Николай Чуковский - Разноцветные моря
Но Насте не везло. На чердачной двери висел большой замок.
Настя с трудом сдержала готовое разорваться сердце и прислушалась. Она услышала, как по лестнице медленно поднимались ее преследователи.
«Они не торопятся, — горько подумала Настя. — Они знают, что мне от них никуда не уйти».
Она стала осторожно спускаться. Ведь все равно ее поймают. Зачем же ей сидеть на самом верху? Она им скажет… Что она им скажет? Они ведь ей не поверят.
Она прошла мимо самого верхнего окна, лестницы. Через окно была видна крыша. Там жгло солнце, торчали желтые трубы. Возле одной трубы сидел совсем белый голубок, засунув голову под крыло, и спал. О, если б Настя очутилась вдруг на крыше возле белого голубка! Ее никто, никто не мог бы стащить оттуда.
Топот ног на лестнице все приближался. Настя отвернулась от окна и вдруг в ее сердце снова зародилась надежда.
Она заметила, что дверь квартиры шестого этажа прикрыта не совсем плотно. Очевидно, ее случайно забыли затворить. Быстро-быстро домчалась она до этой спасительной двери. Она не думала о том, что ждет ее в незнакомой квартире. Пускай, все что угодно, лишь бы избегнуть незаслуженного наказания. Она ловко юркнула в дверь и притворила ее за собой. Щелкнул французский замок. Кругом было темно, как в мешке. Настя легла ничком на пол и уткнулась носом в какой-то коврик.
Глава шестая. В гостях у страшилищ
За дверью на лестнице раздавались шаги. Настины преследователи сначала прошли мимо и поднялись до чердака, потом стали спускаться. Настя слышала, как милиционер сказал Вовочкиной маме:
— Гражданка, вы меня напрасно заставили подняться. Здесь ее нет. Но вы не беспокойтесь — она от нас не уйдет. А сына вашего нам придется пока задержать. Он был пойман на месте преступления. Можете не тревожиться, его строго не накажут, ведь он несовершеннолетний.
Вовочкина мама что-то закудахтала в ответ, но Настя ее слов не разобрала, потому она спустилась далеко вниз. Прошло еще две минуты, и на лестнице все стихло.
Лежать Насте было неудобно. Что-то твердое давило ее в грудь. Она осторожно просунула под грудь руку и вытащила большую мужскую калошу. Эта калоша заставила ее подумать о том, где она находится. Ведь здесь, должно быть, кухня. А в кухне бывают окна. Почему же здесь так темно?
Настя приподнялась и стояла теперь на коленях. Она пыталась хоть что-нибудь рассмотреть в полном мраке, окружавшем ее. «Где я?» — подумала она, вспомнила дверь, в которую она проскользнула с лестницы и, дрожа от страха, снова опустилась на пол.
Она попала в квартиру Ведьмака.
Как она могла забыть, что именно за этой дверью живет Ведьмак? Ведь всего несколько часов тому назад, сегодня утром, она вместе с Костей поставила перед этой дверью чучело. И после этого совершить такую опасную ошибку, самой пойти в берлогу к страшилищу всего дома, к пучеглазому душителю кошек! Она так испугалась Вовочкиной мамы, что совсем потеряла голову. Да Ведьмак страшнее и Вовочкиной мамы и милиционера. Лучше попасть в тюрьму, чем в лапы Ведьмака!
Хорошо уж и то, что Ведьмак не заметил ее. Надо, пока не поздно, убраться по добру, по здорову.
Настя тихонько встала на ноги и начала осторожно пятиться к двери. Вдруг возле себя она услышала легкий шелест. Она обернулась и замерла.
В темноте сверкали два огонька, — два горящих глаза. Они не мигая смотрели на Настю крохотными, черными зрачками. Настя смотрела на них не дыша и не смея шевельнуться. Долго тянулось время. Настя сделала попытку тихонько приблизиться к двери, но опять услышала шорох и снова замерла. Горящие глаза стали медленно приближаться. Настя закрыла лицо руками. В воздухе запахло псом. Настя услышала под самым ухом чье-то сопенье и большая шершавая рука коснулась ее затылка. Настя не смела даже закричать.
Рука ощупала всю ее голову и коснулась подбородка. Потом зверь обнял Настю и крепко прижал лицом к своей волосатой, пахнущей псом, горячей груди. Настя почувствовала, что ноги ее удаляются от земли. Зверь прыгнул, держа Настю в лапах. Они очутились на чем-то высоком, должно быть на плите. Настя, к которой вдруг вернулись силы, сделала отчаянную попытку вырваться. Она крепко уперлась кулачками в мохнатую грудь зверя. Но зверь был гораздо сильнее ее. Одной волосатой лапищей он держал девочку, другой перебирал ее волосы, шарил по платью, скользил по лицу. Настя боднула его лбом. Зверь заворчал, схватил Настю и снова прыгнул.
Они очутились на какой-то мягкой, дурно пахнущей подстилке. Зверь уткнулся мордой прямо Насте в лицо. Настя губами почувствовала ухо зверя — совсем человеческое ухо. Она раскрыла рот и укусила своего врага за ухо. Зверь закричал — Настя сразу узнала тот пронзительный крик, который так часто пугал жильцов дома. Потом зверь выпустил Настю и с размаху дал ей пощечину сильной мохнатой рукой. Настя покатилась по полу и налетела на что-то мягкое, похожее на диван. Диван вдруг зашевелился под Настей и сбросил ее на пол, громко хрюкая.
«Фу ты, чорт! — в страхе подумала Настя. — Сколько тут зверей!»
Горящие глаза попрежнему следили за ней. Настя вскочила протянула руки в сторону и вдруг нащупала дверь — не ту дверь, через которую она вошла а другую. Настя распахнула ее и со всех ног помчалась по темному длинному коридору. За ее спиной раздавался крик, визг, гиканье, хрюканье, хохот. Коридор кончился. Опять дверь. Настя открыла ее и остановилась на пороге, потрясенная новым невиданным зрелищем.
Перед ней находилась большая светлая комната. Стены ее были оклеены какими-то большими афишами. Старый потертый ковер закрывал весь пол. Мебели почти не было. Посреди комнаты на голове стоял Ведьмак. Ноги его в необыкновенно широких штанах подымались высоко к потолку. Одна штанина была красная с желтыми звездами, другая — желтая с красными звездами. И на подошвах его поднятых башмаков сидели две жирные белые крысы.
Ведьмак не просто стоял на голове. Он вертелся словно волчок, касаясь пола только макушкой. И пока он вертелся, крысы перепрыгивали с одной его ноги на другую — крыса с правой ноги на левую, крыса с левой ноги на правую.
Он вертелся все быстрее и быстрее, и все быстрее и быстрее прыгали крысы, перевертываясь в воздухе через голову. Наконец, Настя перестала разбирать, где желтая штанина, где красная — они так мелькали, что слились в ее глазах. Но вот кружение живого волчка снова замедлилось.
— Макс! — оглушительно рявкнул Ведьмак и хлопнул в ладоши.
Из коридора, из-за Настиной спины, выскочила огромная косматая обезьяна. Она подпрыгнула и пролетела между широко расставленными ногами Ведьмака, как раз в то мгновение, когда над ее головой по воздуху неслись обе крысы. Ведьмак обеими руками коснулся пола и сразу перестал вертеться. Лицо его было обращено к Насте. Он стоял на голове и разглядывал Настю огромными бычачьими глазами. Настя, не смея шевельнуться, смотрела на него.
— Эге! — вдруг закричал Ведьмак. — Да, я вижу, у меня гости!
— Я так… — сказала Настя. — Я ничего… я сейчас уйду…
— Р-р-р-р-р! — раздалось из-за стены зловещее рычанье.
— Фьюить! — свистнул Ведьмак и обе крысы спрыгнули с его ног на пол.
Ведьмак мигом перевернулся с головы на ноги и подскочил словно мячик. Его толстые щеки задрожали, как кисель. Он весело подошел к Насте.
— Очень приятно, — сказал он, подавая ей свою ручищу, заросшую до ногтей рыжими волосами.
У Насти рука была такая маленькая, что целиком поместилась у него на ладони. Он осторожно пожал ее, как бы боясь раздавить.
В это время крысы вскочили на стол и бесшумно забегали вокруг большого белого ведра.
— Марш домой! — крикнул им Ведьмак. — Идите спать! Вы уже пообедали. Ваши дети соскучились без вас.
— Дети? — спросила Настя, увидев как крысы, подучив приказание итти домой, юркнули под стол. — Разве у ваших крыс есть дети?
Она совершенно забыла, что перед ней стоит свирепый душитель Ведьмак, который может сделать с ней все, что захочет. Любопытство пересилило страх. Слишком уж много чудес было в этой странной квартире.
— Конечно, — сказал Ведьмак. — У них шестеро деток. Хотите, я покажу вам?
Он быстро подошел к столу и ловко нагнулся. Вообще, несмотря на свой обширный живот, он был очень ловок. Живо достал он из-под стола небольшой деревянный ящичек. Ящичек был полой соломы. Ведьмак расковырял ее пальцем и Настя увидела шесть крохотных крысят. Они были розовые, почти без шерсти, их длинные хвостики извивались, словно черные червячки. Крысята жалобно пищали, но их родители спокойно сидели на полу, не проявляя никакого беспокойства.
— А они не боятся, что вы обидите их детей? — спросила Настя.
— Конечно нет, — ответил Ведьмак. — Они знают, что я не обижаю никаких детей.
Ведьмак налил в блюдечко немного молока. (Молоко стояло на столе в большом белом ведре.) Обмакнув в блюдечко палец и замочив его в молоке он стал водить им по мордочкам крысят. Те мигом перестали пищать и начали торопливыми язычками слизывать молоко с пальца.
