Виталий Бианки - Лесные сказки и были (сборник)
Вот она рассердилась и говорит бабушке:
– Что я – маленькая?! Дед-мороз – это глупости. Я знаю: он из ваты сделан.
– Ах-ах-ах! – ужаснулась бабушка. – Слышишь, Иван Гервасьич? Вот они какие – наши внучата! Ни во что не верят. Ах-ах, какой ужас!
Майка ей:
– А ты думаешь, мы глупенькие? Нам в классе учительница Октябрина Серафимовна чешскую сказку читала, «Двенадцать месяцев» называется. Там одна девочка зимой все месяцы сразу видела. А потом Октябрина Серафимовна объяснила нам, что всё это глупости и лето никогда с зимой не встречается. И вообще школьницам стыдно верить сказкам про всякое такое и про деда-мороза.
Бабушка чуть совсем не расплакалась.
– Ахти, вот горе мне! Как же теперь без сказки-то жить будете? Слышь, Гервасьич, совсем сказка потерялась!
Дед рассмеялся.
– Сказка-то потерялась? Никак! Разве что у ихней Октябрины у Серафимовны. А мы с внучкой в одночасье её найдём, сказку. Утром же, внученька, и сходим с тобой за ней.
– Всё равно не поверю, – храбрилась Майка.
– Своими глазами увидишь. Утро-то вечера мудренее…
– Не-ет! – сказала Майка.
Весёлая новогодняя ёлка не удалась. Расстроенная бабушка весь вечер то и дело прикладывала к глазам кружевной платочек. Дед Иван Гервасьевич задумчиво курил из старой, длинной-длинной трубки.
Майка еле дождалась, когда, наконец, с ватного деда-мороза сняли мешок, а из мешка вынули куклу с закрывающимися глазами, кукольный сервиз, лото с картинками из сказок, красную шапочку, маленького мишку из золотистого плюша – и всё это подарили ей. Потом Майка поблагодарила деда с бабушкой, простилась с ними и отправилась спать.
– Вставай, внученька, вставай! – будил дед. – Встречай первое утро года. «Мороз и солнце – день чудесный!»
– Я не маленькая, – спросонья бубнит Майка. – Чудес всё равно не бывает…
– Конечно, ты большая, – соглашается дед. – Да ведь большим чудеса ещё больше надобны, чем детям. Вставай-ка, вставай! Куда я тебя поведу-то!..
– А куда, дедушка?
– Пойдём мы с тобой к лешачку в гости. А живёт он не за горами, не за долами – рядом с нами: там, где лето с зимой встретились, – в зимнем, значит, летечке.
– Глупости какие!.. – говорит Майка. – А он очень страшный?
– Лешачок-то мой? – смеётся дед. – Да он росточком не больше сосновой шишки. А сторож леса что надо! Первый мне помощник.
– Ну, ладно! – соглашается Майка.
Быстренько оделась, чаю напилась, и они с дедушкой пошли. Солнце зашло за тучки. С неба начали медленно-медленно опускаться, порхая, большие снежинки. Вошли в лес. Остановились. Дед вынул из кармана платок.
– Ну, внучка, теперь я завяжу тебе глаза. Сказка любит, чтобы с ней в жмурки играли. Вот так, – сказал дед, завязав платок у внучки на затылке. – Только по-честному: не подглядывать! Давай лапку, я тебя поведу.
Долго ли, коротко ли шли дед с Майкой, усадил её дед на какую-то лавочку и спрашивает:
– Слышишь ли?
– Слышу, дедушка.
– Что слышишь?
– Вроде как водичка плещется.
– Она и есть.
– Это ты нарочно так делаешь… Зимой лёд.
– А тут – летечко! Мы уже пришли. Снимай повязку.
Майка стянула с головы платок и ахнула.
Они с дедом сидят в беседке среди леса, с крыши свисают сосульки, а внизу под ними весело бежит речка в зелёных берегах. С неба летят снежинки, но долетают только до половины большой ели – и исчезают, тают на лету… На зелёных лапах ели нет снега. И речка плещется, как летом. На дне её зелёные длинные травы колышутся, колышутся – косы русалкины! По берегам – изумрудная травка-муравка. Вот подорожник. И вереск в лиловых цветочках.
– Деда! – шепчет Майка. – А кто это там, на ветке, над речкой?
– Птичка-то? – так же шёпотом спрашивает дед. – С толстой головой и длинным носом?
– Птичка?! Это – ёлочная? Никогда не видела таких красивых! Ай!.. Она кинулась вниз головой! Она утопилась?
– Что ты, что ты, внученька! Это зимородок, водяной воробей. Вон вынырнул! И рыбка в клюве. Семицветная птичка из сказки.
– Правда? – всё шёпотом спрашивает Майка.
– Конечно же! Эта сказка – чистая правда. А ты под ёлку-то под ёлку глянь! Видишь пенёк под ней? Он был пустой внутри, а мой лешачок в нём домик себе устроил. Видишь крылечко-колечко из тонких еловых веточек?
– Вижу, дедушка, вижу! Ой! Кто это из пенька выскочил? Не то мышка, не то птичка! Коричневенькая! И хвостик торчком.
– А это и есть мой помощничек-лешачок. Подкоренничок-птах. Ещё задери-хвостом прозывают. Он боевой. Вишь, вишь – на елушку вспорхнул. Солнышко, гляди, вышло. Сейчас, значит, запоёт.
Вот – слышишь?
Я храбрый подкоренничок.
Под ёлкой домик мой.
Живу я в этом домике
И летом и зимой.
Живу – не тужу,
Наш лес сторожу.
Я маленький, удаленький,
И песенки люблю.
Чуть солнышко покажется,
Я громко запою:
Весны дождались,
Так пой-веселись!
А если люди хищные
В наш лес придут с пилой, —
Я высмотрю, я выскочу,
Я закричу: – Долой!
Лесничий идёт,
Вас в плен заберёт!
Они за мной, а я – от них.
И на весь лес кричу:
– Тэррррр!
Лесничий к ним с ружьём спешит,
А я в свой домик мчу.
Под ёлку скачком —
И хвостик торчком!
Смолкла песенка.
– И лешачок куда-то пропал, – говорит Майка. – И волшебный ныряльщик куда-то исчез. Дедушка, а они были?
– А как же, внученька! Ты что же, своим глазам не веришь? Видишь: кругом зима, а речка бежит, бежит… Зелёная травка на берегах.
– А я думала – это всё нарочно… Никогда таких птичек не видела. Никогда не знала, что лето зимой бывает…
– Вот ты и расскажи своей Октябрине Серафимовне, какое оно, зимнее летечко, бывает. Придётся и ей в несказки-сказки поверить, во всамделишные сказки, без обмана. А теперь пошли домой. Мороз ведь. Вон у тебя уж носишко побелел – потри-ка, потри лапками!
– Скоро как… – вздохнула Майка. – Ну, завязывай глаза.
– Зачем завязывать? – удивился дед. – Я тебе только что открыл глаза на сказку, зачем же я их закрывать буду? Гляди: уж вот он – наш дом. Всего-то ничего мы от него отошли, а в сказке побывали. Вон и бабушка на крыльце.
Майка кинулась на крыльцо, раскинула ручонки.
– Бабуся, дедушка мне всамделишную сказку показал – зимнее летечко!
– Да, желанная ты моя, – растроганным голосом заговорила бабушка, обнимая счастливую Майку. – Умница моя! Куда это ты, Иван Гервасьич, водил её? Уж не в беседку ли над речкой, над Горячими ключами?
– На ключи, матушка, на Горячие. Теперь знает, какие в жизни настоящие-то сказки бывают.
НЕВИДИМКИ
Весной Майка перешла во второй класс и поехала в лес к дедушке и бабушке на всё лето.
Дед Иван Гервасьевич каждый-каждый день, как ляжет Майка в кровать, рассказывал ей разные сказки про зверей и птиц. Недаром же он был лесничим и так хорошо знал свой лес.
Под конец лета Майка и говорит:
– Теперь-то я всех наших зверей и зверюшек хорошо знаю.
– Ой ли? – улыбнулся дед. – Ну-ка, вот расскажу тебе про одну зверюшку, – скажи, как ей имя-прозваньице!
– Очень просто догадаюсь.
– Ну-ну! – больше дед ничего не сказал. Подоткнул под Майку одеяло и начал.
Был октябрьский вечер. В нашем саду начало уже темнеть.
Бесшумно, как сова, пронёсся над самой землёй ястреб, вдруг взмыл и сел на ветку дуба. Уселся на ней поудобнее, у самого ствола. Дуб ждал зимы, но не скинул с себя ещё ни одного своего разрезного листа. Сидевший на ветке у самого его ствола был хорошо скрыт от всех глаз. Славное местечко для спокойной ночёвки! Да и для засады очень неплохо…
Пригнув плоскую голову, ястреб заглянул в окошечко между листьями. Увидел потемневший от дождей ствол другого дуба и в нём – небольшое круглое дупло. Ястребу вдруг показалось, что в дупле на миг показался чей-то розовый носик.
Холодные жёлтые глаза хищника вспыхнули. Ястреб стал дожидаться, когда зверёк вылезет. Тут он выскочит из своей засады – скогтит добычу. Но розовый носик больше не показывался. Ястреб был сыт: только что плотно поужинал отбившимся от стаи скворцом. Глаза его сами закрывались: пора спать! Раз этот зверёк тут живёт, в дупле, значит, утром ястреб сумеет его поймать себе на завтрак.
Ястреб вытянулся на своих высоких ножках, плотно закрыл веки и заснул.
Только он заснул, из дупла высунулась розовоносенькая острая мордочка, показались усы, чёрная полоска на глазах, глаза большущие, ушки, тоже крупные, розовые. Мордочка внимательно осмотрелась – и зверёк весь выскочил наружу. Примечай-ка: сверху он жёлтенький, снизу белый, прямой хвостик чуть не во всё тельце…
– Знаю! Знаю! – закричала Майка. – Это белочка! Она…
– Стоп, стоп, стоп! – остановил дед. – Не отгадала. Зверюшка эта почти вдвое меньше белки. Не рыжая, жёлтенькая. На глазах – чёрная перевязка. Хвостик прямой. А ты говоришь – белочка!
– Тогда, значит, заморский какой зверь. Наших я всех знаю: заяц, белка, мышь, медведь, волк…
