Кристине Нёстлингер - Само собой и вообще
Мы вошли в кондитерскую. Карли ничего не хотела для меня заказывать. Из экономии. Тогда Вуци занял у нее денег, чтобы угостить меня. И купил мне колу и тост. Вуци супер-здоровский, просто вообще! Он сказал, что я имею полное право переехать к Бабушке. И что Карли это совершенно не касается.
А Карли сказала, что ее это все-таки немножко касается. Потому что мама и папа рассердятся на нее, если узнают, что она встретила меня на улице и не привела домой. И эта дуреха Рози, конечно, поддержала свою подружку. Карли к тому же выставила меня полным идиотом.
— Сам он никогда не найдет дорогу к Бабушке, — сказала она Вуци.
— Ну, тогда мы его отвезем, — решил Вуци. Но Карли уперлась. Ведь тогда она будет еще больше виновата!
Я поклялся Карли, что не выдам ее и ни словечка не скажу о том, что мы встретились. И что я еще никогда не выдал ни одной тайны.
Дуреха Рози сказала Вуци, что малявку вроде меня нельзя воспринимать серьезно. Но Вуци сказал, что относится ко мне очень серьезно.
— Ужас просто, как вы с ним обращаетесь! — упрекнул он Карли и Рози.
Тогда Карли стала со мной поприветливее. Конечно, только ради Вуци. Я поклялся говорить всем, что доехал до бабушки совершенно самостоятельно. И высоко поднял пальцы, скрещенные для клятвы! А потом Вуци, Рози и Карли доехали со мной на трамвае до метро и проследили, чтобы я спустился вниз по правильному эскалатору.
С поездкой на метро справился бы и младенец. Там проходит всего одна линия. Поэтому я никак не мог бы сесть на неправильный поезд. И станцию я тоже не мог перепутать, потому что мне надо было ехать до конечной. Но путь от метро до Бабушкиного дома оказался трудным. Я ошибся в направлении и вдруг очутился перед зоопарком. Но оттуда увидел колокольню церкви, рядом с которой живет Бабушка. И просто пошел, ориентируясь на нее. Зигзагами, потому что между мной и колокольней были большие дома.
Когда я наконец-то добрался до дома Бабушки, у меня стала побаливать левая нога. Она немного больше, чем правая. А ботинки, которые я надел, мне купили еще в прошлом году. Правый пока что подходит, но впритык, а левый уже жмет. Но маме некогда купить мне новые ботинки. Она все время это откладывает, с недели на неделю. Наверное, я получу их, только когда глупая мамина компаньонка вернется из Америки. Потому что нет таких обувных магазинов, которые закрывались бы позже, чем вязальные. И таких, которые бы раньше открывались, тоже нет. Мама хотела, чтобы папа сходил со мной за ботинками. В субботу в первой половине дня или на неделе, если он вдруг вовремя придет с работы. Но он никогда вовремя не приходит! А в субботу до обеда ему тоже не хочется никуда идти, даже если он не едет на рыбалку! «Я ничего не понимаю в детской обуви», — сказал он мне. Чего ж там понимать-то? Я выберу себе какие-нибудь башмаки, а он за них заплатит!
Я не знал, что Бабушка уехала в санаторий! И Карли тоже не знала. Иначе она не повела бы меня к метро. Я очень удивился, что Бабушки нету дома. Ведь был уже полдень, и магазины закрылись на обед.
«Она, наверно, пошла погулять», — подумал я. Спросить, где Бабушка, я ни у кого не мог. Звонил во все двери, но никто не открыл. Я сел на подоконник на лестничной площадке и стал ждать. Целую вечность прождал!
Окно на лестнице было открыто. Я выглянул из него и увидел, что вся стена дома в строительных лесах: наверно, ее собираются заново штукатурить. И еще я увидел, что у Бабушки на кухне окно тоже открыто…
Почему все потом так разволновались, я правда не понимаю! Даже младенец смог бы пройти по лесам от лестничного окна до кухонного. И я не боюсь высоты! Только мишка чуть не упал. Но у него же нет костей, которые могли бы сломаться.
Я уютно устроился в гостиной, распаковал вещи, включил радио и принес печенье. Потом я услышал, как кто-то открывает входную дверь, и подумал: «Наконец-то пришла Бабушка!»
Но это оказались мама, папа и Карли. Я сказал маме и папе, что теперь буду жить здесь. Потому что Бабушка всегда держит свои обещания. И потому что ей не с кем ссориться. Но я не сказал ни слова про то, что Карли довела меня до метро! Тут мама объяснила мне, что Бабушка уехала, и пообещала:
— Торжественно клянусь, что с этого дня мы с папой больше никогда не будем ссориться!
А папа добавил:
— И с этого дня будем держать все наши обещания! Торжественно клянусь!
Их клятвам я не поверил, но мне стало ясно, что если Бабушка уехала в санаторий, то мне все-таки придется вернуться домой. Только сперва я не подал вида, что мне все ясно, и сказал, что останусь у Бабушки и буду жить один! Тогда папа велел мне отдать ключ от Бабушкиной квартиры. Чтобы я еще раз не сбежал из дома и не поехал сюда.
— У меня нет ключа, — сказал я.
— Не пролез же ты внутрь через замочную скважину! — сказал папа.
— Нет, через окно! — ответил я. — Я прошел по строительным лесам! Целых три раза, пока все не перенес!
Тут мама стала совсем бледной. И папа тоже! Они, наверно, никогда не бывали на строительных лесах, иначе знали бы, что пройти по ним пару метров туда-сюда совсем не сложно.
А потом пришлось еще объясняться с Бабушкиной соседкой, потому что из-за нас она чуть не умерла со страху. Благодаря этой соседке папа с мамой и нашли меня так быстро. Карли ведь крепко держала язык за зубами и не сказала им, где я. А соседка позвонила к нам домой. Потому что услышала через стену музыку в квартире Бабушки. Она знала, что Бабушка уехала и не может включить радио. И решила, что в квартиру проникли воры. Вот уж глупо! Воры-то действуют тихо, они не станут включать музыку!
Соседка спросила у мамы, нужно ли ей звонить в полицию из-за подозрения о взломе. Мама посоветовала ей оставить все как есть и сказала: «Мы сейчас же приедем».
Мама, конечно, не поверила насчет воров. Ей было ясно, что в квартире я! И она очень обрадовалась, потому что уже несколько часов повсюду меня искала и очень боялась, что со мной что-то случилось.
Карли потом рассказала мне, что эта чудная соседка ждала их на лестничной площадке. Она жутко волновалась, и вся дрожала, и предостерегала папу и маму, что входить в квартиру Бабушки опасно. Потому что взломщик мог бы разбить им голову.
А потом мама с папой и Карли забыли сказать соседке, что в квартире нет никакого взломщика. И пока мы все вместе не вышли из Бабушкиной квартиры, соседка стояла у себя за дверью, тряслась от страха и сердилась на нас за то, что мы про нее забыли.
Карли думает, что она к тому же была немного разочарована. Ей очень хотелось, чтобы произошла какая-нибудь сенсация. Она была бы рада даже самой малюсенькой сенсации, например, что я забрался в квартиру по строительным лесам. Но папа и мама не сказали ей об этом. Моя мама терпеть не может эту соседку. Когда мама была маленькая и жила у Бабушки, соседка сильно осложняла ей жизнь. Стоило маме хоть чуть-чуть расшуметься, она сразу начинала стучать в стену. Если мама играла внизу во дворе с кем-нибудь из другого дома, то соседка кричала из окна, что чужой ребенок должен идти к себе домой. А когда мама первый раз поцеловалась со своим другом у входа в подъезд, соседка это увидела, помчалась к Бабушке и все ей рассказала. А потом еще и разозлилась, что Бабушка не отхлестала маму по щекам. Само собой, мама просто вообще терпеть не может эту женщину.
Папа страшно обрадовался, что получил меня назад, и сказал: «А теперь будем праздновать! И как следует!» И мне разрешили выбрать, как мы будем праздновать. Я сразу придумал. Я уже давным-давно мечтал устроить такой праздник на берегу маленького озера. Туда, правда, довольно долго ехать, но я как раз и хотел, чтоб праздник продолжался до поздней ночи. И чтоб был костер, на котором можно жарить сосиски и картофель. В темноте костер выглядит гораздо красивее. А когда небо черное, можно увидеть звездопад.
Сначала папа не соглашался. Он, мол, не может праздновать допоздна. В семь часов вечера у него назначена встреча! А звездный дождь все равно бывает только раз в десять лет!
Но мама убедила папу отложить свою встречу. Папа позвонил прямо из телефонной будки, на углу около Бабушкиного дома, и отменил ее. Мы поехали домой и забрали Ани. А еще картошку и много замороженных сосисок. И растопку для костра. И колу, и апельсиновый сок, и одеяла, и хлеб.
Праздник получился замечательный. Пока было еще светло, я искал с папой красивые камушки. Мы набрали полный пакет. Ани, скучный человек, ничего не делал, а только читал, сидя на корточках. Мог бы заняться этим и дома!
Когда стемнело, мы развели костер. С большими камнями вокруг, чтобы на лугу не случилось пожара. Сосиски пожарились хорошо, а картошки — нет. Они остались жесткими внутри. Но я их все равно съел, и у меня заболел живот. Карли с мамой пели у костра на два голоса. Даже Ани потихоньку подпевал, потому что при свете костра не очень-то почитаешь. Я ждал, когда же начнут падать звезды. Неправда ведь, что они падают только раз в десять лет. По телевизору один дяденька рассказывал, что на Землю непрерывно падают бесчисленные метеориты. Дяденька этот — директор какой-то обсерватории и, конечно, знает про такие вещи лучше, чем папа.
