KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детская литература » Детская проза » Анатолий Мошковский - Не погаснет, не замерзнет

Анатолий Мошковский - Не погаснет, не замерзнет

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Анатолий Мошковский, "Не погаснет, не замерзнет" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Замолчи! — отец резко отодвинулся от койки. — Это неправда. При теперешней науке… Пенициллин и…

В палату неслышно вошла сестра.

— На сегодня хватит, — сказала она. — Больная утомилась.

Отец сразу встал, халат под мышками треснул, и сзади смешно заболтались тесемки. Маринка поймала нижнюю тесемку рукой, дернула, и все трое — мама, отец и Маринка — негромко засмеялись. Не смеялась только сестра.

Маринка подбежала к койке:

— Мам, ты скоро поправишься?

— Теперь уже скоро. Ну, иди, иди.

Они шли с отцом по тихому коридору, потом по лестнице спускались вниз. Внизу отец снял и отдал гардеробщице оба халата, помог Маринке надеть пальто. Потом натянул свою шинель, молча застегнул на все медные пуговицы, взял дочку за руку и, рослый, негнущийся, вышел из больницы и повел Марину по улице.

Если раньше, когда они шли сюда, отец смотрел под ноги, то сейчас он смотрел прямо перед собой. Вдруг Маринка увидела контр-адмирала. Он вышел из-за угла, высокий и быстрый, с золотыми коваными погонами и огромной звездой на них. Отец шел прямо на него и смотрел вперед. Маринка дернула его за руку. Контр-адмирал быстро посмотрел на них, козырнул и пошел дальше.

— Чего тебе? — спросил отец. — Иди спокойно.

— Да ты посмотри, кто пошел, посмотри… Он тебе честь отдал.

Отец обернулся.

— Видал?

Отец не ответил.

Темные, грязноватые облака тянулись по небу, с Чаячьей губы задувал сильный, пронизывающий ветер.

Они молча поднялись по лестнице к своей двери, и отец долго двигал и крутил в скважине ключ, прежде чем открыл дверь.

Потом они пили чай.

— А мама скоро вернется? — первая нарушила молчание Маринка.

— Скоро… Должна скоро… Должна, правда? — спросил отец, словно ища у дочери поддержки и подтверждения своим мыслям.

— Конечно, должна, — успокоила его Маринка.

— И ее поставят на ноги.

— Поставят.

— И она будет еще плавать в бассейне.

— Будет.

— И ходить с тобой на каток.

— На каток.

— А летом вы будете уезжать на юг и писать мне длинные-предлинные письма.

— Каждый день по письму.

— Идет!

УЕХАЛА НА ЮГ…

Прошел день, два, неделя. Однажды отец сказал Маринке, что их позвал в гости его старый товарищ по училищу. Отец захватил кое-какие ее вещички, они сели в легковую машину и целый час, наверно, ехали между сопками по крутой, извилистой дороге. Машина подпрыгивала на камнях, проваливалась в колдобины, кренилась то вправо, то влево. Наконец они добрались до крошечного, из пяти домиков, поселка в сопках, неподалеку от моря. Поодаль стояло штук десять, а может, и все двадцать металлических мачт с проводами, оттянутыми к земле.

Товарищ отца оказался широченным дядей в морском кителе с погонами. Он подарил Маринке маленькие часики со стрелками. Сбоку находилось колесико; стоило его по крутить, как внутри часиков что-то трещало и по циферблату двигались стрелки. Дядя тут же надел на Маринкину руку часы и застегнул пряжку.

Они поели и разрешили Маринке одной выпить целую банку консервированного компота. Потом втроем вышли во двор.

Вокруг темнели большие, покрытые ржавыми пятнами осеннего мха камни, тоненько журчал ручей, а где-то не очень далеко, за громадной гранитной глыбой, прикрывавшей домики, грохотало Баренцево море.

— Здесь интересно, правда? — спросил отец

Маринка не знала, что ответить.

В это время в дверях ближайшего домика появился матрос.

— Товарищ капитан-лейтенант, — сказал он, — вас вызывает Матросск.

Отец с широченным дядей переглянулись. Отец вошел в домик, очевидно к телефону, и скоро вернулся.

— Контр-адмирал срочно требует, — сказал он устало. — Придется тебе дня два-три здесь побыть, дочка. А я скоро вернусь.

Маринка угрюмо смотрела на него.

— Хорошо?

Ну что тут можно ответить отцу, если его вызывает сам контр-адмирал? Опять, наверно, какой-нибудь приказ, который необходимо выполнять. На то уж морская служба…

— Хорошо, — сказала Маринка.

Ровно через три дня отец приехал за ней на той же машине. Он увидел у ручья Маринку с пароходиком в руке — его вырезал ей один матрос. Губы отца улыбнулись, но лицо было какое-то все черное, исхудавшее, и в глазах застыла горькая и резкая печаль.

Отец опустился перед ней на корточки, похлопал по спине, и у Маринки от радости, что наконец он приехал, неожиданно покатились по круглым щекам слезы.

— Что ты плачешь? — спросил отец удивленно.

— Ничего… А мама уже дома?

— Мама… — Он посмотрел в сторону грохочущего Баренцева моря. — Мама уехала лечиться, на юг уехала. И вернется весной здоровая… з-здо-ро-ровая, — здесь отец чуть заикнулся, — и веселая.

— Ой, как долго!.. Только весной!

Маринка подумала, что надо будет переждать длиннющую темную зиму, снега, вьюги, холода, прежде чем придет в этот край весна, и станут таять сугробы, и побегут ручьи…

По той же дороге они вернулись в Матросск, и для

Маринки началась одинокая и скучная жизнь, полная раздумий и ожиданий весны.

Женька бегал за ней по пятам, веселил ее, выдумывал разные игры. Тетя Маша по-прежнему готовила еду и, если отца не было дома, укладывала Маринку спать. Женькнн отец и муж тети Маши, дядя Петя, играл с ней в детский китайский бильярд и обещал сводить на свой корабль.

Как-то Маринка гуляла с Женькой возле дома. Рядом остановились две женщины с продуктовыми сумками.

— Ох и жизнь! — сказала одна. — Ну еще понятно, когда старый человек умирает, а вот в ту субботу одну хоронили. До чего же молоденькая! Только бы жить да жить.

Вечером Маринка спросила у отца:

— А почему молоденькие умирают?

Отец тревожно посмотрел на нее.

— Тетеньки две говорили.

— Это верно, — прервал ее отец, опуская голову, — бывает и так.

— А мама у нас тоже молодая, ведь правда? — вдруг спросила Маринка, присаживаясь на пол.

— Молодая, — проговорил отец, — молодая… — И совсем неожиданно плечи его с золотыми погонами дрогнули. Он тут же отвернулся, странно дернул головой, будто

отгонял надоедливую муху, и повернулся к Маринке.

— Папа, ты что? — вскрикнула она.

— Товарища вспомнил, — сказал он тихо, — погиб на войне. Лодка его не вернулась в базу.

— Жаль, — сказала Маринка. — Хочешь, я заплачу?

— Зачем же… не нужно…

Маринка помолчала, а потом спросила:

— Скажи, это очень жалко, когда лодка не возвращается в базу?

— Очень, — сказал отец.

НЕ ПОГАСНЕТ, НЕ ЗАМЕРЗНЕТ

Отец ходил по комнате и останавливался то у этажерки с книгами, то у маминого столика с флакончиками и коробочками, то подолгу смотрел в черное окно. Маринку он словно не замечал, и ей это нравилось. Если бы дома была мама, давно бы уже велела идти спать.

И только она подумала об этом, как ее мысль сразу передалась отцу.

— Маринка, — сказал он, — спать. Она вздохнула и скривила брови.

— А почему ты не спишь?

Отец смотрел в окно и отвечал, не оборачиваясь:

— Я большой, могу лечь попозже.

— Почему?

— Вот вырастешь такая, как я, тоже будешь ложиться позже.

Маринка вдруг подумала, что ни разу не видела, как отец и мама ложатся спать. Они укладывали ее, она быстро засыпала, а когда просыпалась утром, они уже ходили по комнате, точно и не ложились.

— Хорошо, — сказала Маринка, — лягу.

Но отец, кажется, не слышал ее. Он все смотрел в свое окно, как будто там было что-то интересное. А там не было ничего, кроме ветра, темных сопок и туч. Иногда вспыхивал прожектор, и на вершинах сопок был виден снег, потом полоса света исчезала, и за окном становилось еще темней и неуютней.

— Папа, чего ты все смотришь туда?

После того как мама слегла в больницу и ее увезли лечить на юг, отец был какой-то странный: редко смеялся и ходил по паркетному полу, точно по скользкому льду.

— Просто так, — сказал отец. — Шторм начинается, ветер большую волну разгонит… Ну, дочка, раздевайся.

— А плохо, что волны?

Отец повернул к ней худое лицо, подошел к маминому столику и потеребил на коробочке с духами красный хвостик.

— Почему же плохо? Хорошо.

У отца всегда все было хорошо. И даже этот ветер, с хрустом давящий на стекла, и шторм, и хождение по комнате — это тоже хорошо. Хотя бы раз отец рассказал о чем-то грустном и невеселом, ведь иногда этого так хочется. Даже вот маму увезли, на много месяцев увезли от Маринки, больную, с измученными глазами, увезли на юг, а отец и не пожалел ее при Маринке, не сказал, что без мамы им так плохо…

Эти мысли пришли ей в голову, когда она уже засыпала. Ей приснилось, как они с отцом однажды лазили на крутую Маячную сопку и как мама ругала его за то, что он мог там простудить Маринку. Потом с сопки покатились камни, рассыпаясь и превращаясь на лету в зайцев и волков, и те разбегались в стороны. Затем с воды поднялась чайка, крик-мула, внезапно стала реактивным самолетом, и он с расхаянным свистом пронесся над их домом. А потом ее отец, нысокий и строгий, стоя на подводной лодке, махнул рукой, и лодка начала медленно погружаться в море. Вот уже он по грудь стоит в воде, по плечи, вот уже одна голова в фуражке с золотым крабом видна Маринке. А потом исчезла и она, все смешалось, исчезло, утонуло… Проснулась Маринка внезапно от легкого, чуть слышного скрипа паркета. Было совсем темно, окон не видно, и в этой темноте кто-то все ходил и ходил.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*