Вера Иванова - Засекреченное счастье
Для своего граффити Юля выбрала смесь стилей — «дикий» стиль — «wild» и самый новомодный — 3D FX в сочетании с персонажами. Это была сложная техника, объемные буквы и фигуры должны были органично переплетаться, перетекать друг в друга так, чтобы получалась целостная картинка. И все это — на громадном полотне стены! Задача почти невыполнимая, но девочкой уже двигал неукротимый азарт творчества.
Мысленно, в зависимости от доступности с лестницы, Юля разделила стену на сектора. Покончив с одним сектором, она спускалась ниже и приступала к следующему. Несколько раз ей приходилось слезать, чтобы пополнить запас красок и выкинуть использованные баллоны. За два часа она обработала почти треть стены и, так как лестница стояла в центре, ей удалось сделать самое главное — создать «сердце» картины, ее основу, основной композиционный узел. Оставалось еще очень много работы, но более легкой и приятной.
Солнце падало на горизонт, меняя фон Юлькиного рисунка от ослепительно белого к ярко-рыжему и, дальше, к оранжево-красному. Но девочке это не мешало — она играла в свою игру, и шутки солнца лишь подстегивали ее, заставляя выбирать все более дерзкие, невероятные сочетания.
Самым трудным оказалось переставить лестницу. Юльке пришлось делать это два раза, и оба с невероятными усилиями. Она проклинала все на свете, из последних сил напрягая уставшие от тяжкой работы руки. Да, закрашивать целую стену — это работа для бригады маляров, а не для худенькой пятнадцатилетней девочки, и однако же она с исступленным упорством делала свое дело. Пустые баллончики она теперь уже просто бросала на землю.
Но вот ее единственный зритель — неумолимое солнце — коснулся кромки леса, тени резко удлинились, подступая вплотную к стене. Юля заторопилась — теперь она меньше заботилась о деталях, стараясь передать главное. В спешке она совсем забыла о безопасности — и, слишком резко отклонившись от стены, не удержала равновесия и рухнула с лестницы прямо на куст крыжовника…
Все произошло так быстро, что она не успела даже вскрикнуть. И боли не почувствовала — куст смягчил падение. В раже она тут же вскочила, с трудом выбралась из колючего куста и снова начала карабкаться на лестницу. Потом ей долго еще снились эти минуты — летающие над стеной руки, они становятся все тяжелее и тяжелее и норовят опуститься, как уставшие крылья, но уходящее солнце не дает ей остановиться, она должна, должна закончить до темноты! Завершающий аккорд — невероятный по цветовому решению закат, сгущающиеся сумерки, блекнущие краски, последние мазки, последние брызги… Все! Готово! И последняя мысль — как же верно она рассчитала количество баллонов. Остался только один лишний!
Она не помнила, как спустилась с лестницы, как подбирала пустые баллончики, куда потом спрятала рюкзак и как добралась до комнаты. Единственное, что она помнила — ощущение невероятного блаженства, когда, не раздеваясь, она рухнула на кровать.
9
Ночью атмосферный фронт достиг западной части Подмосковья. Налетевший шквалистый ветер принес с собой облака и дожди, резко похолодало.
Мама заставила Романа одеться потеплее — как он ни противился, ему все-таки всучили теплый свитер и куртку.
— Свитер — это вещь, которую ты надеваешь, когда твоей маме холодно, — пробормотал бедняга. — Ма, ну как ты не понимаешь, я же там работаю! И все равно разденусь!
— Мне это неинтересно! — отрезала мама. — А если будешь спорить — вообще перестанешь туда ходить. Я и так тебя целыми днями не вижу. А ведь ты обещал отцу помочь с верандой!
Что верно, то верно. Рома не мог не признать правоту мамы. Он и в самом деле совсем забыл про домашние дела. Правда, заниматься ими ему совершенно некогда — возвращается он каждый день поздно вечером, затемно, а уходит почти что на рассвете.
— И чем тебя там приворожили, ума не приложу! — ворчала мама. — Неужели деньгами?
«А чем же еще?» — чуть было не огрызнулся Рома, но сдержался, хотя ему очень хотелось напомнить матери о том, как она радовалась, когда он выложил перед ней свою первую зарплату — пятьдесят долларов, половину того, что дала ему Юля.
— Ой, да я ж теперь раскладушку куплю! Не надо будет у соседей одалживаться, когда тетя Сима приедет!
А вот теперь раскладушка забыта, начались обычные упреки.
Рома схватил куртку и выскочил за дверь. Настроение было таким же хмурым, как и погода. Ветер бил в лицо, забирался под полы куртки, и как Роман ни злился, в душе благодарил маму за ее настойчивость. В небе не было и просвета, и в мыслях Романа тоже. Он боялся, что в такой дождь ему не найдется работы, а, значит, его просто могут отослать обратно. Правда, сегодня утром приезжает хозяин, он должен вручить Роме первую официальную зарплату… А вдруг ему не понравится работа и он его уволит?
Нет, так нельзя! Нельзя настолько зависеть от погоды! Подумаешь, по солнышку соскучился, маленький мальчик… Роман встряхнулся, постаравшись отогнать унылые мысли, назойливые, как капли дождя из протекающего неба. Он прибавил шагу — идти ему осталось совсем немного — вот сейчас, за поворотом, откроется вид на хозяйскую белую стену. Он быстро преодолел изгиб дороги, и …
Стена была там, но не белая. Увидев ее, Роман остолбенел и замер с открытым ртом. Капли дождя впивались в волосы, стекали за воротник, но он ничего не замечал.
Это было чудо. Он хотел солнышка и получил его.
На стене раскинулся фантастический, невероятный мир. Причудливые строения, похожие на деревья, или деревья, похожие и на дома, и на людей одновременно, устремлялись ввысь, переплетаясь и разрастаясь. Невероятные растения с мощными стволами, цветными листьями и радужными цветами покрывали землю. Множество странных существ — то ли птиц, то ли ангелов — витало в голубом небе с разноцветной радугой. Яркий переливчатый свет исходил от стены и освещал все вокруг.
Один из ангелов спустился немного поближе, как будто заглядываясь на тех, кто смотрит на этот чудный мир. Черты его показались Роману знакомыми… Нет, не может быть! Непокорные вихры… Выцветшие, словно переломленные посредине брови… Нос картошкой усыпан веснушками… Насмешливые прозрачные глаза… Это же… Это же!..
Парень нетерпеливо смахнул с лица капли. Дождь полил сильнее, но непогода кончилась. Роман, широко открыв глаза, смотрел на стену. Лишь сейчас ему удалось разобрать, что переплетение мощных стволов-домов не случайно, оно имеет какой-то порядок… Да, это было слово. Английское слово LIBERTY — свобода.
Что это? Откуда появилось все это? Еще вчера стена была самой обычной, а сегодня на ней расцвела картина, от которой невозможно оторвать глаз.
И тут до Романа дошло.
Так вот зачем ей понадобились баллончики-аэрозоли! Вот зачем она гоняла его вчера на станцию… Вот для чего попросила приставить к стене лестницу. Но… но как же она справилась с этим? С такой огромной стеной? В одиночку, всего за один вечер… Худенькая, такая слабая на вид девчонка… Заноза. А она, оказывается, может. И еще как может!
Роман вдруг остро пожалел, что оставил деньги дома. Сейчас он, не задумываясь, вернул бы ей их все. Всю сотню. Вернее, почти всю. Себе бы оставил только те два с половиной доллара, которые ему действительно полагались за работу.
10
Юля проснулась разбитая, но с ощущением выросших крыльев. С удивлением оглядев себя, она обнаружила, что лежит на кровати в одежде, которая к тому же выпачкана краской… И тут же вспомнила — граффити! Ее стена! Ура! Она сделала это!
Но получилось ли? Нужно немедленно отправиться вниз, посмотреть на рисунок. Вчера вечером она закончила так поздно, что даже не успела разглядеть все творение целиком.
Девочка вскочила, но левую лодыжку пронзила такая боль, что Юля, охнув, повалилась обратно на кровать. Что это? Неужели она все-таки растянула ногу, когда упала с лестницы? Вот некстати! Она рассчитывала сегодня вернуться в Москву, к друзьям… После того, что она сделала, отец наверняка выгонит ее с дачи.
Она сняла носок, осмотрела ступню. Нога была распухшей и довольно синей. Наспех обмотав лодыжку шейным платком, Юля с трудом натянула расшнурованную кроссовку. Пошарив в тумбочке, нащупала обезболивающую таблетку и, морщась, проглотила, запив водой из бутылки. Только бы родители ничего не заметили! Иначе уложат ее в постель, и прощай, свобода.
Идти было трудно, если не сказать — почти невозможно. Большую часть пути до лестницы Юля прыгала на одной ноге. Она была уже на середине пролета, когда услышала сигнал подъезжающей машины.
Приезд хозяина застал Романа возле стены. Он только что убрал лестницу и теперь собирал в пластиковый мешок баллончики — видимо, накануне уставшая и измученная художница не смогла подобрать их все. Парень рыскал между кустов, подбирая аэрозоли и кэпсы. Среди них попадались почти полные, их Роман бережно откладывал в сторону: может быть, они еще понадобятся девочке? Ангел со стены улыбался парню, подбадривая его.
