Леонид Пантелеев - Республика Шкид (сборник)
Снова Антон Митрофанович Пупкин,
Щеки надув и поджавши губки,
Свободен, беспечен, могуч и здоров,
Как двадцать быков и пятнадцать коров.
...КОНЕЦ
Демонстрация «фильмы» тянулась не более трех минут, но шкидцы были в восторге. Выразив свои чувства аплодисментами, они уже собирались расходиться, когда «экран» снова вспыхнул, извещая, что «сейчас пойдет видовая из жизни школы Достоевского». «Видовая» оказалась удачно зарисованными Янкелем сценками школьной жизни в различных ее моментах – в классе, в столовой, в спальне, за пилкой дров – и отдельными типами халдеев и шкидцев.
Ребята расходились, очень довольные сеансом.
– Вот это я понимаю, – говорил Купец, – это тебе не Юнком!
Через два дня Шкидкино поставило новый фильм – «Пупкин попадает в Лавру», в котором остроумно показывались приключения Пупкина среди преступного мира Петрограда.
Программа менялась каждые два дня… Однажды, когда режиссер и сценарист находились в «кинотеатре» за просмотром только что изготовленного фильма «Антон Пупкин в прериях», Янкель сказал:
– Знаешь что, а мы бы могли извлекать пользу из своего кино!
– Как то есть пользу? – удивился Пантелеев.
– Да так… не вечно же нам с Шкидкино валандаться? Идеал-то наш Госкино…
– Ну так что ж?
– Давай устроим платное кино.
Пантелеев задумался.
– Хреновина. Заскулят еще.
– Ни псула. Две копейки золотом назначим, – это недорого.
«Пупкин в прериях» шел уже в условиях коммерческого расчета.
Платность заметно отразилась на посещаемости. В первый раз пришло лишь десять человек, во второй и того меньше – всего шесть или семь.
– Да, действительно хреновина, – согласился Янкель. – Надо, знаешь, что-то придумывать.
И сламшики придумали.
Обычно перед демонстраций нового фильма давались анонсы в афишах и плакатах, развешивавшихся в классах, а на этот раз маленькие афишки раздавались по рукам:
В первый раз за долгое время Белый зал был переполнен. Явно неприличную ленту шкидцы смотрели смакуя и гогоча. На следующий день после постановки «Дон-Жуана» в газете «Юнком» появилась статья:
...ОБ ОДНОЙ КИНОФИЛЬМЕ
Два товарища, бывшие некогда членами Юнкома и даже его Центрального комитета и исключенные за неподчинение дисциплине, в настоящее время занимаются делами, недостойными даже их. Они устроили игрушечный кинематограф, в котором показывают безобразные картины, и притом за плату. Не видим нужды говорить о разлагающем действии этого «Шкидкино» на воспитанников младших отделений, а просто заявляем: администрация, прикрой лавочку.
Викниксор прочитал статью, призвал к себе «кинематографистов» и заявил:
– Если еще раз повторится такая штука, будете оба переведены в Лавру. А пока получите по пятому разряду на брата и – налево кругом!..
Бумажная панама
Сарра Соломоновна. – Бумага и лимоны. – По листику в фонд. – Законы Российской империи. – Панама. – Караван невольников. – Червонцы сделаны.
У Сарры Соломоновны не ларек, а целый кондитерский магазин. Целый день Сарра Соломоновна стоит, обложенная банками с монпансье, леденцами, пряниками и шоколадом…
– Мадам! – кричит Сарра Соломоновна. – Мадамочка, вы не забыли купить конфет для вашего милого мальчика?
Дела у Сарры Соломоновны идут хорошо… Каждый день ее брат Яша привозит на маленькой тележке полные банки сластей, а вечером увозит их почти пустыми. У Сарры Соломоновны поэтому всегда довольный вид. Целый день и зиму и лето она стоит за своим ларьком и кричит:
– Гражданин? Почему бы вам не купить плитку шоколада для вашей симпатичной жены?
Пантелеев и Янкель познакомились с Саррой Соломоновной, покупая у нее четвертку сахарного песку.
Янкель вдруг спросил:
– Вы что, ларек домой на ночь увозите?
Сарра Соломоновна инстинктивно вздрогнула. Вопрос ей показался странным – и даже страшным.
«Это, наверное, налетчики, – подумала она. – Уж не хотят ли они ограбить мой ларек?»
– Нет, – сказала она. – Ларек я сдаю на хранение одному очень честному и сильному мужчине… Он же его и увозит на своей собственной тележке.
– А сколько вы ему платите? – полюбопытствовал Пантелеев.
Сарра Соломоновна вздохнула:
– Ой, не говорите, сколько я ему плачу… Я ему плачу пятьдесят миллионов в месяц…
– Здорово! – невольно воскликнул Янкель.
– Ну и сволочь же, – прошипел Пантелеев.
– А зачем вам это знать? – спросила Сарра.
– Мы вам будем носить ларек за двадцать миллионов, – сказал Пантелеев.
Сарра Соломоновна недоверчиво посмотрела на ребят, но все же согласилась.
– Хорошо, носите, – сказала она, – хотя это и очень подозрительно, но вы берете дешевле, и притом у меня на собственной квартире ларек будет сохраннее… Этот рыжий человек недавно сломал мне навес.
С этого дня Черных и Пантелеев каждодневно к семи часам вечера являлись на рынок и уносили в один присест нетяжелые сравнительно части ларька Сарры Соломоновны. Потом, войдя к ней в доверие, они помогали ее брату Яшке перевозить и товар.
Однажды Сарра Соломоновна сказала:
– Ой, вы бы знали, мальчики, как трудно сейчас работать торговцу… Как все дорого – патенты, налоги… Бумага оберточная и та дорогая. Ой, какая дорогая бумага, дороже, чем сам товар…
– Почем же теперь бумага? – из учтивости поинтересовался Янкель.
– Не говорите, – вздохнула Сарра Соломоновна. – Тридцать миллионов пуд.
Когда товарищи, перетащив ларек на квартиру Сарры Соломоновны, на Екатерининский канал, возвращались в школу, Пантелеев сказал:
– Знаешь что, у меня явилась идея. Давай копить бумагу…
– Что-о? – закричал Янкель.
– Будем копить бумагу, – повторил Пантелеев. – Пуд скопить не так долго, если собирать даже старые тетради и газеты; а пуд стоит два рубля золотом, это все-таки прибавит к нашему фонду…
– А и правда, – призадумался Янкель. – Давай попробуем, может быть, от этого приблизится срок осуществления нашей идеи, – улыбнулся он.
– Баку… – мечтательно прошептал Пантелеев.
С того же дня они начали собирать бумагу… Первым долгом собрали все старые, исписанные тетради и газеты. Оказалось не так много – четверть фунта всего. За неделю скопили двенадцать фунтов.
– Э, да это долгая волынка, – вздыхал Янкель.
Но все-таки не прошло и месяца, как они скопили пуд шесть фунтов бумаги, которую снесли к Сарре Соломоновне и продали ей за двадцать пять лимонов. Кроме того, они получили от Сарры Соломоновны и месячную плату за переноску ларька. В их «фонде» уже скопилось около пяти рублей золотом.
А тут еще подвернулся этот случай…
Однажды Янкель менял в библиотеке книги… Он лазил по пыльным полкам, отыскивая «Голод» Кнута Гамсуна… Библиотекарша Марья Федоровна сидела за столом, принимала и обменивала книги другим улиганам. Янкель был скрыт от нее шкафами. Он забрался по стремянке на самую верхнюю полку – в надежде хоть там отыскать нужную книгу. Но на верхней полке, больше других пыльной и даже затянутой паутиной, он наткнулся на книги, не пригодные к чтению современной молодежи…
Это были «Свод законов Российской империи» и «Правительственный вестник» за 1896 год. Таких книг на полке было больше ста штук.
Янкель вытащил один из томов «Свода законов». В книге, не очень объемистой, было фунтов десять веса… Янкель, недолго думая, огляделся и сунул «Свод» за пазуху, под кушак. Не замеченный Марьей Федоровной, он вышел из библиотеки и прошел в класс.
– Прибавление к фонду, – сказал он Пантелееву, сидевшему за партой и старательно рисовавшему очень плохого ковбоя.
Пантелеев взял книгу и, перелистнув, спросил:
– Где ты выкопал эту рухлядь?
– Рухлядь, а стоит денег, и немалых, – ответил Черных. – Я ее слямзил в библиотеке. Таких книг там тьма, и лямзить их легко.
Пантелеев задумался.
– Вот что, – сказал он. – Лямзить незачем. У меня явилась мысль, благодаря которой мы сможем самым честным путем сделаться богачами.
– Честным путем богачами? – удивился Янкель.
– Да. То есть честным наружно. В сущности, это будет афера, панама…
Янкель заинтересовался:
– Ну, ну, валяй дальше.
Пантелеев перелистнул страницу.
– Видишь, тут очень много чистых листов… Ты поймай Викниксора и покажи ему книгу…
– Показать книгу? Да ты что – сдурел?
– Засохни… Покажи Викниксору и попроси у него разрешения взять эту «ненужную рухлядь» для использования на журналы.
Янкель подумал минутку и просиял:
– Понимаю!..
Немного погодя в класс зашел Викниксор. Он разговорился с ребятами, кого-то обещал записать, кому-то приказал сдать в гардеробную пальто. Когда он собирался покидать класс, к нему приблизился Черных.
– Виктор Николаевич, – потупившись, сказал он. – У меня к вам просьба.
– В чем дело?
Янкель вытащил книгу.
