Джеймс Крюс - Маяк на Омаровых рифах
— Пожалуй, Ванна-дер-Бак поступил справедливо. Удивительно, водяной, что ты поведал такую правильную историю! Только одно мне не нравится: почему полицейский колотит детишек?
— Колотушки — дело житейское, — отвечал водяной, не сводя глаз с далекой лодки.
— Ничего не житейское! — энергично тряхнул головой Иоганн. — Кто распускает руки, тот никудышный учитель. Скверное это дело!
— Возможно, — рассеянно кивнул водяной. Он слушал вполуха: расстояние между маяком и лодкой медленно, но верно сокращалось. Эту лодочку он твердо решил опрокинуть.
Иоганн тоже то и дело поглядывал на лодку. Когда водяной начинал свой рассказ, она была величиной с горошину, потом увеличилась до размеров вишни; вот уже хорошо видно и лодку, и две фигурки. Иоганн размышлял: «Еще час-другой — и они будут здесь! Отвлечь бы водяного еще чуть-чуть — и тетушка спасена!»
Но шанс на спасение был, к сожалению, невелик: Морешлёп вертелся как на иголках. Не расскажет ли водяной еще какую-нибудь историю, спросил Иоганн. К примеру, про остров Гельголанд?
Но водяной замотал головой.
— Сперва надо лодку перевернуть! — решительно заявил он. — Вот сделаю дело, вернусь — и будет тебе история.
— Ну тогда хоть послушай песенку! — в отчаянье взмолился Иоганн.
— А какую?
— Хочешь про разбойника? Хочешь про рыбий карнавал? Выбирай, какая понравится!
Водяной подумал-подумал и пробурчал:
— Мне и ту, и другую охота послушать. Только вот лодка…
— Да подождет твоя лодка! — с жаром перебил его Иоганн. И, вынув изо рта трубку, запел песенку…
Песенка про разбойника
Я шел однажды…
Вот так-так,
Вот так-так,
Вот так-так,
Шел ночью сквозь кромешный мрак
У-ху-ху!
И вдруг навстречу…
Вот такой,
Вот такой,
Вот такой,
Лесной разбойник злой-презлой.
У-ху-ху!
Ко мне рванулся…
И в упор,
И в упор,
И в упор
Разбойничий нацелил взор.
У-ху-ху!
Дрожа от страха,
Все же смог,
Все же смог,
Все же смог
Я вынуть толстый кошелек.
О! О! О!
Разбойник тут же…
Вот нахал!
Вот нахал!
Вот нахал!
Аж десять грошей отсчитал.
А! А! А!
Знать, был разбойник…
Вот так-так,
Вот так-так,
Вот так-так,
Разбойник был совсем бедняк.
Ха! Ха! Ха!
Водяной рассмеялся:
— Славная песенка. Только слушателя водят за нос!
— Вот и хорошо, — отозвался старик.
— А песня про карнавал, она и правда про карнавал? — решил на всякий случай уточнить водяной.
— Ну конечно! — поспешно вскричал Иоганн. Старика беспокоили кровожадные взгляды, которые Морешлёп бросал на далекую лодку. Он откашлялся, словно певец на сцене, и, чтоб еще чуть-чуть потянуть время, запел песенку…
Песенка про рыбий карнавал
Морское дно — огромный зал,
Где музыка играет,
Один веселый карнавал
В другой перетекает…
Кто бьет хвостом, кто в рог трубит,
Кто кружится в бурунах.
И на своих усищах кит
Играет, как на струнах.
А рыбий хор не ест, не пьет,
А третьи сутки кряду
По-итальянски там поет
Ночную серенаду.
Оркестр кошачих трубачей
Ноктюрн играет новый,
Еще приятней для ушей
Тромбон морской коровы.
И песенку она поет:
«Жил-был пингвин на льдине
И все мечтал, что поплывет
Он по небесной сини».
И ржет вовсю морской конек
На рифовом коралле…
Прекрасный выдался денек
На рыбьем карнавале!
А тот, кто мой рассказ отверг —
Не верю, мол, такому,—
Со мною в будущий четверг
Пусть едет в Оклахому.
В аквариуме там живут
Коты зимой и летом,
Они уж точно не соврут,
Когда споют об этом.
Они всерьез расскажут вам,
Как в карнавальном звоне
Акула целый вечер там
Играла на тромбоне.
Выслушав песенку, водяной оживился:
— Я, кажется, знаю одну такую акулу, которая на тромбоне играет! Или это все выдумки?
— Выдумки или нет — главное, чтобы песенка пелась! — дипломатично заметил смотритель.
Пока они вели свои разговоры, к маяку подлетела чайка. Села на решетку балкончика и прокричала:
— Привет, Морешлёп!
— Привет, Александра! — пробурчал водяной.
Александра, только что побывавшая в лодке, разинула было клюв для доклада о самочувствии тетушки, как вдруг заметила, что смотритель делает за спиной водяного какие-то знаки и прижимает палец к губам. Он изображал перевернутую лодку и показывал на водяного.
Александра, птица понятливая, мигом смекнула, в чем дело. И тут же придумала, как помешать беде. Перегнувшись через решетку, она вытаращила глаза и крикнула:
— Вот это да!
— Что такое? — с любопытством спросил Морешлёп. — Что там?
— Вот так омар! — верещала чайка. — Вот так громадина! Он вползает в подвал! Вот он уже заполз!
— А сколько он весит? — облизнулся Морешлёп.
— Килограммов пятнадцать, не меньше! — крикнула Александра.
— Пятнадцать… — застонал Морешлёп. — Такого большого я никогда еще не встречал! Уступишь мне его, старина, если я его поймаю?
— Так и быть, — кивнул Иоганн. — В виде исключения!
— Пятнадцать кило! — восхищенно повторял водяной. — У меня уже слюнки текут!
Морешлёп грузно перевалился через решетку и во всю прыть зашлепал по приставной лестнице вниз. Иоганн спустился за ним: он понял, что чайка подстроила западню. И точно! Проковыляв в подвал, Морешлёп никакого омара не обнаружил. Пошарил слева, пошарил справа — омара не видно. Только тяжелая железная дверь вдруг бац — и захлопнулась; в замке лязгнул ключ.
— Эй, вы зачем меня заперли? — завопил водяной.
— Иначе никак! — крикнул из-за двери смотритель. — Старушка в лодке — мой друг. Не могу допустить, чтоб ты ее утопил.
— Если она твой друг, — захныкал Морешлёп, — то я не буду. Клянусь! Выпустите меня!
— Клянись не клянись, — крикнула Александра, — но пока лодка не приплывет, сидеть тебе под замком!
И тут вдруг Морешлёп смутился.
— А может, и правильно вы меня заперли, — пробурчал он. — На воле я бы не удержался — точно перевернул бы лодчонку! Такой уж у меня характер. Но войдите же и в мое положение: как я буду сидеть тут один-одинешенек в темноте? Хоть расскажите что-нибудь интересненькое…
— Это всегда пожалуйста! — крикнул смотритель. — Подожди-ка минутку!
И смотритель полез наверх за своим табуретом. Глянув с балкона на юг, он заметил черную тучу, которую ветром гнало прямехонько к лодке. Смотритель встревожился: вот-вот хлынет дождь!
— Если лодка попадет под ливень, — пробормотал Иоганн, — тетушка простынет и разболеется!
Сердито ворча, он взял под мышку свой табурет и спустился вниз — рассказывать обещанную историю. Морешлёп уже весь извертелся в подвале от нетерпения.
— Может, про трех китайских бургомистров? — спросил Иоганн.
— Наизусть знаю! — гулко раздалось из подвала.
— А я — нет! — заметила Александра.
— Ну, тебе я потом расскажу! — ответил смотритель.
Морешлёп задумался: что бы такое послушать? И тут его осенило. Хорошо бы сейчас про волшебников!
— Про одного волшебника я могу рассказать, — отозвался Иоганн. — Слыхал ли ты о волшебнике по имени Хинц Розенхольц?
— Слыхом не слыхивал! — в волнении заорал Морешлёп. И громко хлопнул себя по пузу от удовольствия. Послушать новенькую историю — что может быть приятней! И смотритель, то и дело косясь на тучу, повел рассказ…
История про волшебника по имени Хинц Розенхольц
Что на свете есть волшебники, ни для кого не секрет. Много разных историй служат тому доказательством. Но что среди колдунов и магов встречаются иной раз добрейшие люди, знают немногие. Вот почему мне и подумалось, что надо бы рассказать об одном волшебнике, который некогда жил у нас на острове. Звали волшебника Хинц Розенхольц, и была у него на Тюленьей улочке, прямо на взморье, лавка со всякими пустяками. Если бы Хинц захотел, он бы стал богачом и жил в роскошном дворце. Но богатство его не манило. Хинц любил свою лавочку и скромный домик у моря, где он жил один-одинешенек, с черным котом Цап-царапом.
