Мария Грипе - ...И белые тени в лесу
– Кто это? – спросила я Арильда.
– Вы разве не видите? Это же Розильда и Каролина.
– Да, но кто стоит немного поодаль? Там, позади, среди деревьев.
– Я никого не вижу.
Когда я снова посмотрела туда, фигура исчезла, среди деревьев никого не было.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Только поздним вечером мне удалось остаться наедине с Каролиной. Розильду я видела мельком за ужином. Поговорить нам толком не удалось, но мне показалось, что она очень рада моему возвращению. О пропавших блокнотах она не сказала ни слова, и я уже понадеялась, что эта неприятная история осталась позади.
Однако все было не так уж и гладко. Скорее наоборот, все стало только хуже, и Каролина была серьезно огорчена. Вместе с Розильдой она ходила в ту комнату в башне, где хранились блокноты, и своими глазами видела, что не хватает почти целой полки. Сегодня часть блокнотов опять стояла на своих местах, но теперь исчезли другие.
– Ну и что с того! Должна же она понимать, что я просто не могла их взять! Ведь все это время меня здесь не было!
Каролина грустно посмотрела на меня.
К сожалению, это ничего не доказывает. Блокноты появились на полке сегодня после обеда, как раз когда я вернулась в замок, а исчезли они, когда я уехала. И это только укрепило Розильду в ее подозрениях. Я запросто могла прокрасться наверх и поставить их на место, как только приехала.
– Но если и так, хорошо, допустим, я поставила их на место, но уж наверно я не стала бы брать новые?
Каролина покачала головой. Она-то, конечно, со мной согласна, но с Розильдой ничего не поделаешь.
– Но ведь всю вторую половину дня я была вместе с Арильдом. Разве она об этом не знает?
– Знает, но ведь сначала ты пошла в свою комнату разобрать вещи.
– Да, ну и что? Я там пробыла минут двадцать. От силы полчаса.
– Добежать до комнаты в башне можно за несколько минут.
– Но ведь тогда бы меня увидел Арильд! Он все это время ждал меня в коридоре.
Но все было впустую. Мне вовсе не обязательно проходить мимо Арильда. В моей комнате две двери, так что я спокойно могла незамеченной прокрасться в комнату в башне.
Кроме того, никто не знает, с какого времени Арильд меня дожидался.
Я в полном отчаянии смотрела на Каролину. И что она на самом деле обо всем этом думает? Это же бред чистой воды.
– У меня такое чувство, будто ты изо всех сил ищешь доказательства того, что это я брала блокноты. И это вместо того, чтобы мне помочь.
– Ты о чем? Я что, должна утешать тебя, когда на самом деле надо быть начеку? Думаешь, это может помочь? Я тебе верю, но сейчас речь идет о том, чтобы и других заставить поверить, что это так.
– Но теперь, когда все меня подозревают, почему они держатся так дружелюбно? Почему Арильд мне ничего не сказал?
– Они же воспитанные люди. Как будто ты не знаешь. Ты ведь сама воспитана в том же духе. Надо быть вежливым, нельзя показывать, что ты думаешь на самом деле, это дурной тон…
Я потеряла дар речи. Конечно же, все мы должны быть чуткими и внимательными к людям и во всем проявлять такт. Но притворству нас никто не учил, по крайней мере сознательно. Ведь это совсем другое. Надо же различать деликатность и лицемерие. А улыбаться, когда в душе у тебя таятся мрачные подозрения, – по-моему, это лицемерие.
– Но ведь вы именно так и делаете, – сказала Каролина.
С ней-то все понятно. Мне давно уже известно, что Каролина думает о нашем воспитании. Но вот уж кому-кому, а ей насчет притворства лучше помалкивать.
Но времени ссориться не было. Она и вправду расстроилась из-за того, что все так получилось. Единственное, чего я не могла понять, так это почему она не встретила меня на станции, если знала, что дело зашло так далеко.
– Почему ты меня не встретила?
– Потому что выглядело бы это по-идиотски.
– Вот этого я не понимаю.
– Неужели не понимаешь?
– Нет.
Ну как же. Каролина сказала, что, если бы она помчалась мне навстречу, все бы подумали, что она тоже считает меня виноватой и хочет обо всем предупредить. Все только этого и дожидались. Вера передала ей от меня привет и тут же предложила поехать с экипажем на станцию. Но Каролина поблагодарила и отказалась.
– Так что теперь я надеюсь, они поймут, что хотя бы я убеждена в твоей невиновности. Я-то знаю, что делаю.
Да, она действительно права. Каролина все предусмотрела. Но все равно, она должна была доказать Розильде, что я ее блокнотов не брала.
Разве комната в башне обычно не заперта?
Нет, Розильда не считала нужным запирать на ключ свои блокноты. Она верила, что никто не станет их брать. Тем более что ничего тайного в них не было, и она не стала бы переживать, если бы кто-нибудь их прочитал. Розильда думала, что многое из того, что там написано, понятно только ей. Она бы и сейчас ничего не сказала, если бы я не была единственной подозреваемой, а она не хотела, чтобы блокноты увозили за пределы замка. К тому же она считала, что с моей стороны было чистым коварством делать это у нее за спиной. Если бы я спросила разрешения, она позволила бы мне взять сколько угодно.
– Розильда хочет быть уверенной в том, что на нас можно положиться, – сказала Каролина.
Я почувствовала себя совершенно бессильной. Каролина посмотрела на меня.
– Мы должны найти настоящего виновника. Самое неприятное, что я даже не догадываюсь, кто это может быть. А ты?
– Я тоже.
– Ты себе не представляешь, какие мысли приходили мне в голову. Что за этим стоит? Что может понадобиться человеку, который их взял?
– Может быть, он ищет каких-то объяснений?
– Среди каких-то отрывочных слов и незаконченных предложений? По-моему, это безнадежно. Все равно что искать иголку в стоге сена.
Это, конечно, так. Но ведь тот, кто брал блокноты, делал это довольно-таки регулярно. Каждый раз исчезали блокноты, исписанные за определенный год. А может быть, этот кто-то искал какие-то особенные сведения и перечитывал все с начала до конца?
Каролина кивнула.
– Может быть. Но кто?
Амалия отпадает. Аксель и Вера Торсон тоже.
– Но ведь Вера страшно любопытна, – сказала я.
– Она бы никогда не осмелилась. К тому же она бы сразу поняла, что пользы от этого никакой. Я имею в виду, что сплетен из этих блокнотов не почерпнешь. Напрасный труд.
– Может быть, кто-нибудь из слуг? Ведь они привыкли к тому, что они такие незаметные, никто их не слышит и не видит.
Но Каролина покачала головой.
– Зачем им это надо? Многие из них наверняка даже читать не умеют.
– А что ты думаешь насчет Сигрид?
– Она же совсем старая, да и потом – она никогда не выходит из своих апартаментов. К тому же она слепая. Значит кто-то должен читать ей вслух. Нет, это отпадает.
Сколько мы ни гадали, так ни до чего и не додумались.
– А что говорит Розильда? – спросила я.
– Да она же уверена, что это ты.
– Неужели она вообще больше никого не подозревает?
– Нет, не подозревает.
– А зачем, по ее мнению, мне это нужно?
– Ну как, она думает, что ты хочешь ее получше узнать. И на самом деле ей в какой-то мере это лестно.
– Лестно? Вот этого я совсем не понимаю.
Мы посмотрели друг на друга. Неужели тут совсем ничего не поделаешь? Я спросила у Каролины, кто знает о пропаже.
– Насколько мне известно, только Арильд. Думаю, Розильда никому об этом не сказала, и я тоже.
– А Арильд?
– Он говорил об этом только со мной, – Каролина поморщила лоб и пристально на меня посмотрела. – Есть еще один вариант, – сказала она.
– Какой?
– А представь, что кто-то специально взял блокноты, чтобы подозрение пало на тебя.
– Нет, ты что, зачем? Вряд ли такое возможно.
– Зря ты так думаешь. Всякое бывает.
Она посмотрела на меня в упор.
– Но кто в таком случае это может быть?
– Неужели не догадываешься?
– Нет, конечно!
– Ну подумай!
– Не знаю.
– Знаешь, знаешь. Подумай чуть-чуть!
Она смотрела на меня во все глаза, на губах ее играла какая-то странная улыбка.
– Я не понимаю, ты о чем?
– Неужели правда не понимаешь?
Она не сводила с меня странно поблескивающих глаз, мне стало не по себе. Что она хочет от меня услышать? Кому может доставлять какую-то радость то, что меня подозревают?
– Давай, давай. Подумай, – подбадривала она меня с улыбкой на лице. И вдруг я поняла, что она имеет в виду! Я взглянула на нее как на ведьму, но ничего не сказала.
– Не смотри на меня так! Давай же, скажи это вслух! Кто это может быть?
– Прекрати паясничать.
– Да нет же, такое вполне возможно! Ну скажи, скажи же!
– Прекрати, Каролина! Это не смешно.
Мне было страшновато, Каролина вдруг стала похожей на разъяренную фурию, она схватила меня за запястья и стала трясти.
– Говори, кого ты подозреваешь. Пока не скажешь, я от тебя не отстану!
Каролина окончательно вышла из себя, в глазах у нее стояли слезы, она вся дрожала.
