Йоке ван Леувен - Пип!
Например, если кто-то обнаружил странные следы.
Или сфотографировал неясный летающий объект.
Или увидел морское чудовище.
— Как же можно прекратить поиски, если мы их даже толком не начали, — воскликнула Тине. — Мы же только что приехали в город.
— Немножко все-таки начали, — сказал Варре. — Ладно, давай продолжим.
И они пошли дальше, в толпе людей, покупавших одежду, духи, музыку, зубную пасту и свежие газеты.
Варре с Тине продолжали поиски.
16
В то утро Лутье отправилась в парк. Собрала там много-много сухих веток. Притащила к себе в комнату. Постелила поверх веток свое постельное белье и поставила кругом все комнатные растения, какие были в доме. Земля в горшках, правда, была суховатой.
— Я сделала себе гнездо, — сказала Лутье. — Я тоже хочу стать птичкой и не ходить в школу.
Лутье велела Птишке залезть в гнездо и сама забралась туда же. Сидеть было жестко и колко. Лутье вылезла из гнезда. Она кое-что вспомнила. В гнезде должны быть яйца. А в холодильнике как раз еще оставалось несколько яиц. Лутье осторожно-осторожно положила яйца в гнездо. Но, залезая вслед за ними, она упала на живот. Все платье перепачкалось в белке с желтком — и не очистить.
Вдруг Лутье услышала на лестнице громкие шаги и увидела огромные ноги в огромных ботинках. Это пришел ее высоченный папа. Лутье схватила Птишку и засунула под кровать.
— Сиди и не вылезай, — приказала она.
— Какой у тебя беспорядок, — сказал папа, войдя в комнату.
— Это мое гнездо, — сказала Лутье.
— Обещаешь все убрать, когда закончишь игру?
— Но я еще долго буду играть.
— Мне пора уходить, — сказал папа. — Няня придет только в семь. Так что пару часиков ты побудешь одна. Ну что, поцелуемся?
Лутье поцеловала папу в колючую щеку. Он поцеловал ее три раза. Прижал к себе и поднял повыше.
— Я еще плохо умею высиживать яйца, — сказала Лутье.
— Тысяча чертей! — закричал папа. — Что это за дрянь?
— Это яйцо, — сказала Лутье. — Я положила в гнездо яйцо.
— Тьфу ты, пропасть! Это же мой лучший костюм. Теперь опять придется его чистить. Вечно с тобой одна морока.
— Пип, — сказала Лутье.
У папы опять стал очень озабоченный вид. Он попытался выглядеть менее озабоченным, но ничего не получилось.
— Скажи папе «до свидания».
— Пип, — сказала Лутье.
— Скажи «до свидания». Я же уезжаю на целую неделю.
— Пип.
— Ты что, не хочешь со мной попрощаться?
— Пип.
— Нет так нет.
И папа вышел из комнаты. Лутье услышала, как он бормочет что-то себе под нос.
Потом она залезла обратно в гнездо. Где-то капало из крана.
Скоро послышалось, как захлопнулась входная дверь.
— До свидания! — крикнула Лутье через закрытое окно.
У окна сидел голубь. Может быть, голубь услышал, что она сказала.
17
Птицы не сидят дома, им место под открытым небом. Лутье написала няне записку.
Лутье пошла на улицу и взяла Птишку с собой. Ключ от дома висел у Лутье на шее на шнурке. Под мышкой она несла одеяло, то и дело выскальзывавшее и свисавшее до земли. На ногах у Птишки были туфли, из которых выросла Лутье. Но Птишке они были велики.
— Мы поселимся на дереве, — сказала Лутье. — Ведь мы настоящие птицы. Но пока мы идем по улице, надо казаться людьми. А то все будут на нас смотреть.
Так что они шли по улице, как настоящие люди. Никто не видел крылышек под Птишкиной пелеринкой. И Птишка старалась не отрывать ног от земли, чтобы не свалились туфли.
Они пошли в парк. Среди самых обыкновенных деревьев росло одно совершенно необыкновенное старое могучее дерево. Его ветви напоминали большие сильные руки, готовые крепко обнять. А там, где ветки соединялись со стволом, находились огромные подмышки, такие огромные, что в них можно было сидеть, словно в укромной норке.
— Забирайся на дерево, — прошептала Лутье.
— Пип пипи пип!
Птишка взлетела на дерево и села в верхнюю подмышку.
Лутье так высоко не полезла. Она очень старалась стать настоящей птицей, но не была похожа на птицу. Она была похожа скорее на девочку, которая чуть не свалилась с дерева.
Из одеяла она соорудила теплое гнездо и залезла в него.
Вскоре она уснула. Еще даже не начало темнеть. Дома она сказала бы, что не устала, совсем не устала, и откуда папа взял, что пора спать.
А тут она заснула сама.
Ей снился папа.
Лутье снилось яйцо, которое она должна была высиживать. Ей полагалось все время сидеть на нем, но хотелось убежать и заняться чем-нибудь поинтереснее. А высиживать яйцо ей было неохота.
Она внимательно осмотрела яйцо. Это было пластмассовое яйцо из двух открывающихся половинок с сюрпризом внутри.
Такое яйцо можно и не высиживать. Его можно сразу открыть. Лутье сняла верхнюю половинку и увидела в яйце папу. Это и был сюрприз. Папа был малюсенький.
— Я замерз, — сказал папа.
Лутье накрыла его одеялом. Но папа совсем исчез под одеялом, и Лутье уже больше не смогла его найти.
— Папа! — кричала она. — Папа! Я еще не сказала тебе «до свидания!»
18
Варре и Тине весь день таскались по всевозможным справочным бюро. Получили уйму всевозможных справок. Узнали расписание автобусов. Узнали, какие актеры заняты в спектакле. Узнали курсы всех валют. Узнали, в котором часу вылетают самолеты в Африку. Узнали прогноз погоды. Узнали, какие войны никак не могут закончиться. Узнали, когда город получил право называться городом. Узнали, у каких знаменитостей скоро день рождения. И еще много-много всего. Не узнали только, куда улетела Птишка.
Наступил вечер. Ехать домой было уже поздно. Поэтому они решили найти недорогую гостиницу.
Они шли по улицам наугад. Время от времени видели таблички с надписью «Гостиница». В такие дома они входили и спрашивали:
— У вас есть свободные места?
Но им везде отвечали «нет». Все номера уже заняли.
— Не может же быть, чтобы нигде не осталось ни одного свободного места? — сказала Тине после десятой попытки. — Ты видел, какие в холле хорошие диваны? Это же свободные места?
В одиннадцатой гостинице они спросили, нельзя ли им переночевать в холле. Но им ответили, что об этом нечего и думать.
— У них наверняка есть пустая кровать или просто местечко, где мы могли бы прилечь, — проворчала Тине.
Но она знала, что такие мысли делу не помогут.
Так что нечего и думать.
Вот бы узнать в каком-нибудь справочном бюро, есть ли в городе хоть одна пустая кровать.
Но днем им это не пришло в голову. А теперь все справочные бюро уже были закрыты.
Начало темнеть.
— Делать нечего. Придется спать под открытым небом, — сказал Варре. — Сильно ночью не похолодает, так что ничего страшного.
Они принялись искать место для ночлега. Вот бы у них в городе были хоть какие-нибудь знакомые. Варре с Тине позвонили бы тогда в дверь и сказали: «А вот и мы!» Но знакомых у них здесь не было.
У некоторых домов под окнами были садики. У некоторых дверей стояли огромные цветочные горшки размером с кровать. Но если туда лечь, все тебя увидят. И будешь лежать, как подкидыш-переросток, которого никто не хочет взять к себе.
Варре предложил пойти в парк. Там можно найти спокойное местечко.
— Ax, Bappe, — сказала Тине, — неужели мы будем спать прямо на газоне? Это уж очень большая спальня.
Зато в парке было тихо. Среди самых обыкновенных деревьев росло одно совершенно необыкновенное старое и могучее дерево. Его ветви напоминали большие сильные руки, готовые крепко обнять. А там, где ветки соединялись со стволом, находились огромные подмышки. Но их в темноте не было видно.
Тине достала из сумки плащи и разложила их на траве под этим широким и надежным деревом.
Они прижались друг к другу и поцеловали друг друга на ночь.
— Мне стало вдруг так спокойно, — прошептала Тине, — так спокойно… Здесь так хорошо! В дешевых гостиницах часто бывают ужаснейшие кровати. В них можно полностью потеряться. И к тому же здесь свежий воздух.
Она вздохнула и погрузилась в глубокий сон.
А вот Варре не спалось.
Он слышал непонятные звуки. Он подумал о птицах, и ему стало неспокойно. Он знал о птицах слишком много и чем больше о них думал, тем меньше ему хотелось спать.
Когда-то он прочел, что, чтобы заснуть, надо повторять какую-нибудь спокойную фразу. Тогда для других мыслей уже не останется места.
Например: «Крошка-кролик скрылся в крупном укропе».
И он стал ее повторять и повторять: «Крошка-кролик скрылся в крупном укропе. Крошка-кролик скрылся в крупном укропе. Крошка. Кролик. Скрылся. В крууупном. Укрооопе».
