Александр Осипов - Приключения говорящего мальчика
– Это, что ли, плохо – быть добрым? – спросил Андрей.
– Кому как. Нам вот с котом хорошо, что ты добрый. Окружающим тебя людям хорошо. А тебе, видать, плохо. Добро должно быть умным. Добрым можно быть с теми, кто слабее тебя. А с теми, кто сильнее – добрым быть нельзя – съедят.
Подивившись вороньей философии, Андрей все-таки не забыл про кота – дал ему покушать. Перепробовала все кушанья и ворона.
– Уф! – сказал Тимка, падая на бок, прямо у своей чашки.
– Хорошо! – сказала ворона, проглотив последний кусок.
«Да, вам хорошо!» – подумал Андрей. – «А вот мне не больно хорошо».
Так, с чего все началось? Надо разобрать весь день по порядку, и тогда я буду знать, чем все закончится.
Утром меня разбудил Тимон своими разговорами о еде. Это факт. У меня говорящий кот и ко мне в гости прилетает говорящая ворона. Это тоже факт».
– Тимошка, а Тимошка! А ты давно научился по-нашему разговаривать? – спросил Андрей.
Кот открыл осоловелые после сытной еды глаза:
– Как это, по-вашему разговаривать? Я всю жизнь так разговариваю. Я же тебе утром говорил! Я по-своему разговариваю. Это ты научился по-моему говорить. И по-вороньи.
Андрей задумался: «А, ну да! Как я сразу не уразумел! Это как языки иностранные. Человек, разговаривающий на многих языках, называется полиглотом. Вот он и общается с англичанином на английском, с французом на французском, с немцем на немецком.
И я, выходит, тоже полиглот. С вороной по-вороньи говорю, с котом по-кошачьи. А меж собой кот с вороной разговаривают, как американец с англичанином. Язык один, а различия все равно есть. Или, пожалуй, как русский с украинцем».
– А ты других людей понимаешь? Ну, можешь например, о чем-нибудь поговорить с мамой или папой, когда они с работы придут? – спросил Андрей.
– Ладно, попробую. Поговорю, – пообещал Тимка, – только посплю маленько на диване. Или здесь поспать? – он покосился на ворону. – Посплю здесь. Только ты хозяин мне лапы не отдави и на хвост не встань.
Кот закрыл глаза.
Ворона, неодобрительно глянув на Тимона, сказала:
– Вот всегда они так, коты! Лишь бы живот набить, да поспать! Нет, чтобы хозяину помочь, когда ему плохо!
Андрей повернулся к вороне.
– Ворона! А ворона! А ты тоже всегда умела по-человечески разговаривать? – спросил Андрей.
– Не я умею, а ты. Я тебе, о чем сейчас рассказывала? Совсем, что-ли, меня не слушал? Ты начал понимать и кота и меня. А мы так по-своему и разговариваем. Я, как вы говорите, каркаю. А кот мяргает. И до чего же у него голос противный. И сам он противный! – громогласно сказала ворона, глядя на Тимку.
– Я все слышу! У кого это голос противный? – кот открыл глаза и сел. – У кого это, а? Почему это противный? Потому что еду берегу и всяких приблудных не кормлю? От этого я противный, да?
– Все! Прекратите скандалить, лучше объясните мне, если сможете. Что произошло? Почему я вас понимаю, а вы понимаете меня? – прервал начинающуюся склоку Андрей.
– Вы, люди, давно разучились верить в чудеса. Поэтому они, чудеса, с вами и не случаются! – сказала ворона. – А ты в чудеса веришь, поэтому ты нас понимать научился. А разговаривать ты с нами не разговариваешь. Ты даже рот не открываешь. Я не знаю, как ты разговариваешь. Ты не мяукаешь по-кошачьи и, не каркаешь, как каркаем мы, вороны. Между прочим, у меня самый красивый голос в нашей стае! – сказала ворона.
– Вот нам повезло, так повезло! Если бы другая ворона, не с таким красивым голосом попалась, вот бы ухи у нас заболели! – попробовал съязвить кот.
Но ворона на него даже не посмотрела.
– Ты веришь в чудеса, поэтому с тобой чудо и произошло! Я так думаю! – добавила она.
Андрей подумал – подумал и понял, что это вера в чудеса, в самом деле, у него есть. Он искренне верил, что раньше водились и волшебные лампы, и добрые волшебники, могущие подарить тебе за хорошее поведение нужные слова-заклинания.
Андрей в прошлом году переломал с десяток коробков спичек, прочитав тогда книжку «Шел по городу волшебник», про мальчика, нашедшего коробок со спичками. Мальчик в той книжке мог загадать абсолютно любое желание и, переломив спичку, тут же его, желание, получал. Но коробок с волшебными спичками ему так и не попался.
А в позапрошлое лето, они в деревне с ребятами ночью, на Ивана – Купалу, ходили искать цветок папоротника. Бабушка Андрея сказала, что цветок этот, редко цветет, и кто его сорвет, тому всю жизнь счастье будет!
Когда они пришли под утро домой ни с чем, она сказала, что цветок не каждому покажется. Заслужить надо! А как заслужить, ей не ведомо.
Бабушка верила и в леших, и в домовых. Она рассказывала Андрею, что когда была маленькой, дедушка ей показывал и того, и другого. Издалека, правда. Они не любят, лешие и домовые, с людьми общаться. Их и видел один из миллиона, а возможно, и этот один не видел, а так… фантазирует. Короче, бабушкины сказки!
Андрей как-то видел вечером, как бабусин кот играл сам с собой. Бабушка сказала:
– С домовым играются!
Правда, Андрею домовой не показался и, могло оказаться, что кот все-таки играл сам с собой.
– Тим, а Тим! – позвал он кота. – А, правда, что вы домовых видите и с ними играете?
– А что их видеть-то? Вон он сидит и нас слушает, о чем мы говорим! – Тимка посмотрел в угол, за холодильник.
Ворона подтвердила:
– Ну, сидит! Ну, слушает! Нам, воронам, от них ни пользы, ни вреда.
– А какой он? – спросил Андрей.
– Они всякие бывают. Ваш серый, пушистый, упитанный. Его вашей бабушки домовой уговорил из деревни к вам переселиться, из пустого дома. Долго уговаривал, они, как кошки, не к людям, а к месту привязываются.
– Не обманывай, ворона! Я вот к хозяину привязанный, а совсем ни к какому не месту, – встрял кот.
– Не мешай, Тимон, пожалуйста! Ты, потом, что знаешь, мне расскажешь, хорошо? – попросил Андрей.
– Ну, так вот, о чем это я? – ворона поглядела на кота. – Всякие тут собьют с мысли, потом, вспоминай, о чем говорила.
– Было бы с чего сбивать! Тоже мне, умница нашлась! – не остался в долгу кот.
– Так вот, – проигнорировала ворона выпады Тимона. – Ваш еще ничего, хороший. За домом следит. Ну, чтобы нечисть не залезла, пожара чтобы не случилось. Потому он и вам хороший, что кормите вы его хорошо.
– Да ладно! А я и не знал, что у нас домовой живет. Я Тимку кормлю, он, что ли, вместе с ним ест? – удивился Андрей.
– Нет! – ответила ворона. – Домовые вашу еду не признают. Они вашим добросердечием питаются. Вот ты к коту своему, Тимофею, с добрым словом подошел, погладил его – домового накормил. Мама с папой твои не ругаются ни меж собой, ни на вас с котом. Добром разговаривают. Он опять кормится. Вишь, какой пухленький сидит. Ушел. Понял, что про него разговаривают. Не любят они этого, к себе внимания не переносят.
– А больше у нас никто не живет? – спросил Андрей.
– Нет, с таким хорошим домовым, никто не уживается. Вот вы оба меня перебиваете, самое главное сказать не даете. А самое главное – нечисть у хорошего домового дома не живет. Не дает он ей жить, забарывает и выгоняет.
– А куда? Куда выгоняет? – спросил Андрей.
– Куда-куда! Где ругаются люди, пакости друг – другу делают, туда и выгоняет. А нечисть от этого только питается, и все больше и больше пакостей делает. А люди друг – на друга думают, сызнова один на другого злятся. Вот нечисть и кормится от пуза, да еще всяких своих зовет покушать.
– Это значит, когда я злюсь на Тимку, или на родителей, нечисть моей злостью питается? – спросил Андрей.
– Нет, – сказала ворона – ты злишься сам, а зла же не желаешь родителям, не желаешь – чтоб им плохо стало? Или, взять кота. Он когда твою любимую чашку разбил, ты же ему не желал, чтобы у него хвост отсох или лапы заплелись?
– Он тебе что сказал, когда ты свою морду в чашку хозяина засунул, а она упала и на мелкие кусочки? – спросила ворона у Тимки.
– Фу, ворона, как ты грубо разговариваешь, аж стыдно тебя слушать!
Хозяин мне тогда сказал: – Хо, Тимон! Ну, ты Тимон! Ох, и дождешься ты у меня! Вот мне как хозяин сказал. А потом взял веник, и кусочки от чашки смел и выбросил! – радостно ответил Тимка.
– Тебе веником не бил? – спросила ворона.
– Меня? Веником? Ты что, объелась на дармовщину, что ли? И соображать от этого совсем перестала? Как это? Меня и веником? – заорал кот. – Вот ведь придумаешь чепуху на постном масле, какую. Сроду меня никто не бил, – немного подумав, добавил, – и не будут никогда! Правда? Хозяин?
– Ты, уж, придумаешь! – смутился Андрей. – Что толку драться? Чашка что ли от этого срастется? Да и делов-то, подумаешь, чашка! Если из-за каждой чашки драться, так это что за жизнь будет? Одна сплошная битва. Все друг-с-другом драться начнут. Не! Нам такого не надо, правда, Тимка?
– Нет, нет! Нам это, не подходит! – сказал кот. – А кто драться хочет, пусть идет в лес и там дерется, с кем хочет! Пусть вон с деревьями дерется. Им не больно! Хозяин мне сколько раз на хвост наступал, так драться с ним, что-ли? Сам виноват, подбирать хвост надо.
