Елена Нестерина - Лучшая парочка сезона
– Мяч небось опять улетел, – вместо «доброго утра» заявила я.
– Да, – согласился он, вытаскивая из кустов свой футбольный мяч.
Резвун Тимофеечка был тут же. И ему тоже не спалось. Нянька, широко зевая, ходила за ним по пятам. А тот двигался к Руслану, протянув ручонки и громким воплем требуя мяч. Чтобы, конечно же, снова зафиндилить его куда-нибудь подальше.
И тут, отвернувшись от надвигающегося Тимофейки, я спросила у Руслана:
– А ты чего купаться не ходишь? В смысле на речку. Думаешь – стрёмно? Не Лазурный берег?
– Нет, нет! – Руслан испуганно замахал руками и головой.
– И вообще, я смотрю, ты никак не развлекаешься, – продолжала я. – Что, на Весёлой даче тебя не принимают? Там же все ваши.
– Почему? – удивился Руслан. Видно было, удивился он не тому, что я знаю о том, что на Весёлой даче бывают эти самые «их», а моему предположению, будто на ней «не принимают» его. – Я там бываю. Когда захочу. А на речку…
– А вот на речке как раз клёво. «Тарзанка» просто суперская. Летишь над водой – аж дыхание перехватывает. – Я разошлась. – Наши там весь день прыгают. Боишься, что ли? Не бойся, я словечко за тебя замолвлю, тебя бить не будут.
– Да я и не боюсь! – Русланчик даже покраснел.
Это было приятно. Злится. Ух!
– Ну а чего не ходишь-то тогда? – не отставала я. Я была назойлива, как муха. На месте мальчишки я бы такую противную девчонку давно уже послала на фиг. Ой, и чего это я всё время думаю, что бы я с собой на месте мальчишки сделала? Бред…
– Я собирался, – признался Руслан. – Но…
– А я как раз на речку иду. Могу проводить, если хочешь, – заявила я. – Пойдёшь?
– Да!
Он обрадовался! Нет, честное слово, обрадовался! Ну надо же…
– Вот и пойдем тогда, – улыбнулась я. Обыкновенно, без понтов, по-простому улыбнулась.
Но в этот момент из окна высунулась большая, после сна несколько утратившая свою монументальную пышность голова Руслановой мамаши.
– Эй, Руслик, ты уже проснулся? – вместо «доброго утра» прокричала мамаша. – Уй-юй-юй, мой Тимофеечка! Ну-ка, помаши ручкой мамочке! У-тю-тю!
«Доброе утро!» своей маме Руслан крикнул недостаточно громко. Поэтому она требовательно подозвала его к себе – повторить, наверное, приветствие.
– Ну иди же сюда, что ты там околачиваешься! – недовольно потребовала мамаша.
Бедный Руслан вздохнул, оглянулся на зов. И уже начал пожимать плечами, показывая мне, что он не в праве распоряжаться собой. А потому никуда, конечно, не пойдёт. Я негромко сказала ему:
– Ну, ладно. Раз тебе нельзя… Ничего. В другой раз.
И собралась уходить. Но тут мать окрикнула его совсем уж как генерал денщика. И я увидела на лице Русланчика яростный протест.
– Варя! Мы пойдём! – тихо, но твёрдо заявил он. – Я вырвусь. Пойдем, пожалуйста.
– Ладно. Я дам тебе сигнал.
– Отлично! – обрадовался Руслан, пятясь в сторону дома.
– Два зелёных свистка! – добавила я. Ну, не могла я не пошутить – уж очень пафосно это было – бунт на дачном корабле.
Но Руслан расстроился.
– Я серьёзно! – Он умоляюще сложил ладони.
И я сжалилась, конечно.
– Как сможешь, выходи из дома и иди в сторону вашей калитки, – быстро-быстро проговорила я. – Я буду следить за тобой и, как увижу, что ты из дома выбрался, сразу выйду через нашу калитку. И на углу мы с тобой встретимся.
С этими словами я исчезла за кустами. А Руслан помчался к маменьке.
Мы купались до вечера. Русланчик познакомился с нашими. Они признали, что он «классный чувак» (слова Борюсика, Натахи, Машки, Серого и многих других). А самого Русланчика «тарзанка» потрясла. Он мотался на ней непрестанно – на середине реки отпускал руки, падал в воду, вновь забирался на берег, подхватывал перекладину «тарзанки» – и летал от берега к берегу, довольный и счастливый. Орал, почти как настоящий Тарзан, только в его голосе слышались интонации его противного дикого братца Тимофейки. Но это ерунда, конечно. По сравнению с тем, что парнем он и правда оказался замечательным.
Мы гуляли с Русланом по окрестностям. Я показала ему в Листвянке всё, что знала. Руслан слушал, открыв рот. А когда ему на мобильный позвонила мама – поинтересоваться, где же так долго её сына гуляет, Руслан, виновато глядя на меня, заявил, что он на даче у Сони и Лизы (то есть на Весёлой даче). Я не расстроилась. Родители у всех разные. Разве он виноват в том, что его мама особа невероятно светская и требует от него не нарушать субординацию? Может, была бы я, как она, и сама бы поступала так же?
Мы расстались на повороте. Я пошлёпала на наш хозяйственный двор. А Руслан к мамочке заторопился.
Бабка вдруг сообщила, что не заперла теплицы, не закрыла наш разваленный деревенский сарай, заволновалась – тяпки, вёдра вмиг утащат! Так что мне пришлось бежать в Листвяны. Даже поужинать вреднейшая бабенция не дала – чтобы я, значит, быстрее сбегала, всё закрыла и вернулась.
Ну, я и помчалась. Долго возиться с замками мне не пришлось, так что скоро я уже чесала обратно. К тому же голод меня подгонял. Бежала я и вспоминала прошедший день.
Настроение наших на речке мне сегодня не понравилось. Но при Русланчике они не стали распространяться о своих планах относительно разборок с деревенскими. Натаха сообщила только, что сегодня опять кто-то в посёлке жаловался на исчезновение сельхозпродукции с грядок. И что прогрессивная молодежь оставлять это дело больше не может.
И вот сейчас на дороге из деревни я увидела суровую и решительную толпу. Всё. Они шли. Они настроились. Час «икс» наступил…
Даже девчонки во главе с Натахой шли вместе с ребятами. Группа моральной поддержки. Ну, если и деревенские девчонки вступят в бой… Ой, что будет…
Я кинулась к ребятам и снова попыталась объяснить:
– Я спрашивала вчера у деревенских! Они зуб дают, что не лазают по нашим огородам. Правда, не надо с ними драться! Это не они…
– А кто? – поинтересовался Борян, взмахнув своей любимой цепью. Вернее, куском цепи, который он начистил до зеркального блеска.
– Ну, говори, раз знаешь! – подхватили остальные.
– Или не знаешь – просто понтуешься?
– Знаю! – крикнула я, отступив на шаг. Иначе Борюсикова боевая цепочка точно стукнула бы мне по лбу – так рьяно он ею вертел. В бой ему очень, ну очень хотелось.
– Тогда говори! – потребовала толпа. – Мы пойдём и ему табло отреставрируем!
Я стала объяснять, что пока не могу назвать имя, что информация пока непроверенная, что мне осталось только добыть некоторые неопровержимые улики. Они слушали. Вроде верили. Но боевой задор никуда не улетучивался, так что со мной все спорили, ругались, даже махали у носа кулаками и самодельным оружием. Мимо нас проходили дачники. Проплыла Русланчикова мамаша с коляской. Покосилась ещё так удивлённо. Но мне было не до неё.
Наша немногочисленная гвардия всё-таки деревенских снова бить не стала. Дело решилось миленько, по-домашнему. Никто истинной причины не понял. Но я знала – Борюсик давно уже имел зуб на Андрюху, которому Машка Кафтанова тоже нравилась. Так что сначала они столкнулись по идейному вопросу: бить или не бить деревенских – потом перешли на личности – и минут десять ожесточённо молотились на обочине дороги. Их растащили. К прыщам на Боряновой физиономии прибавился синяк, а гладкое лицо Андрюхи украсилось мужественными ссадинами. Хороши они оба были, ох, хороши! И вроде как даже помирились они после этого – во всяком случае вместе со всеми отправились на наше традиционное место жечь костёр. Там пока суетились малолетки – хотя и знали, что их прогонят уважаемые старшие товарищи.
День кончался.
Я на посиделки у костра не осталась. И летела домой, как реактивная, – меня ж бабка дожидается. Сейчас разозлится, это точно. Разорётся… Я решила сократить дорогу, в только мне известном месте аккуратно перепрыгнув через высокую ограду, – а так бы мне пришлось обходить вокруг всего нашего участка. И вот, тихонько прокрадываясь вдоль забора за деревьями, услышала голос Руслановой мамаши. Я остановилась и присмотрелась. На улице возле дома никого не наблюдалось. Но на втором этаже были открыты окна. И дверь на большой балкон тоже. Ясно. Это из дома голос доносится. Лето, тихо на улице, вот всё и слышно.
Ошибиться было невозможно: только у матери Руслана такой твёрдый, уверенный, и в то же время приятный голос. Да, голос-то приятный, а вот то, что мамаша говорила, таковым никак не назовёшь:
– Чтобы я тебя с ней больше не видела, понял? Ты мне наврал – а это подло. Да, подло, Руслан! Не было тебя у Сонечки на даче. Выходит, из-за какой-то непонятной девицы ты матери врёшь. И не перебивай меня! Было бы ещё из-за кого… Если бы ты видел, как эта оторва горло дерёт! Встретила я тут её компанию: сплошной мат-перемат, по-другому они разговаривать не умеют. И тебе это надо? Я удивляюсь. Ну, всё. Я тебе всё сказала. Иди спать, Руслан.
