Кирстен Миллер - Кики Страйк и гробница императрицы
4. Выдав секрет, повредишь ли ты тем самым кому-либо?
В мире и без того слишком много страданий и боли, так что, если ответ «да», пожалуй, тебе стоит прикусить язычок. Если «нет», переходи к вопросу 5.
5. Поделившись секретом, облагодетельствуешь ли ты тем самым мир или кого-либо?
Если ответ «да», положительная героиня молчать ни за что не станет. В определенных ситуациях сохранить секрет, которым следовало бы поделиться, еще хуже, чем выболтать тайну, распространению не подлежащую.
Если ответ «нет», переходи к вопросу 6.
6. А не чужой ли это, часом, секрет?
Если ты дошла до вопроса номер 6 и твой ответ «да», настоятельно рекомендую держать язык за зубами. Если «нет», будь добра, продолжай.
7. Я велика ли вероятность, что твой секрет станет достоянием общественности?
Каверзный вопрос, что и говорить. В один прекрасный день все тайное станет явным. Ты не утратишь контроля над ситуацией, если поделишься секретом первая, прежде чем кто-либо тебя опередит. И помни: чем дольше хранить секрет, тем более «взрывоопасным» он становится.
8. Твой секрет способен сильно тебя скомпрометировать?
Если ответ «да», то рискни и попытайся сохранить все в тайне. (Но не забывай про вопрос номер 7.)
Если ты дошла до конца вопросника и до сих пор всегда отвечала «нет», твой секрет, по всей видимости, никакого интереса не представляет, разве что...
9. Не обнаружила ли ты, часом, спрятанное сокровище, космический корабль пришельцев или затерянный город?
Если ответ «да», немедленно делись секретом со мной!
Глава семнадцатая
На следующее утро спозаранку, пока сонное зимнее солнце дюйм за дюймом поднималось над Ист-Ривер[34], Иррегуляры распрощались друг с другом на скользком, обледеневшем крыльце Униного дома. Каспар, Бетти и я отправились на поиски Говарда Ван Дайка и шестипалого котенка. Кики и остальные — на Мраморное кладбище. Ди-Ди посвятила вечер производству очередной партии своей фирменной взрывчатки, так что еще до исхода дня Город-Призрак немного сократится в размерах.
Я заглянула в магазин и разжилась завтраком для Говарда, но, когда мы дошли до парка и стряхнули снег с веток знакомого куста, оказалось, что в укрытии никого нет. Каспаровы белки нырнули внутрь и жадно накинулись на недоеденную фасоль, разметав во все стороны перья и сухие листья.
— Ничего не понимаю.— Каспар обводил глазами окрестные деревья, словно ожидая увидеть приятеля на одной из веток.— По утрам Говард всегда здесь. Он привык спать допоздна.
— А вчера вечером ты его не видел, когда за белками заходил? — осведомилась я.
И отчего только мы не навестили Говарда раньше! В такой мороз одичавшему биржевому брокеру в парке не выжить...
— Не видел, но я особо и не удивился. По вечерам Говард наблюдает за своей семьей. Когда в доме зажигается свет, все видно как на ладони. Говард даже слово специальное придумал: бомж-телевидение. А белки предпочитают жить в парке. О Верхнем Ист-Сайде у них слишком неприятные воспоминания.
— У Говарда семья в Манхэттене? — удивилась Бетти.— А почему же он не живет дома?
— А я думала, что ты...— заговорила было я, и тут меня осенило. Только один-единственный человек помимо меня потолковал с Говардом по душам и сумел вызвать его на откровенность. Мне следовало давным-давно догадаться, что великодушная кинозвезда-китаянка, уговаривавшая Говарда вернуться домой, была не кто иная, как Уна Вонг.
— Его жена и детишки живут на Семьдесят пятой улице,— сообщил Каспар.— Говард сбежал от них прошлым летом. Всякий раз, как он про них упоминает, он начинает плакать, но он так и не сказал мне, из-за чего ушел из дому.
— А мне сказал,— отозвалась я.— И сдается мне, Говард наконец-то вернулся домой.
Семья Говарда жила на очаровательной, обсаженной деревьями улице в аккуратном, как картинка, особнячке с огромной остекленной верандой. Проказливый малыш прижался носом к стеклу: ни дать ни взять поросячий пятачок! Бетти приветливо помахала ему рукой, он высунул язык. Мы позвонили; дверь открыла хорошенькая толстушка в жемчугах. Малыш разглядывал нас, спрятавшись за материнскую юбку, и строил гримасы одна другой страшнее.
— Здравствуйте, вы миссис Ван Дайк? — осведомился Каспар.
— Да, это я,— настороженно отозвалась она и потерла руки одну о другую, пытаясь согреться.
— Счастлив с вами познакомиться, мэм. Меня зовут Каспар.— Не успел он добавить хоть что-нибудь, как жена Говарда выбежала наружу и крепко сжала мальчика в объятиях. Бетти изумленно захихикала.
— Каспар! — закричала миссис Ван Дайк.— Говард мне про тебя все рассказал. Спасибо тебе преогромное — ведь только благодаря тебе мой муж и выжил! Пока я тут много месяцев с ума сходила от тревоги!
— Вы правда тревожились? — с трудом выговорил Каспар: разговаривать куда как непросто, если ты вжат лицом в чужой свитер!
— Да я чуть от радости не умерла, когда его увидела,— заверила миссис Ван Дайк.— Я уж думала, он никогда не вернется.
— То есть вы на него больше не злитесь? — выпалила я, прежде чем осознала, что вопрос мой чересчур личный.— Извините, пожалуйста. Просто Говард рассказал мне, что потерял все ваши деньги.
Миссис Ван Дайк выпустила Каспара и оглянулась через плечо, проверяя, не слышит ли ее кто. Обнаружила, что ее сынишка строит нам рожи, шуганула его в дом и осторожно прикрыла дверь.
— Ну, поначалу я, конечно, света не взвидела,— мягко проговорила она.— Но я вам выдам один маленький секрет. Когда я выходила замуж за Говарда, я уже тогда знала, что биржевой брокер из него никудышный. И поверьте мне, это не единственный его недостаток. Он такой неряха! Однажды я его грязные носки в хлебнице нашла... А еще он каждый месяц объедается этими гнусными венскими колбасками. Но при этом человека замечательнее я в жизни своей не встречала. Ну я и поступила так, как благоразумие подсказывало. Каждый месяц я откладывала немного денег на черный день — ну, вдруг что-нибудь стрясется!
А ему про наши сбережения — ни слова. Так что на проценты с нашего капитала мы все проживем лучшим образом.
— А Говард уверял, у вас всю мебель описали и вывезли,— встряла я.
— Да, за мебелью и впрямь приезжали. Но я тут же, на месте, и заплатила по счету.
— Значит, Говарду вовсе незачем было убегать из дома? — охнула Бетти.
— Если бы я только знал...— простонал Каспар.
— Ты ни в чем не виноват,— заверила его миссис Ван Дайк.— В тот день, когда приехали за нашей мебелью, у Говарда не нашлось под рукой его таблеток. Если бы он принимал лекарство регулярно, вряд ли бы он прятался так долго. Как вы наверняка заметили, без таблеток у него то и дело мысли путаются. Это все последствия серьезной черепно-мозговой травмы: несколько лет назад Говард нырнул в детский бассейн на курорте в Акапулько — перед малышней выпендривался! — и здорово стукнулся головой. Но довольно грустных воспоминаний на сегодня! — встрепенулась миссис Ван Дайк.— Вы ведь, я так понимаю, к Говарду пришли?
В гостиной Ван Дайков, на расстоянии футов десяти от телевизора, на полу устроился какой-то незнакомец. Если бы не курица Апрелия рядом с ним, я бы Говарда ни за что не узнала. Чистый, гладко выбритый, благоухающий лосьоном, в элегантном синем блейзере и полосатом гарвардском галстуке — совсем другое дело!
— Привет, друзья! — При виде нас он вскочил с пола и принялся пожимать нам руки.— Просто не верится, сколько я всего пропустил. Вот уже два дня сижу и неотрывно смотрю новости: пытаюсь нагнать упущенное. А вы про двухголового теленка из Миннесоты слыхали? Секундочку...— Он умолк на полуслове и принюхался к нам.— Каспар, да ты нынче и пахнешь вполне пристойно! Ты, никак, тоже домой вернулся?
— Будь у меня дом такой, как здесь, так я бы давным-давно вернулся,— вздохнул Каспар.— Нет, я по-прежнему один. Ну... не совсем на самом-то деле.— И он подмигнул Бетти.
— А это, должно быть, юная леди, про которую ты мне все уши прожужжал,— отметил Говард.— Что, она таки прониклась к тебе нежными чувствами?
— Хотелось бы верить,— отозвался Каспар.
— Еще как прониклась! — вспыхнула Бетти.
— Рад это слышать! Зачем, в сущности, дом, если есть женщина, которая тебя любит? А вы присаживайтесь, не стойте. Колбасок кто-нибудь хочет?
— Вообще-то, Каспар, мы не со светским визитом пришли,— объяснил Каспар.— Хотелось бы мне поболтать подольше, да только у нас сегодня спешное дело.
— Уж не связано ли это спешное дело с кошками Сеселии Уорни?
— Значит, ты и про кошек слышал?
— Моя чудесная женушка любезно сохранила мне все газеты за последние четыре месяца. Она-то знает, как я люблю быть в курсе событий. Я уже почти до сентября дошел. Как раз малыша Клыка гладил — и тут, представляете, читаю про пропавших наследников состояния Уорни. Ох, вы ведь не обижаетесь, что я его так назвал? Подумал, крутое имечко вроде как придаст ему уверенности в себе.
