Юрий Третьяков - Приключения Мишки Мочалкина
— Ас кем он вообще живет?
— С отцом. Только отец вчера уехал в какую-то срочную командировку, а за ним смотреть нанял Марию Антоновну. Ну и мы…
— Марию Антоновну это он зря… — покачал головой Сема. — Нашлись бы и получше… Значит, давай скорей! Хочется его посмотреть…
Мишка замялся.
— Только вот что… Вы не очень его разглядывайте… и о болезнях разных там разговаривать не нужно… Он этого не любит… стесняется… не обращайте внимания, что он в тележке… Все равно здоровый и здоровый…
— Знаем! — сказал Сема. — Хоть я и не понимаю — что в этом такого? Я вот, например, не стесняюсь… Ну, быстрей! Ждем!
Ждать им пришлось долго, так как к Володьке, пока Мишки не было, явился слесарь — узнать, как коляска, и заодно уже всю ее опять разобрал.
— Сегодня ночью пришла мне в голову мысль, — объяснил он, — надо к этой тележке особенную передачу наладить… Тогда она сама будет ездить!..
Он долго возился, прежде чем собрал коляску снова, а когда в нее посадили Володьку и повезли, в коляске начало что-то щелкать.
Слесарь отправился вместе с ними: он то шел сбоку, то забегал вперед, не отводя глаз от колеса, и что-то шептал про себя.
А когда Мишка и Хвостиков припустились под горку бегом, слесарь бежал следом и голосил:
— Подшипники сотрете, гады! Легче, легче! Это вам что — паровоз?
Еще издалека они услышали, как, завидев их, шумно ликовали заждавшиеся метизы.
Трое метизов побежали навстречу и, оттолкнув Мишку и Хвостикова, сами впряглись в коляску.
Под деревьями Володьку встретил сам командующий Сема, поздоровался с ним за руку и осведомился:
— В какое место тебя везти?
— Все равно… — сказал Володька, — только помедленней, пожалуйста. А то я ничего не рассмотрел…
— Медленней, вы! — скомандовал Сема. — Дорвались до тележки! Пускай он все хорошенько рассмотрит. А что ты хочешь рассмотреть? — обратился он к Володьке.
— Все… Природу…
— А чего ее рассматривать? Ее и так видно!..
— Ну нет… Это кому как…
Такой ответ вполне удовлетворил Сему, и он скомандовал:
— Майор Петров! Ты стой здесь на посту, а мы поехали!
«Майор» Петров недовольно скривился, но вдруг его осенило:
— Эй, капитан Соков! Перепоручаю это дело тебе! Ты…
«Капитан» Соков, даже не дослушав, крикнул:
— Старший лейтенант, становись на пост!..
«Старший лейтенант» огляделся кругом, но никого младше себя чином не нашел и спросил:
— А где этот солдат Меркушка?
Но «солдат» Меркушка куда-то исчез. Старший лейтенант был очень рассержен.
— Вечно этого солдата на месте не бывает, когда он нужен! Какая же тут может быть дисциплина? Ладно, я постою… но чтоб меня сразу же сменили… Если этот паршивый солдат где отыщется, сразу шлите его ко мне…
Коляска медленно тронулась. Володька с удовольствием глядел по сторонам. Остальные тоже старательно вертели головами, будто очутились в этой роще в первый раз.
— Может, тебе грачат достать? — гостеприимно спросил Володьку Сема.
— А зачем?
— Да так…
— Не надо, — сказал Володька. — Пускай живут у себя… Только если какой из гнезда выпадет, тогда давайте его мне!..
Вскоре их догнал часовой.
— Ты как мог покинуть пост? — накинулся на него Сема.
— А почему все я да я! — независимо заявил часовой. — Есть и помладше меня! Только не знаю, куда он делся!
— Тебе был приказ?
— Подумаешь! Я, может, тоже хочу тут быть! Они — тут, а я — стой… Я что, рыжий?
— Борис! — скомандовал Сема. — Смени его!
Но и Борис не проявил никакого желания стать на пост.
— Я тоже не рыжий! Будет тебе полковник за лейтенанта стоять…
— Кто доброволец?
Добровольцев не нашлось.
— Если хочешь, сам становись! — сказал Семе старший лейтенант.
— Да где же видно, чтоб командующий стоял на посту, — оторопел Сема.
Но старший лейтенант взбунтовался не на шутку:
— Подумаешь — командующий! Ничего — постоишь… расхвалился своим ревматизмом чепуховым! Вот у него, — он показал на Володьку, — ревматизм!
— Ага! — вскипел Сема. — Тебе, значит, уже и ревматизм мой не нравится? Очень хорошо! Окончательно распустился. Пост бросил, да еще чужой ревматизм критикует! Сдай оружие!
— Подумаешь! На! — И сняв через голову деревянное ружье, старший лейтенант бросил его на землю.
— И ступай отсюда!
— Ну, это — шиш тебе! Я могу где хочу гулять! Сейчас я хочу гулять здесь. И буду!
— Если ты моего брата прогоняешь, — обратился к Семе еще один из подчиненных, — то и я демобилизуюсь…
В это время из кустов вышел рядовой солдат Меркушка. За ним плелся Люлик. У обоих вид был помятый и заплаканный.
— Ты где был? — набросился на Меркушку Сема.
— Ходили вон с ним, — Меркушка показал на Люлика, — драться…
— Ну и кто кого?
— Никто никого…
— Иди стань на пост. Следи внимательно, чтоб не подкрались чулки…
Меркушка браво козырнул и пошел на пост, то и дело оглядываясь на Люлика и грозя ему кулаком.
Старший лейтенант поднял винтовку и как ни в чем не бывало обратился к Володьке:
— Хорошо тут? Хочешь, поедем во-он к той березе, что там белеется?..
Роща была совсем крошечная, и за короткое время они изъездили ее почти всю.
Почетная охрана неотступно следовала за Володькой, наперебой исполняя его желание: срывали цветы, приносили бабочек и мух, наклоняли к нему ветки, ковырялись в дуплах, а когда над коляской принялся кружиться с какими-то подозрительными целями шмель, орда в пять человек с криками гнала его через всю рощу до самого луга!
Один только командующий Сема был не в духе: подчиненные перестали обращать на него внимание, а когда он выбрал подходящий момент, чтобы побеседовать с Володькой насчет разных болезней, майор Петров больно толкнул его дулом ружья в бок и зашипел:
— Брось… Нашел разговор!.. Ему это уже опротивело… Имей же совесть…
Зато остальные чувствовали себя прекрасно, и когда Володьке настало время ехать домой обедать, часть метизов самовольно отправилась его провожать — как они сказали, на случай, если нападет какая-нибудь бродячая банда лягушей.
Все опять улеглись под деревьями. Солдат Меркушка продолжал стоять на посту, потому что, кроме него, у метизов нижних чинов больше не было.
Хвостиков пошел домой — хоть ненадолго — показаться матери, а Мишка остался обедать с Володькой.
Во время обеда Мария Антоновна сидела у окошка, вязала платок и развлекала ребят разговорами:
— И был у нас в деревне тоже один калека… Но у того вместо ног культяпки… Сделали ему, значит, колодки особые, он мало-помалу и пополз… Калечное дело — ему что: побираться, милостыньку, Христа ради, просить… На первый день напросил он полмешка кусков всяких.
В это время во двор ворвался ее сын Глеб и отчаянным голосом закричал:
— Мама! Скорей! Рыжий индюшонка потащил!
— Ах он…
И толстая Мария Антоновна, бросив платок, убежала так быстро, что Мишка удивился:
— Вот так бегает!..
А Володька сказал:
— Давай и мы убежим! А то надоела своими разговорами: калечина-малечина, простои до вечера…
— Давай!
— Постой, я сейчас записку ей напишу! Дай-ка вон бумажку и карандаш…
Володька написал: «Ушел прогуляться, к вечеру приду», — и засмеялся:
— Пусть подумает, будто я выздоровел и пошел гулять… А тележку просто так с собой покатил… Давай быстрей меня вывози, пока она не вернулась!
Когда от Володькиной дачи отъехали уже далеко, ребята наткнулись на Хвостикова. Он сидел на земле и задумчиво смотрел куда-то поверх крыш. Вид у него был здорово огорченный.
— Ты зачем индюшонка таскал? — приветствовал его Володька.
— А вы уже знаете? — самодовольно вскинул голову Хвостиков. — Быстро обо мне разносится слава! До чего бдительный этот Глеб! Второй раз не дает мне закончить опыт… Я нарочно выбрал время, когда она вас обедом кормит, чтоб одно дело проверить… Говорят, если по полу провести мелом черту, взять курицу за клюв и к этой черте клюзом приложить… она так и будет голову держать — думать, что за клюв привязана… А индюшата для этого годятся — вот вопрос? Интересная птица! Но я их все-таки доконаю! А вы куда?
— А верно, куда мы? — спросил Мишка.
Володька подумал и решил:
— Знаете что? Поедемте на пруд! Ведь тут есть пруд?
— Есть-то есть, — нерешительно сказал Хвостиков, — да только он чулков, лягушиный, вернее…
— Ну и что?
— Они не любят, чтоб туда ходили… Но Мишка его успокоил:
— Мы же — не для себя, а Володьку повезем… И Хвостиков согласился:
— Тогда ладно. Я видел: у Володьки пустой аквариум стоит. Вот мы наловим в пруду всяких водяных жуков, головастиков да в этот аквариум и напустим… Чего ему так стоять?
