти погас
В тот теплый день,
В тот тихий час.
Не согревал меня камин.
Я в доме этом был один,
Один был в яблочной пурге,
Был околдованным в реке,
Среди студеных быстрых струй,
Где хладен каждый поцелуй.
Меня поток нес, леденя,
На дно холодное маня.
И я совсем окоченел,
Я посинел и почернел,
Почти затих, увял, погас,
В тот жаркий день,
В тот светлый час.
А ты, коснувшись чуть меня,
Не подарила мне огня.
Я в доме был один в тот миг,
Никто не слышал сердца крик.
1967 г.
Прошлое
Мгновенье. Тропинка. Простые слова.
О том и о сем.
Как живем? Как дела?
Пустой полусветский
Ведем разговор,
То в небо посмотрим,
То вдаль бросим взор.
Памятью память —
Ластик стирает,
Чтоб новое жило,
Все то — умирает!
Но вдруг среди стертых
Неясных штрихов,
Возникнут созвучья
Забытых стихов!
