Михаэль Энде - Джим-кнопка и 13 Лютых
– До свидания! Всего хорошего! Счастливого плавания и удачного возвращения!
И Джим с Лукасом тоже махали, пока Усландия с ее разными горными верхушками не пропала за горизонтом.
Заходившее солнце отражалось в безбрежном океане, лежавшим прямо перед ними, и выкладывало золотую сверкающую дорожку от западного горизонта к восточному, а посередке плывущие локомотивы прокладывыли себе дорогу. Лукас положил Джиму на плечо руку, и оба наблюдали за искрящейся световой дорожкой, ведущей, наверно, в далекие дали, неведомые страны и уголки света, никому не известно, куда именно.
Глава 4, в которой путешественники завязывают необычное знакомство, приводящее к короткому визиту в Варварское море
Уже заблестели в небе звезды, а друзья все еще сидели на крыше плывущей Эммы и разговаривали.
– Мне просто не терпится узнать, что скажет господин Тур Тур, когда мы опять очутимся там, – говорил Джим. – Будет ли он рад?
– Могу поспорить, что да, – ответил Лукас и усмехнулся, – вопрос только в том, как мы к нему попадем.
– Ой, верно, – сказал Джим с очень испуганным видом. – Нам же больше никак не проехать через «Долину Сумерек», ведь она в тот раз развалилась. Об этом я совсем не подумал.
– Мда-а, – пробормотал Лукас и задумчиво запыхал трубкой. – В том-то и дело. Но отсюда нам ничего не решить. Я думаю, сперва будем ехать сколько возможно. А потом станет видно, что делать. Авось и получится.
– Да, – согласился Джим. – Я тоже так думаю.
Молча они следили за тем, как выходила луна, заливая своим серебряным светом весь океан. Легкая дымка тумана стелилась над волнами, и, чуть-чуть подгоняемая ветром, ткала в воздухе причудливые изменчивые фигуры.
– Добрый день! – сказал вдруг чей-то нежный голосок, звучавший, словно ласковый плеск волны. – Или наоборот, добрый вечер, это, пожалуй, сейчас больше подходит.
Лукас и Джим с удивлением стали озираться по сторонам, но не смогли никого обнаружить. Поэтому Лукас спросил:
– А ты кто? Нам совсем никого не видно.
– Да здесь же я! – воскликнул голосок совсем рядом. – Глядите сюда, я помашу вам рукой.
Друзья стали внимательно вглядываться в воду. Внезапно Джим заметил машущую из волн маленькую ладошку и показал на нее Лукасу. И тут оба отчетливо увидели изящную маленькую девочку величиной в два джимовых локтя. У нее было красивое личико, только слишком большие глаза, слишком широкий рот и слишком вздернутый нос, что немножко делало ее похожей на рыбу. Ее серебряные волосы, словно трава, топорщились на головке, а еще у этого маленького существа от бедер начинался рыбий хвост. Но самое необычное заключалось в том, что русалочка (путешественники тут же поняли, что именно она) оказалась почти совсем прозрачной. Ее тельце выглядело, точно зеленая амброзия. Поэтому ее очень трудно было отличить от воды.
– Добрый вечер! – приветливо поздоровался Лукас. – У вас очаровательный рыбий хвостик, милая барышня!
– Вам правда нравится? – просила польщенная морская дева.
– Еще бы! – вежливо ответил Лукас. – Это поистине самый красивый рыбий хвост из всех, которые мне когда-либо приходилось видеть у молодых барышень.
Стало слышно звонкий, плещущий смех морской нимфы, который звучал точно так же, как бульканье мелких волн возле Усландских берегов. Потом она не без любопытства поинтересовалась:
– А куда вы направляетесь, позвольте узнать? Может быть вы, бедняги, потерпевшие кораблекрушение?
– О нет, маленькая сударыня, – усмехнувшись, отвечал Лукас. – Мы совершаем большое путешествие в Миндалию и дальше.
– Ах, вот оно как, – сказала морская дева. – А что это у вас за странный корабль, позвольте узнать?
– Корабль этот, – ответил Лукас, выпуская из носогрейки маленькие табачные облачка, – зовется Эмма и вообще-то вовсе не корабль.
– А маленький кораблик, который плывет сзади, – добавил Джим, – зовется Молли и тоже вообще-то не корабль.
– К сожалению, я не понимаю, – отвечала русалочка в некотором замешательстве, – что это за корабли такие, которые вообще-то вовсе не корабли? Ничего подобного я еще никогда не встречала.
– Эти корабли вообще-то вовсе не корабли, – стал объяснять Лукас и подмигнул Джиму. – А локомотивы.
– Вот оно что, – проговорила морская сирена. – Они воломо… молови… как вы сказали?
– Локомотивы, – повторил Джим.
– Да, но, – продолжала русалочка, в любопытстве подплывая немного поближе, – что же такое толомокив, позвольте узнать?
– Разумеется, позволим, милая барышня, – добродушно заверил Лукас. – Локомотив имеет колеса и передвигается по суше, к тому же с помощью огня и пара, понимаете?
– О да, – радостно ответила русалочка. – Стало быть, миколо… я имею в виду вотиколоштукаэта что-то вроде парохода, только для суши?
– Недурно, – заметил Лукас, энергично пыхая трубкой, – можно сказать и так. Вы невероятно сообразительны, маленькая сударыня.
Морская дева опять польщенно засмеялась и сказала:
– Значит, этот пароход вообще-то вовсе никакой не пароход, и все-таки что-то типа парохода!
И она обрадованно захлопала в ладошки. Обитатели морей видят мир немножко односторонне, в определнной степени только с водной точки зрения. И им доставляет беспокойство, если что-то нельзя понять с этой водной точки зрения. Но если им все-таки удается непонятное, так сказать, наполнить водой, тогда они чувствуют себя значительно легче. И нельзя на них за это обижаться, потому что в остальном они – очень милый народец. Кроме того, многие люди поступают подобным образом.
– А кто вы такие? – продолжала допытываться русалочка.
– Я Лукас-машинист, – ответил Лукас. – А это мой друг Джим Кнопка, тоже машинист. Ему принадлежит маленький локомотив, который плывет позади нас.
– Простите меня, пожалуйста, за мое любопытство, – сказала морская дева, – но для нас, морских жителей, очень важно знать, понимаете ли вы что-нибудь в электричестве и магнитах?
– Хотя мы и паровозные машинисты, – ответил Лукас, – но в электричестве и похожих вещах все-таки немного разбираемся.
– Это чудесно! – обрадовалась русалочка. – Я сейчас же должна сказать об этом моему папаше. Подождите, пожалуйста, минутку! Я скоро вернусь.
И она пропала.
Не успели друзья удивиться, как русалочка опять вынырнула и крикнула:
– Не бойтесь! Это всего лишь мой папаша!
Тут раздались ужаснейшие бульканье и клокотанье, море вздыбилось до размеров горы, так что Эмма угрожающе закачалась. Потом из воды вынырнула голова, гигантская, как у кита. Она была такой же зеленой и прозрачной как маленькая морская дева. На голом черепе, обильно поросшем водорослями и ракушками, сидела огромная стеклянная корона. Глаза у головы были выпуклые и совсем круглые, но таинственно сияли золотом, как лягушачьи. С верхней губы невероятно широкого рта свешивались длиннющие усы, как у некоторых рыб. Короче, это было такое зрелище, при котором Джим действительно не знал, плакать ему или смеяться от ужаса. Лукас же, как обычно, и виду не подал, что удивлен.
– Разрешите мне представить вас, – сказала морская дева. – Это, дорогой папаша, Лукас, машинист викомолива, и Джим Кнопка. А это, – продолжала она, повернувшись к друзьям, – мой папа, Лорморал, царь этого моря.
Лукас вежливо снял фуражку:
– Мне очень приятно познакомиться с вами, господин Лорморал.
– Папаша, – опять заговорила морская девочка, – эти чужестранцы кое-что понимают в электричестве и магнитах и всяких таких вещах. Они же кикомотивные машинисты.
– Хорошо-о-о-о, – прозвучал низкий клокочущий голос морского царя. – Тогда пойдемте сейчас же ко мне на дно, и вы посмотрите, что там не в порядке.
– Ничего не выйдет, – медленно ответил Лукас. – Нам очень жаль, царь Лорморал.
Морской царь сдвинул брови, а поскольку каждая из них выглядела, как садовая изгородь, взгляд его стал грозным.
– Почему не выйдет? – пророкотал он, словно страдающий отрыжкой кит.
– Потому что мы утонем, Ваше Величество, – любезно объяснил Лукас. – И тогда помочь вам уже не сможем.
– Это верно, – клокотнул морской царь.
– А что, собственно, у вас произошло? – осведомился Лукас.
Теперь к разговору опять присоединилась русалочка:
– Морское сияние не работает. Оно всегда было в порядке, но уже примерно с год там, похоже, что-то сломано.
– Да-а, – рыкнул морской царь, – кошмарная история! Сегодня как раз предусмотрено большое праздничное освещение в память о моем пра-пра-пра-пра-прадедушке Гурумуше. При его правлении было устроено морское сияние.
– Мне надо кое о чем спросить, – сказал Лукас. – Откуда раньше поступал свет в морское сияние?
– Такая чушь меня никогда не заботила, – грубо рокотнул морской царь. – Свет просто был и все, а теперь его вдруг не стало.
И снова в разговор вмешалась русалочка:
