Георгий Кублицкий - По материкам и океанам
— Это, возможно, камень с пристани скифо-тавров, — многозначительно сказал он курортникам.
Но такое разъяснение никого не удовлетворило.
Тогда профессор пояснил, что греки любили описывать берега так, как человек видит их с борта корабля. Эти описания назывались периплами. В одном из периплов, написанных восемнадцать веков назад, упомянуто об «опустевшей пристани скифо-тавров», находящейся недалеко от Феодосии.
Как же было не заинтересоваться этим упоминанием! Ведь скифы, населявшие Крымский полуостров задолго до появления на нем греческих колоний, — одни из предков славян. Но где искать «опустевшую пристань»? Пришлось не только сличать разные периоды, но и осмотреть побережье Крыма с моря — так, как его видели древние греки. И все данные больше всего подходили вот к этой Коктебельской бухте.
— Поднимитесь повыше и в тихий, солнечный день посмотрите на бухту. Жаль, что сегодня тучи… Под водой вы увидите темное пятно отмели, уходящей вглубь моря. Но это не просто отмель…
Высокий, в рабочей блузе, с непокрытой головой, профессор напоминал художника или мыслителя древности. Ветер шевелил пряди его длинных седых волос.
Водолазы почтительно смотрели на камень, который сами же достали. Им показалось сначала там, в глубине, что перед ними — подводная скала. Однако ее трещины были подозрительно правильно расположены. Удары железного лома — и каменная глыба, несомненно отесанная рукой человека, отделилась от «скалы».
— Тут еще надо ждать открытий. И в море и повыше, на горе Тепсень. Надо искать сразу и здесь и там. Связать раскопки и подводную разведку.
Но профессору Орбели не удалось этого сделать. В тот год, когда он должен был продолжить работу в Крыму, началась война. В осажденном Ленинграде, в холодном, нетопленном кабинете, при свете коптилки профессор Орбели работал над книгой по истории водолазного труда и мечтал о том времени, когда снова можно будет искать под водой следы эпох и культур. Это время для него не пришло. Весной 1943 года профессор Орбели умер, склонившись над рукописями. Но в науке эстафета открытий, выпавшая из одних рук, подхватывается другими.
На дне Каспия, около Дербента, недавно найдены остатки стены, сложенной более тысячи лет назад. Ее камни для тяжести залиты свинцом. Поблизости обнаружены другие древние постройки.
Раскрыта загадка Тмутаракани. Древний город находился на месте нынешней станицы Таманской. Это была крепость и крупный порт на берегу моря. Археологи нашли остатки его стен, храмов, жилищ. Не исключается, что на островах пролива, поглощенных морем, существовали постройки времен Тмутараканского княжества.
И в древней Ольвии и в других городах древнего Причерноморья найдены многочисленные следы скифской культуры. Возле Севастополя раскопаны руины Новгорода-Скифского, существовавшего задолго до нашей эры. В Керчи советские археологи под развалинами городов Боспорского царства напали на следы тех, кто населял берега Черного моря в эпоху бронзы, — видимо, на следы киммерийцев.
А в Коктебеле? На горе Тепсень раскопаны постройки и храмы славянского типа, остатки стенной росписи VII века. Возможно, что здесь удастся найти и памятники тех времен, когда пристань скифо-тавров еще не была опустевшей…
ПИК СТАЛИНА
Есть на земном шаре место, где природа словно решила сбить с толку географа.
Оно расположено рядом с Индией, но здесь иногда так же холодно, как в Арктике. Тут не бывает теплого лета, и лишь один месяц в году можно не опасаться морозов.
В этом уголке нет песчаных пустынь, и, однако, влаги здесь еще меньше, чем в Сахаре или Кара-Кумах. Снег, выпавший ночью, днем не тает, а испаряется: необыкновенно сухой воздух впитывает влагу, как губка.
Солнце светит здесь так ярко, как нигде на земном шаре, и человек, рискнувший загорать в течение часа, может получить страшные ожоги, угрожающие жизни. Но зато тут очень просто спастись от жары: достаточно с солнцепека, где термометр показывает больше 20 градусов тепла, сделать несколько шагов в тень — и ртуть опустится до черточки, показывающей 5 градусов холода.
В уголке земного шара, о котором идет речь, очень трудно, почти невозможно бегать: непривычный человек начинает задыхаться, пробежав всего десяток шагов. Кипяток там не горяч, и вода кипит уже при 80 градусах: настолько разрежен воздух и невелико давление.
В странном крае не растут обычные деревья и травы. Здесь можно встретить сухие, хилые кусты с необычайно толстыми корнями и серыми ветвями или яркие цветы, поднимающиеся совсем невысоко над землей, — мохнатые, с массивными, словно отлитыми из какого-то сплава, листьями.
А животные! Наиболее распространенное из них обладает широченной, могучей грудью. Похоже, что это создание позаимствовало от многих, хорошо известных человечеству видов всего понемногу. У него рогатая голова быка, пышный хвост лошади, теплая шерсть козы. Но оно не ржет, не мычит, не блеет. Кутас — так называется это животное — хрюкает.
Странный край, где причудливо переплетаются признаки тундры и пустыни, где можно в один и тот же день, даже в один и тот же час, замерзнуть на морозе и получить опасные солнечные ожоги, где все необычно и своеобразно, расположен на самой южной окраине нашей страны.
Это — Памир, «крыша мира».
Плоскогорья Памира в среднем на 4 тысячи метров выше уровня моря. Их окружают либо бездонные ущелья, либо хребты, поднимающиеся уже на совсем немыслимую высоту. Такие же хребты местами вздымаются над самими плоскогорьями.
Памир издавна притягивал ученых и путешественников. Его отроги еще семь веков назад видел неутомимый Марко Поло. Экспедиции Федченко, Северцева и других выдающихся русских ученых открыли Памир для науки.
В советское время началось исследование его наименее доступной части. Она находилась в центре Западного Памира, где медленно течет величайший в стране ледник Федченко и где на головокружительной высоте сходятся вечноснежные хребты.
Изучить ее нужно было не только для того, чтобы стереть «белое пятно» с географической карты. Ведь ледники Памира питают реки, орошающие хлопковые поля таджиков. Здесь зарождается погода, от которой зависят урожаи во многих районах, далеких от Памира. Изучение памирских хребтов тесно связывалось с бурным расцветом хозяйства нашей Средней Азии. Наконец, нужно было осваивать и самые плоскогорья, помочь горцам в борьбе с жестокой природой.
Первая большая экспедиция на Памир была снаряжена советским правительством в 1928 году. Ее участники прошли весь ледник Федченко. Они достигли места, откуда был виден стык хребта Петра Первого с неизвестным хребтом, которому дали название хребта Академии Наук.
Перед учеными и альпинистами высились в синеве неба ослепительно белые пики. Один из них массивной пирамидой возвышался над всеми другими. Далекий, недоступный, загадочный, он, казалось, обладал какой-то притягательной силой. Был ли то пик Гармо, который удавалось видеть с другой стороны, из долины реки Гармо, или экспедиции задалось открыть новую, еще неизвестную вершину?
И как пробраться к этому пику? Что за хребет венчает он? Как вообще расположены в этом месте гряды заоблачных гор и могучих ледников, «завязанные» в сложный узел?
Возникла трудная географическая задача — загадка узла Гармо.
Достоверно было лишь одно: вершина, которую увидели издалека участники экспедиции и высоту которой удалось определить с помощью геодезических инструментов, превосходила все другие горы страны. Она поднималась ввысь на 7495 метров.
В последующие годы отряды Памирской экспедиции продолжали работу на «крыше мира». Альпинисты всё ближе пробирались к узлу Гармо. Три группы смельчаков начали искать пути к высочайшей вершине страны. Они шли с различных сторон. Одна группа поднялась довольно высоко по северному гребню пика, другая разведала восточное ребро, третья на северо-западе уткнулась в отвесную стену скал и льда. Ни одна из групп не достигла цели.
Но когда исследователи собрались вместе и нанесли на карту свои маршруты, то выяснилось, что они поднимались… к двум разным вершинам!
Высочайший пик, открывшийся перед первой Памирской экспедицией, не был пиком Гармо. Это действительно была новая, неизвестная вершина, расположенная там, где к хребту Академии Наук примыкал хребет Петра Первого. Пик Гармо остался в стороне.
Загадка была разгадана. Горный узел Гармо лег на карту. Теперь внимание исследователей было обращено на новый пик. Эту «гору гор», высочайшую вершину страны, назвали пиком Сталина.
Нужно было найти пути подъема по скалам и ледникам горного исполина и попытаться достигнуть его вершины.
Штурм пика Сталина назначили на 1933 год.
* * *Медленно сняв с плеч тяжелые рюкзаки, альпинисты сели на землю. Один из них, плотный, коренастый, широкоплечий, вынул карманный альтиметр и определил высоту.
