Анвер Бикчентаев - Большой оркестр
— Право, дай!
— Вот сейчас крикну Ахмадея — будешь знать, как обижать маленьких!
Он усмехнулся:
— А что мне твой Ахмадей!
— И всё же ты тогда дал тягу!
— Пожалел костюм, и только.
— Поливать всё равно не дам, — заявил я решительно.
Он вытащил из кармана какую-то монету и протянул её мне:
— Ты дай мне подержать кишку, а я тебе монету покажу… золотую, польскую.
Я заупрямился.
— Я неподкупный! — ответил я гордо. — Не на такого напал!
Новый мальчик перестал уговаривать меня, а направился к моей маме.
— Доброе утро, — проговорил он, слегка дотрагиваясь до кепки. — Весь дом спит, одни вы бодрствуете. Неужели нельзя вставать позже? Разрешите, я помогу вам.
— Нет, милый мальчик, — отказалась моя мама. — Зачем тебе с метёлкой возиться? Запылишь свой костюм.
— Мне так хотелось помочь вам, — заискивающим тоном сказал новый мальчик. — Может, разрешите подержать шланг? Я полагаю, это тоже подмога…
Так, хитростью, он подкупил сердце моей мамы.
— Сыночек, — крикнула она мне, — дай кишку мальчику! Пусть польёт!
Конечно, я не мог ослушаться мамы. И до того мне стало обидно, что сказать не могу. Думаю, обязательно следует его проучить. Но как?
Передал я ему кишку, а сам бросился будить Ахмадея.
— Слушай, Ахмадей, выть на минутку, — зашептал я, приоткрыв дверь. — Выть, а?..
— Уйди, я не выспался, — проворчал он, накрываясь одеялом.
— Дело есть.
— А ну тебя!..
— Я думал, поможешь мне… — настаивал я.
— Уйди, говорят, пока не дал трёпку! Я перешёл к сути дела:
— Новый мальчик отобрал у меня кишку. Обижает маленького и вообще… Ну ладно, я пошёл. Спи себе!..
Как я и ожидал, Ахмадей стремглав выбежал на лестничную площадку.
— Где он? — захрипел Ахмадей. — Обижает, говоришь?
— Известно где, на улице.
Я заранее тешил себя мыслью о предстоящем отмщении. Будет знать, как подлизываться к мамам!
К моему большому удивлению, новый мальчик не сбежал. Он спокойно продолжал поливать тротуар.
— Ты что обижаешь пацанов? — спросил Ахмадей, налегая на него.
— Кого же я обидел? — удивился тот, пожимая плечами.
— А почто кишку отбирал?
— Я не думал отбирать. Дворничиха сама разрешила. Не веришь — поди спроси у неё.
Боясь, что у моего защитника остынет пыл, я опять захныкал:
— Я ему не давал, он перехитрил меня… Ахмадей живо воспользовался моим вмешательством:
— В ухо захотел?
Новый мальчик положил кишку на тротуар:
— Не понимаю, из-за чего ты придрался. На, пожалуйста, бери свою кишку!
— А ещё он говорил: «Что мне твой Ахмадей», — сказал я, всё ещё надеясь, что друг отомстит за меня.
Ахмадей молча начал засучивать рукава. Я уже знал: сейчас он сам себе крикнет: «Держись, Ахмадей!» — и бросится на противника.
Но новый мальчик неожиданно расхохотался.
— Ты чего ржёшь? — удивился Ахмадей.
Новый мальчик шагнул к нему, таинственно огляделся вокруг и необыкновенно тихо проговорил:
— Не нравится мне, как вы тут играете! Однообразие какое-то… всё на кулаках и на кулаках. Хотел предложить более интересное занятие, да, вижу, с вами не сговоришься!
Ахмадей недоверчиво взглянул на нового мальчика:
— Чего болтаешь, сам не знаешь!..
— Сказать?
— Скажи…
— Например, можно поискать клад, — предложил новый мальчик. — По глазам вижу, вы и не думали о кладе.
— Что брешешь! — насупился Ахмадей. Но тот не растерялся:
— Вижу, мало вы читаете. Я на своем веку про клады во сколько книг перечитал! Слыхали про такую: «Лунная ночь и рыжая борода»? Или, может, читали: «Пришелец стучится на рассвете»? А знаете, как большой Мухар-рям нашёл алмазы?..
В душе я сознался, что никогда не читал книг о кладоискателях. Ахмадей промолчал. Пожалуй, он тоже впервые узнал о существовании подобных книг.
Нашей необразованностью немедленно воспользовался новый мальчик.
— Прямо не знаю, посвящать ли вас в тайну клада… — задумчиво произнёс он.
Клад заинтересовал меня не на шутку.
— А где, по-твоему, есть клад? — спросил я.
— Во дворе.
— В нашем?
— В нашем.
— Шутишь?.. — Ахмадей придвинулся к новому мальчику.
— Чтоб мне провалиться! Раньше тут купеческие дома стояли. А купцы всегда зарывали золото и алмазы под свои дома или закладывали в фундамент. Я-то знаю…
— Показать сможешь, где тут были купеческие дома?
— Почему же нет!
Он повёл нас в глубь двора: однако, дойдя до сарая, внезапно остановился.
— Сейчас никак невозможно начинать поиски, — проговорил он, словно обдумывая что-то. — Никак невозможно!..
— Почему? — прошептал я, предчувствуя какую-то тайну.
— Обычно для успеха дела ищут при лунном свете.
— Улизнуть хочешь? — насторожился Ахмадей.
— Провалиться мне на этом месте!
Ахмадей, как я заметил, с уважением взглянул на нового мальчика:
— Богато! Где выучился так выражаться?
— Из книг вычитал.
Новый мальчик явно начал завоёвывать симпатию Ахмадея.
— Про клад тоже?
— Ага!
— Придётся, видно, ночью порыться?
— Да. — Новый мальчик кивнул головой. — Надо ещё план-карту иметь. Без плана никто сокровища не искал…
— А где же достать этот план?
— Я сам составлю. По всем правилам. Про это тоже в книге написано. Я уже кое-что набросал.
— Ладно, составляй и заканчивай, — разрешил Ахмадей. — У тебя, между прочим, есть какое-нибудь имя?
— Есть.
— Выкладывай.
— Яшкой меня зовут. А ещё можно Чёрным плащом… Ахмадей, как мне известно, не имел такого громкого прозвища и, как мне показалось, позавидовал Яшке.
— Не признаю! — сухо отрезал он. — У нас ты не будешь Чёрным плащом.
Боясь, что из-за ссоры могут сорваться поиски клада, я быстро переменил разговор:
— Значит, будем ждать, пока появится луна?
— Ага, — промычал Яша. — Но это строго между нами. Понятно?
— Понятно, — сказал Ахмадей. — Но ты не вздумай без нас искать… И ты, Мансур, держи язык за зубами. А то больно любишь якшаться с девчонками!
Так познакомились мы с Яшкой и договорились в первую лунную ночь, втайне от всех, выйти на поиски сокровищ.
Луна чуть не подвела
Тот, кто ни разу не пробовал хранить тайну, не знает, как трудно это делать. Мне здорово хотелось похвалиться перед девчонками и рассказать им о нашем кладе. Иногда меня прямо-таки одолевало безумное желание поделиться тайной с деревьями, ведром, горшком или даже с радиоприёмником.
Однако приходилось сдерживать себя: ничего не поделаешь, тайна есть тайна.
А луна, как назло, всё не появлялась и не появлялась. Сколько же можно ходить с невысказанной тайной! Я чувствовал, что она вот-вот вырвется у меня. Понимал: не жить ей у меня в груди. Ах, только бы не проболтаться до первой лунной ночи!
Но природа была против меня, и наконец мои душевные силы иссякли. Однажды я сказал себе: «Если ещё три ночи не покажется луна, ни за что не сумею сохранить тайну и обо всём расскажу Фатыме. И потом, почему только мы, мальчики, должны искать клад? Разве, например, Фатыма отказалась бы от сокровищ? Думаю, что нет. Кому-кому, а ей деньги нужны! Папа её зарабатывает не очень много, а мама давно болеет».
Все три дня стояла облачная погода. И вот на четвёртое утро, как и обещал себе, я вышел во двор с определённым решением посвятить Фатыму в нашу тайну. Однако мне не повезло с первого шага: Фатыма сидела дома и долго не выходила во двор. Люция, Маня и картавая Зуляйха — та самая девочка с длинной косой, которая в первый день спросила меня, откуда я взялся, — стояли на ящике и, прижав к стеклу носы, следили за тем, что делает Фатыма. Я подошёл к ним и остановился за их спиной.
Солнце припекало, хотя уже начался август. Девочкам очень хотелось вызвать Фатыму на улицу. А Фатыма всё не шла и не шла.
— Она уберёт со стола и выйдет, вот увидите, — сказала Люция.
Фатыма убрала со стола, потом взялась чистить картошку.
— А мне захотелось картошки, — проговорила Маня. — Девочки, вы любите жареную картошку?
Она была самая маленькая среди девочек и любила задавать разные вопросы. Она и у меня часто спрашивала о том, чего сама не знала. Мне всегда было приятно отвечать ей. А при случае я даже играл с ней в девчачьи игры.
— Фатыма налила ведро воды. Неужели она будет полы мыть? — ахнула Люция. — От этого руки грубеют.
— Я тоже мою полы, — сказала Зуляйха.
— А к нам приходит одна тётя. Её вызывают по телефону, — сообщила Люция. — Она и полы моет, и бельё стирает, и ванну топит.
Тем временем Фатыма вымыла полы.
— Ну, теперь-то она выйдет к нам! — вздохнула Люция.
Однако Фатыма умылась, привела себя в порядок и начала готовить обед.
