Владислав Крапивин - Алые перья стрел
– “Богиня” приглянулась? – пошутил спутник.
– Н-нет. Художник что-то не приглянулся. Где-то я его видел.
– Не мог ты его видеть, он сегодня прямо из города, все проверено.
– Даже не его я видел, а вот этот поворот головы. Гляди, он и сейчас на нас вполоборота смотрит.
– Мерещится тебе. Это он на девчонку смотрит боковым зрением. Художнический прием. Шустрый парень. Истинно Лев...
Варфоломей только что вернулся из поездки в Гродно. Он был настолько измотан путешествием и переполнен впечатлениями, что никак не реагировал на просьбы сестры умыться с дороги. Устало сидел на крыльце – там, куда его донесли ноги, и непонятно для Паши твердил вполголоса один и тот же мотив: “Вперед, друзья, вперед, вперед...”
– Куда тебе вперед?! – простонала Паша и подхватила брата под мышки. – Спать идем!
В эту минуту и остановилась у калитки полуторка. Узнав широкоплечего Юрку, Варька вырвался из рук сестры и кинулся к машине.
– Он живой?!
– Вполне, – ответил Харламов и хотел было даже передать привет от больного, но сообразил, что это чересчур. За каким же тогда дьяволом они сюда ехали? И добавил: – Он только все время спит от лекарств, а нам надо уточнить одну вещь. Помоги нам, пожалуйста.
Паша не на шутку рассердилась:
– Он уже сегодня напомогался. Неужели не видите, что ребенок на ногах не стоит!
– Девушка, мы на минутку! – взмолился капитан. – Нас и так все сегодня гоняют: врач отругал нехорошими словами, сейчас вы накинулись. Хлопчик, это для Айвенго надо. Чтобы гада того поймать...
Сонливость с Варьки ветром сдуло.
– Прасковья, уймись! – по-взрослому прикрикнул он на сестру. – Я в машине выспался. Ну, чего надо-то?
Они втроем уселись на крыльцо, а Паша бдительно стояла над собеседниками, готовая в любой момент вырвать братца из лап непрошеных гостей. Михаил Андреевич с учетом обстановки по-военному лаконично и ясно изложил суть дела. Варфоломей раздумывал не больше минуты. Да, он, конечно, видел кольцо. Оно тоненькое, а может, кажется таким на толстом пальце. Да, его почти не видно, но когда Айвенго согнет палец, металл выпирает наружу, и он тогда кольцом обрезает леску. Зачем обрезает? Ну, когда привязываешь крючок, обязательно остается острый кончик волоса, рыба его пугается. И обрезать трудно, он крохотный. Но Айвенго чуть надавит ребром кольца, и волосок сразу отскакивает. А еще Айвенго может стекло разрезать. Однажды Варфоломей видел, как участковый своей хозяйке стеклил раму. Он никаким алмазом не пользовался, а поведет кольцом по листу, и там сразу остается царапина. Надломит – и готово.
– Выходит, в кольце тоже алмаз, – сказал Юра.
– Не-е, – возразил Варфоломей. – Айвенго называл камешек, да я забыл. Их там даже два – побольше и поменьше, чтобы резать стекло разной толщины. Он раз провел сразу двумя по консервной банке с червями, так двойная просечка и получилась.
– Двойная?
– Ну да. Он говорил, что кольцо ему досталось на память о каком-то партизане. Тот умирал, ну и... отдал. Как же он называл камень? Ко... кор...
– Корунд?! – спохватился Михаил Андреевич.
– Точно, он, – подтвердил Варфоломей. Камешки совсе-е-м маленькие, один синий, другой красный. А вам зачем?
Коллеги переглянулись и откровенно рассказали хлопцу, что своим кольцом Айвенго сделал, видимо, отметку на чемодане преступника. Если действительно двойная, легче будет найти. Варька здорово им помог своим рассказом.
– Может, и еще помогу! – загадочно улыбнулся Варька, забыв об усталости. – Вы передайте Айвенго, что того типа, которого мы с ним здесь караулили... ну, со щербинкой на бороде... или похожего на него, вчера видели в городе.
– Все! Спать! – безжалостно сказала в этот момент Паша и повлекла Варьку в дом. – Совесть надо иметь, товарищи.
Капитан только развел руками и направился к машине, но Юра не успокоился. Он выждал пару минут, скорчившись под окном, потерпел, пока Паша пошла к колодцу, и поскребся в раму. Варфоломей упер в стекло нос.
– Кто видел, где, в чем? – горячо зашептал он своему нелегальному собеседнику.
– Алексеев друг, – только и успел просигналить губами Варька.
В следующее мгновение лейтенант Харламов постыдно бежал от разгневанной Прасковьи.
НЕБЕСА, ВОДА, ТВЕРДЬ
Проводив взглядом полуторку, художник Слуцкий быстро закончил сеанс живописи с симпатичной натурщицей и галантно отблагодарил ее, чмокнув в щечку. Потом объявил двум малолетним помощникам, что на сегодня работа кончена: уже темнеет. Он отнес свой чемоданчик в клуб, где ему была приготовлена постель и поставлен ужин под вышитым полотенцем. Осмотрел свое помещение – комнату для музыкальных инструментов, проверил защелку замка и вышел на улицу.
По селу плыл предзакатный домовитый шум: цвинькало в хлевах молоко о подойники, скрипели валы колодцев, квохтали перед сном куры. У околицы уже пробовал лады баян. Слуцкий не пошел туда, а спустился к реке и помахал маячившему у другого берега Дударю.
Вскоре лодка подплыла. Лев Самуилович знаками показал, что хочет прокатиться по воде, но уже на середине реки заговорил в полный голос:
– Не слышал, о чем говорили чекисты, когда переправлялись?
– Самую малость понял. Зачем-то к Мойсеновичам поехали. Ну, к родне председателя. Еще какое-то кольцо вспоминали. А потом из-за мотора не слыхать стало.
– Ты в следующий раз, когда на пароме будут нужные люди, вплотную подплывай и слушай лучше. При тебе они не боятся разговаривать. А сейчас греби к лесу и жди...
За поворотом Слуцкий выскочил на песок, поднялся в сосняк, достал из кармана заготовку-удочку, быстро размотал леску на ветвях и удалился в заросли, отсчитывая шаги...
Через несколько минут Слуцкий безмятежно отдыхал на мягкой хвое. Он знал, что его радиосигналы приняты в нужном месте и расшифрованы скупыми словами: “3 августа в 20 часов 31 минуту и в 20 часов 31 минуту 40 секунд по среднеевропейскому времени зафиксированы радиоимпульсы из квадрата 40-42. Агент Голл (Шпилевский) подтверждает свою работоспособность. Условная периодичность сигналов исключает оперативный провал агента. Вниманию следующих смен радионаблюдения! Очередной сеанс односторонней связи Голла – 5 августа в 14 часов 37 минут с интервалами в 35 секунд. Волна постоянная”.
Слуцкий – Голл – Шпилевский позволил себе отдохнуть минут десять, пока его лохматый помощник в лодке будет натягивать еще один шнур своего дурацкого перемета. Он размышлял...
Да, послезавтра к полудню задание должно быть выполнено. Еще через два часа он будет уже далеко отсюда и без помех сообщит начальству о своем успехе из какого-нибудь лесочка. А то и прямо из квартиры этой дурехи Леокадии. Или с балкона дома в Гродно, где его ждут. Сообщит тремя последними “яйцами”, что будет означать завершение командировки.
Конечно, для полного завершения ее еще остается немало хлопот. Предстоит ехать на Кавказ, а там ждать инструкций. Прикажут возвратиться через окно на границе или остаться в Союзе и осесть в каком-нибудь городке? Скорее всего, придется остаться. Не станут же забрасывать агента с такой подготовкой ради одной акции в какой-то Красовщине... Но надолго он в Союзе не застрянет. Он везучий. Главное, чтобы ничего не сорвалось здесь, в эти оставшиеся до воскресенья два дня. Пока все идет как надо. Остались позади все колдобины, хотя сначала их было немало.
Неприятности начались в момент прыжка. Сопровождавший инструктор проворонил время и сигнал. Истошно заорал: “Костер! Уже сзади! Быстро прыгать!” Ну Казимир и вывалился, как стоял: в незастегнутом комбинезоне, под которым был костюм студента-пижончика, едущего на каникулы к заждавшейся тетушке. Хорошо, что сумку успел надеть через плечо.
Раз опоздал с прыжком, пришлось маневрировать стропами, чтобы подтянуться ближе к маячившему пятну костра. Но подтянулся как раз к реке: плюхнул прямо в воду. Ладно, что ближе к нужному правому берегу. Пока выбрался на мелкое место, пока нашел под водой подходящий камень, пока отстегнул и надежно утопил парашют и промокший комбинезон (все легче, чем закапывать), окоченел до костей. А костра и вовсе не стало видно. Брести дрожащему в темноте и наугад? Даже если и выйдешь в поселок, то не найдешь явку, а видик такой, что первая собака вцепится в мокрые штаны, не говоря о каком-нибудь ночном стороже.
Ладно, сочиним свой костер, обсушимся до рассвета. Подозрения не вызовет, тут, наверное, рыбаки часто ночуют.
...До определенного момента у него все происходило именно так, как предполагал Айвенго. Был малозаметный костерчик, был радиосигнал и сморивший Казимира сон, и, наконец, совершенно нелепая встреча с медведем. Зверя Шпилевский увидел, приоткрыв один глаз, когда хрустнула ветка. Встречи с человеком он сейчас особенно не боялся. Документы “железные”, ничего подозрительного при нем нет, зато есть правдоподобная версия о заблудившемся и чуть не утонувшем по пьянке легкомысленном студенте.
![Гилберт Честертон - Вещая собака [=Собака-оракул]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
