Вадим Селин - Большая рождественская книга романов о любви для девочек
А сама только и думала – успеем ли мы всех поздравить за оставшееся до Нового года время? Сможем ли? Думая об этом, сорвала с елки очередной адрес. Развернула бумажку и прочитала: «Плюс десять дней». Быстро и слегка испуганно глянула на одноклассников. Спросила:
– Какое сегодня число?
И сразу несколько человек крикнули:
– Десятое декабря!
А другие добавили:
– Десять дней нам уже делать нечего с этими каникулами, а вы тут уже развлекаетесь по полной!
– Да, могли бы и раньше позвать!
– Ладно, ладно… – притихла я.
И все тоже замолчали, уткнулись в открытки. Грызли карандаши и ручки, смотрели в потолок, перешептывались. Кто-то включил новогоднюю музыкальную подборку, и песни закружились по комнате, как будто снежинки.
Значит, до Нового года еще куча времени. И мы, конечно, успеем. И все получат свои поздравления. Только Светка на меня смотрела удивленно. «Как – десятое?» – будто бы спрашивала она. Я пожала плечами. Сорвала следующий адрес с новогодней елки. Но и там не оказалось адреса. Там было просто написано: «Маша». У меня почему-то екнуло в груди, но в это время долговязый Пашка сказал будто бы невзначай, не отрываясь от открытки:
– Светка, а мне от тебя на днях привет пришел…
– Какой привет? – испугавшись, спросила Светка.
– Какой-какой… – терпеливо сказал Пашка. – Бумажный.
– А… откуда ты знаешь, что от меня?
Эх, Светка, ну ты даешь, подумала я.
Пашка пожал плечами и объяснил:
– Потому что там было написано: «До востребования». И что до востребования – это тебе…
Светка посмотрела на Пашку по-новому.
И он на нее по-новому посмотрел.
А я взяла открытку и подписала ее:
Новогодняя ночь – ночь одного мгновения.
Новогодний день – самый новый.
Такого больше не будет весь год.
Новогодние люди никогда не повторятся.
И много не бывает новогодних слов.
Каждое из них – подарок.
Каждое из них – тебе.
Полюбовалась написанным и рассеянно сунула бумажку, сорванную с елки, в карман.
Нам не показалось, что прибавилось десять дней. С этого времени дни полетели быстрее, чем раньше. Может, потому, что стало больше забот. Каждый день мы собирались с одноклассниками подписывать открытки. Конечно, можно было просто раздать всем открытки, чтобы подписывали дома, но это было бы не так интересно. И мы по-настоящему сдружились. Когда по моему дому летел свежий и снежистый хохот, когда мальчишки дружественно похлопывали меня по плечу, я с сожалением думала, что наш класс расформируют после каникул. Но в жизни должно происходить что-то новое. Пусть она движется вперед! А еще мы сделали утренник для детей. Выстроили небольшую площадку на пустыре (родители, и не только мои, а и других одноклассников, помогли), расклеили объявления.
Объявления сочинял Микка, а подписывал их лично сам Дед Мороз. То есть понятно, кто…
Пустырь находится с другой стороны нашего дома. Там просто поле и больше ничего. Когда-то собирались строить дом, но пока ничего не сделали. Для утренника место было отличное! В представлении был задействован почти весь класс, и папа Микки, и еще куча людей.
– А если никто не придет? – волновались мы.
И решили, что, если не придет, то сделаем утренник просто сами для себя.
Но детей с родителями пришло так много, что, казалось, они занимали весь пустырь! Мы к такому не были готовы. Утренник у нас был как утренник. Главным героем был Новый год. Я стала всерьез волноваться. Я выполняла роль ведущей. На сцену вышел хулиганистый Максим в тулупе и старой шапке. Зрители зааплодировали. Я испуганно поискала глазами Микку, он мне улыбнулся и кивнул.
Максим сел за письменный стол и взял ручку. А я продекламировала:
– Жил-был Новый год. Уроки делал, в школу ходил. И закончился.
Как и репетировали, Максим ловко исчез под столом, остался только тулуп с шапкой. Дети ухнули. На сцену вышел долговязый Пашка. Тоже в тулупе и шапке. Я посмотрела на Светку – та так переживала, что, казалось, была на сцене вместе с Пашкой. Да, не зря она рассылала свои приветы…
Пашка тоже уселся за стол, и я продолжила:
– Жил да был следующий Новый год! Уроки делал, в школу ходил. И закончился.
Все произошло, как в предыдущий раз. Дети захохотали. Взрослые, по-моему, тоже.
– Да что же такое! – громко сказала я. – Давайте заново! Жил да был… кто?
Тут дети должны были мне подсказать, кто там у меня жил да был.
Честно говоря, мне нужен был Зайчик. Если бы его не крикнули, пришлось бы кричать кому-то из нас. Не очень честно, но других вариантов у нас не было заготовлено.
– Зайчик! – наконец крикнул кто-то.
Зайчиком была одноклассница Маруся. Плечистая такая девчонка, которая немного басила. Маруся несколько раз попрыгала по сцене. Молодец, Маруся!
А на сцену вышел следующий Новый год. Микка. В тулупе и шапке, как положено. Я запереживала. Давай, Микка! Я с тобой!
– Жил да был Зайчик! – продекламировала я. – И пришел Зайчик в гости к Новому году!
Зайчик-Маруся сказала Микке:
– Привет, Новый год!
Микка повернулся к Марусе и сказал:
– Привет, Зайчик! Что делаешь?
– Морковку ем, по полю скачу!
– А я уроки учу, в шко…
Маруся громко шепнула:
– Тсс!!! Не говори! А то сразу закончишься!
– Ну… – задумчиво сказал Микка. – В садик хожу… (Зайчик кивает). Манку ем…
Дальше Зайчик с Новым годом отправлялись в путешествие: Новый год нашел подарок и не знал, чей он, а подарок надо было вручить! И шли не куда-нибудь, а в лес. Уж если искать владельца подарка, то в лесу, конечно! Где же еще! Но вдвоем идти было страшно, и мы собрали команду Зайчиков и команду Новых годов. Для этого загадывали загадки, вызывали читать стишки – использовали все действенные утренниковые методы.
Естественно, был хоровод вокруг елочки, всеобщий. И Дед Мороз (понятно кто!). Ясное дело, все кричали: «Елочка, гори». И конечно, по морковке досталось Зайчику и всем зайчатам, и маленькие подарки всей новогодней команде. Всем зрителям – по несколько конфет. Мы скинулись всем классом, купили – ведь как без подарков?
Словом, ничего такого особенного, утренник как утренник. Но нам долго хлопали, внушительно благодарили, а потом откуда-то стали приходить люди с предложениями. Откуда только они все взялись?! То заведующая садиком, то директор школы, то представители больницы, и все с одной просьбой:
– Устройте такой утренник у нас!
Нам были готовы заплатить, предоставить подарки, которые мы будем дарить детям. Мы, ошарашенные, соглашались… Каким-то образом о нас начали узнавать другие школы и садики, у нас получился плотный график, мы только выступали и выступали. Ездили за город, и я, прислонившись в автобусе к Миккиному плечу, видела, как держатся за руки Светка с Пашкой…
Откатали мы нашу программу так, что могли бы все делать с закрытыми глазами. Знали, где дети будут смеяться, где у нас получилось неинтересно и надо бы подправить… Здорово было бы рассказать, что мы такие честные и благородные, не брали денег за выступления, но нет – деньги мы брали.
Мы страшно изматывались, а надо было еще подписывать открытки… Открыточная волна продолжалась, и даже в нашем почтовом ящике оказалось около десятка новогодних поздравлений от незнакомых людей. Двадцать восьмого декабря мы дали последнее в этом году выступление, согласившись продолжить давать утренники с четвертого января.
Все это было невероятно и неожиданно.
Всему классу нужна была передышка, и после временной отмены утренников мы решили готовиться к семейному Новому году. Всем нужно было украшать елочки и покупать подарки. Даже Светка решила побыть одна. Все-таки подарки лучше выбирать каждому отдельно, а не всем хором.
Я приготовила всем подарки, мы с мамой украсили елку. Папа, как обычно, в этом не участвовал, ему было неинтересно.
– У нас уже есть живая белая елка, – говорил он. – Зачем нам украшать еще и искусственную?
Мы зашикали на него и стали раскладывать игрушки. Мы всегда так делаем – вытаскиваем все игрушки из большой коробки, бережно разворачиваем их, и только потом выбираем, какие будут на елке в этом году, а какие нет. У нас много старых игрушек, новых мы почти не покупаем. Я люблю каждую, и у меня сердце замирает, когда я разворачиваю салфетку с очередной игрушкой внутри. Такие свои, такие родные, так долго ждали этого дня!
Вечером елочные гирлянды отсвечивают в окне, и я сквозь этот свет смотрю на пустырь, прислонившись лбом к стеклу. Еще два дня, и настанет Новый год. Самый удивительный Новый год в моей жизни.
Отмечать Новый год мы собирались исключительно в семейном кругу. Даже родственники к нам не собирались. Только мама, папа и я. Вечером тридцатого я побежала на почту отправить последние в этом году открытки и бандерольки. На почте мне все улыбались, желали счастливого Нового года. Надо же, как все получилось. Лучше и не придумаешь. Мне хотелось плакать оттого, что все заканчивается. И еще хотелось позвонить Микке – просто чтобы услышать его голос.
