М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга первая
- Поздравляю вас, вы показали класс! — М.Р. склонился в почтительном поклоне.
Компаньон принял вид независимый и хладнокровный.
- Ну ты даешь, — протянул Дюк. — Что, так боишься?
- Не боюсь! — возмутился Д.Э. — Просто в этом не было необходимости.
- Ну ладно, ладно.
- Да перестань, я бы отлично обошелся. Нет, ну правда! На мне как на собаке!
Все с этим типом было ясно. М.Р. Маллоу осталось только пожать плечами.
- Ладно, дорогой компаньон, — небрежно сказал он. — За ваше хорошее поведение, так и быть, скажу новость: где-нибудь через месяц мы будем в Нью-Бедфорде.
Бармен, надо сказать, предъявил нехилый счет: двадцать пять долларов. Разбитые бутылки, поломанная мебель, зеркало за стойкой (про которое Джейк понятия не имел, как оно разбилось). Ну, и вообще.
- Ничего себе! — присвистнул Дюк. — Человек приходит поесть и выпить, его сначала хотят ограбить, потом тычут ножом, и он же еще за весь праздник плати?
- А кто, интересно, должен платить? — бармен уперся кулаками в бока и грозно наклонился вперед.
Джейк машинально повернулся: труп Крысы уже уволокли. М.Р. грозно делал бровями: не сдавайся, мол. Но тут Хэн-нен как раз сказал насчет подштопать, Коуэн направился к ним, и Д.Э. быстро сказал:
- Ладно, черт с вами. Но только деньги завтра!
Он попробовал вывернуться из-под руки Коуэна и удрать, но не тут-то было.
Назавтра Дюк предложил одолжить, но было не у кого. Коуэн и сам в кулак свистел, а просить у старшего помощника не рискнули. И цепочка от золотых часов Фокса осталась в собственности ломбарда на Сент-Джордж-стрит.
Коварик на борт не вернулся. Явился только Кангас, изо всех сил делая вид, что он ни при чем, никого не трогал и вообще. Перед отходом судна Хэннен рявкнул в кубрике: «Все на борту?», — и ему отозвался нескладный хор: «Да, сэр, все!»
Д.Э. Саммерс смог теперь вздохнуть спокойно. Весело насвистывая, он заменял лопнувший гика-шкот. Высоко забираться не понадобилось, и от этого настроение искателя приключений было еще лучше.
- Куда тянешь, куда ты тянешь? — раздался визгливый лай за спиной Джейка. — Не видишь, угол наветренный!
Это был Кангас. Джейк вытер лоб (солнце палило нещадно) и оценил обстановку. Угол был, точно, наветренный. Если шкот натянуть слишком, изменится угол паруса. Собьется курс. И виноват в этом будет ясно, кто. А как понять, слишком или не слишком? Палубный задрал голову, разглядывая паруса. Стравил немного. Придал верхней лате такое положение, чтобы она смотрела в том же направлении, что и гик. Как будто правильно. Ну, если неправильно, довольно скоро это станет понятно. Уточнять у этого субъекта выйдет хуже. Кангас, маячивший сзади, и не собирался дать палубному пройти. Джейк «споткнулся», и матрос с ругательствами растянулся на палубе.
- Что, — поинтересовался Д.Э. Саммерс, — ножки не держат? Не знаю, леди и джентльмены, удивитесь вы или нет,
только Д.Э. опять оказался под арестом.
- Что это столько ябед развелось? — ехидно поинтересовался он у старшего помощника. — То кока юнга обижает, то теперь Кангасу от меня досталось ни за что, ни про что. Вы не знаете, мистер Хэннен?
Хэннен окинул паршивца взглядом.
- Язык-то придержи, — посоветовал он.
- Есть, сэр, придержать язык, — отозвался Джейк. — Но только, боюсь, придется мне поселиться в канатном ящике.
Он посмотрел на молчащего Хэннена и пояснил.
- Ну я же не Кангас, бегать жаловаться не к лицу.
С этими словами палубный гордо отправился отсиживать очередное нарушение дисциплины.
- Стой! — скомандовал Хэннен.
Джейк остановился. Обернулся через плечо.
- Под арест оба, — сообщил старший помощник.
Находиться в карцере с Кангасом было значительно менее весело, чем одному, и уж точно менее весело, чем с компаньоном. Д.Э. сидел молча. Потом соскучился и запел себе под нос:
Пятнадцать человек на гроб мертвеца,
Йо-хо-хо и в бутылке ром!
Пей, и черт доведет до конца,
Йо-хо-хо и в бутылке ром!
Кангас перевел на него взгляд.
- О, эту я тоже знаю, — обрадовался он. И продолжил:
- Первый помощник насквозь проткнут,
Йо-хо-хо и в бутылке ром!
И боцману тоже пришел капут,
Йо-хо-хо и в бутылке ром!
На глотке кока видна пятерня,
Йо-хо-хо и в бутылке ром!
Видать, душили его почем зря.
Йо-хо-хо и в бутылке ром!
- И вот здесь лежат все, красавцы, так,
Как будто лишь утро пришло в кабак.
Йо-хо-хо и в бутылке ром! —
уже хором затянули узники.
Палубный Саммерс старался петь погромче: у сокамерника было очень так себе с голосом.
- Йо-хо-хо и в бутылке ром! — подтянул юнга Маллоу снаружи.
Он крутился там давно — «шел за бренди». У М.Р. тоже было так себе с голосом, но это обстоятельство не имело никакого значения. «Матильда» скрипела и качалась на волнах. Дул попутный ветер. Из-за двери карцера раздавались лихие пиратские песни.
Мы грабим и тырим добро мертвецов,
Давай-ка нальем, браток!
Плевать, укокошим детей и отцов,
Давай-ка нальем, браток!
Воруем без чести, сопрем и мешок,
Давай-ка нальем, браток!
Обчистим, будь ты хоть господь сам наш бог,
Давай-ка нальем, браток!
Мы твои денежки уведем,
Давай-ка нальем, браток!
Ограбим, утянем, себе заберем,
Давай-ка нальем, браток!
И если нужен набег и взлом,
Давай-ка нальем, браток!
Ждет твое судно грабеж и разгром,
Ограбим, разграбим, потом споем!
Давай-ка допьем, браток!
- А «Прощай, Нэнси» сможешь? — поинтересовался Кангас.
Прощай, дорогая,
Дорога зовет,
Соленое море
Любимого ждет…
- Да ну ее, эту «Нэнси», — отмахнулся палубный. — Слушай, заткнись, а? Уши вянут.
Но только не тут-то было, матрос разливался… в таких случаях говорят «соловьем», а в нашем, очевидно, «ржавыми воротами»:
— И пусть я надолго,
Грустных песен не пой!
Мое тебе слово,
Я буду весной…
Джейк зажал ладонями уши и зажмурился изо всех сил.
- Йо-хо-хо, — вздохнул Дюк за дверью. — Господа, а ведь у меня паршивые новости.
- Что, — поинтересовался Д.Э., - опять?
- Еще как, — ответил ему М.Р. — Нам с вами, сэр, грозит ого-го какой штраф.
Кангас прервал свою какофонию и заржал, звучно хлопая себя по коленкам.
- За что? — возмутился Д.Э., пытаясь не обращать внимания на этого идиота.
- Капитан обнаружил, что Крысы нет. И Коварика.
- Велика потеря, — буркнул Джейк. — Что, капитан так их любил?
- Не знаю, но всех оштрафовали на треть.
Ржание Кангаса запнулось и прекратилось. Круглое лицо сделалось растерянным.
- Хэннен ведь спросил, все ли на борту, — продолжал Дюк. — И ему ответили: «да». Хотя все знали, что нет.
- Ну?
- Ну, — опять сказали за дверью, — получилось, что капитана не только в известность не поставили, но еще и наврали. И капитан тогда спросил: кто знал. Так знали-то почти все.
- Это что же? — пробормотал Кангас. — Что же это, а?
- Половина команды в трюмах, где ворвань. Капитан рвет и мечет. Такие дела, — закончил Дюк.
- Это как же получается? — Кангас аж с бухты вскочил. — Мне же первому и досталось! Я чуть ноги не протянул!
- Что ты разнылся, как баба! — рявкнул на него Джейк, и снова обратился к компаньону:
- А ты?
- А я, сэр, личная прислуга капитана. Я вообще не команда. Джейк подумал.
- Потрясающая справедливость, просто слов нет. Зубы сводит от такой честности и здравого смысла.
- Чего? — засмеялся Кангас. — Капитан почитай что Господь Бог, вот и вся твоя справедливость.
Он опять заорал «Нэнси». Гораздо громче, чем раньше. Джейк молчал.
