Ирина Щеглова - Мечта идеальной девчонки
Больше всего мне понравились керамические свистульки. Татьяна называла их окаринами.
Она сыграла на такой свистульке чудесную мелодию. Мне тоже захотелось попробовать. Свистулька была сделана в виде кота с дырочками на боку. Дуть надо было в хвост, зажимая попеременно пальцами боковые отверстия.
Я старалась изо всех сил, и у меня получилось! Я же когда-то занималась флейтой, правда, недолго. У меня совершенно не оказалось музыкального слуха.
Татьяна рассмеялась и подарила мне кота.
– Вот что, девонька, а отвезу-ка я тебя во Владимир. К тем самым художникам, что делают этих поющих котов, – предложила Татьяна.
Я посмотрела на Женю.
– А что, – согласилась она, – хорошая идея!
– Договорились, поедем сразу после выставки! – и Татьяна весело подмигнула мне. А потом предложила:
– Ну что, девочки, обмоем это дело? Мы славно поработали и славно отдохнем. Предлагаю пойти куда-нибудь и выпить кофе.
Женя сразу согласилась. А мне что было делать? Я согласилась тоже.
Женя часто употребляет слово «пафосное»: пафосное место, пафосное кафе, выставка… Даже квартира у них с Татьяной пафосная.
На этот раз она так назвала кофейню. Я не знаю, чем отличается обычная кофейня от пафосной. У нас в городе тоже есть всякие кафешки и рестораны. Но я в них никогда не была, если не считать нескольких походов в Макдоналдс. Да и то втихаря от мамы. Она противница фаст фуда.
Судя по всему, Женя и Татьяна к кафешкам относились вполне положительно. Например, сегодня в течение дня еду нам приносили именно из близлежащих кафе. О, если бы видела мама!
И вот мы направились во французскую кофейню. Она называлась «Парижская жизнь».
Мы зашли, заняли маленький столик. Уютно, людей не много. На столике скатерть беленькая, мы сидели на стульчиках с гнутыми спинками и ножками. К кофе нам принесли по стакану холодной воды. И еще пирожные были очень вкусные.
Женя и Татьяна щебетали, то и дело обращались ко мне, спрашивали, нравится ли мне здесь. Мне нравилось. Только сравнивать было все равно не с чем. Раз они говорили, что это круто, значит – круто, я им на слово верила.
Женя шутила. Спрашивала, сколько раз я сегодня говорила с мамой. Я пожала плечами: «не помню, много…». Мама звонила нам обеим, примерно раз в час. Я привычная, а у Жени оказалось просто ангельское терпение. Папа тоже звонил, но он ограничился одним разговором, убедился, что у нас все нормально, и больше не доставал.
Маму же интересовало все. Она добивалась от Жени «культурной программы». Женя отшучивалась. На настойчивые мамины указания непременно посещать музеи она почти не реагировала. Зато она отчитывалась в каждом моем шаге и постоянно хвалила меня.
Татьяна старательно не реагировала на эти звонки, хотя по ее лицу было видно – недовольна.
Покончив с кофе, мы вышли на вечернюю улицу и направились пешком к дому. «Хоть посмотришь на вечернюю Москву. Это так романтично!» – сказала Женя.
По дороге они рассказывали мне, как летом они катались на велосипедах по набережным Москвы-реки. А Татьяна, оказывается, была в Финляндии, Польше, Дании, Индии, Турции… Где она только ни была!
Все это меня безумно интересовало. Хотелось задавать вопросы, но я стеснялась. Все больше помалкивала, смотрела под ноги, да изредка поддакивала.
Они решили, что я устала. На самом деле, я, конечно, устала. Но мне еще хотелось гулять по городу. Когда еще удастся?
Дома нас ждали. Оказалось, приехал старый друг Татьяны, у него есть свой ключ от квартиры. Так что окно на кухне светилось, а Татьяна даже не удивилась. Друг был не один, с ним пришел еще какой-то мужчина. Он драматург. То есть самый настоящий драматург, человек, который пишет пьесы для театра. А друг Татьяны – художник и сказочник. Они пока нас поджидали, приготовили ужин. И хотя есть мне уже не хотелось, я все-таки присела со всеми на кухне, потому что никогда раньше не видела драматургов и сказочников.
Дядя Саша, который потребовал называть себя Сашей, рассказал мне смешную сказку о том, как один дед случайно изобрел валенки. Зимой замерз и стал в свои лапти шерсть подкладывать. Шерсть свалялась, вот и получились валенки.
Я смотрела на новых людей во все глаза. Они, наверное, тоже пафосные? Женя посмеивалась: «Погоди, то ли еще будет… вот завтра поедем с моими друзьями в одно замечательное место!».
У меня слегка кружилась голова от пережитого сегодня. А она уже обещала мне новые впечатления.
Спать отправились заполночь.
Глава 3
Джинсы и Сэлинджер
Утром Женя поднялась рано. Было около девяти. Она не стала меня будить. Но я тоже проснулась, просто потому, что больше спать не могла. Все перебирала и перебирала собственные мысли.
Я слышала, как Женя говорит с кем-то по телефону. Вроде бы они договаривались о чем-то. Я потихоньку встала, выглянула в коридор, прислушалась. Женя была на кухне, чтоб никому не мешать спать. Она сидела у стола с чашкой зеленого чая со смешным названием «носочки императора». Я еще вчера обратила внимание на этот чай, правда, пить его не стала, только попробовала. Он, и правда, немного пах носками. Не грязными потными носками, а именно шелковыми носочками с императорских ног.
– А, проснулась, – обрадовалась Женя. – Доброе утро!
– Доброе.
– Ну, как ты себя чувствуешь? Готова к новым приключениям?
Я кивнула.
– Тогда так: сейчас мы пойдем по магазинам. У нас времени часа три-четыре. А потом за нами заедут мои друзья. Любишь лошадей? – неожиданно спросила Женя.
Я пожала плечами.
Она хмыкнула неопределенно и сказала:
– Ничего, в любом случае скучно тебе не будет.
– Можно мне умыться?
Она хотела что-то добавить, но только открыла рот и сразу же закрыла его. Аж зубы щелкнули.
– Послушай, зачем ты меня все время спрашиваешь? Можно то, можно это… Так свихнуться недолго. Иди, умывайся!
– Хорошо, – кивнула я и отправилась в ванную.
Что же такое сегодня будет?
И при чем здесь лошади?
Но я предпочитала молчать, как всегда…
Женя уверенно затащила меня в огромный магазин, где на нескольких этажах были расположены бутики разных фирм.
Сначала у меня просто рябило в глазах, и я ничего не понимала. Но потом немного привыкла, пятна и полосы яркого цвета постепенно приобрели очертания букв, буквы складывались в слова-названия. Некоторые я знала, другие были мне неизвестны.
Мы искали джинсы. Мама передала Жене деньги и просьбу помочь мне. Я не знала, сколько там денег, а спросить, понятное дело, не рисковала.
К тому же я вошла во вкус, блуждая по этому царству торговли. Я совершенно не представляла, чего хочу, просто перебирала вещи все подряд, прикасалась пальцами, вдыхала запах новой ткани, запах магазина, такой особенный, его ни с чем не спутаешь. Это не рынок с длинными рядами ржавых контейнеров, сплошь в развешенном тряпье. Продавцы выглядывают, как животные из джунглей. И никогда не знаешь, что тебе всучили, пока домой не вернешься. А тогда бывает уже поздно.
Мама боится рынков, не говоря уже о бабушке. Правда, в нашем городе тоже стали появляться нормальные магазины. Но я помню наши героические походы на рынок. За продуктами и теперь еще ходим. Благо от нашего дома это не очень далеко. Если без сумок, то можно и пешком дойти.
Наконец я нашла то, что хотела. Я стояла в примерочной перед зеркалом и восхищенно смотрела на свое отражение. Женя, кажется, одобрила мой выбор. Но на ее лице застыло несколько озабоченное выражение:
– Лера, ты видела ценник? – спросила она.
Я спохватилась. Испуганно покачала головой. Сколько могут стоить джинсы? Я не знала. Эти стоили больше ста долларов. Я вспыхнула и стала поспешно стаскивать с себя тугие штаны.
Женя прикоснулась к моему плечу:
– Лера, если они тебе нравятся, давай возьмем.
Я затрясла головой.
– Чего ты испугалась? – мягко сказала Женя, – цены? Послушай, давай-ка я тебе кое-что объясню…
Я переоделась, избавилась от дорогих штанов, но поглядывала на них с опаской.
– Лера, как ты думаешь, сколько могут стоить джинсы? – спросила Женя.
– Не знаю… по-разному…
– Хорошо, давай так: сколько ты готова заплатить за них? – не унималась Женя.
– И чего она от меня хочет? Мораль станет читать? Только этого не хватало! Затащила зачем-то в дорогой магазин, а теперь еще и издевается.
Я опустила голову и выбралась из примерочной.
– Да погоди же! – Женя схватила меня за руку, – почему ты ничего не отвечаешь?
– А что я должна сказать? Я не зарабатываю денег, поэтому не могу рассуждать о том, сколько бы я заплатила за какую-то вещь.
Я думала, она обидится, а Женя рассмеялась:
– Наконец-то! – сказала она.
Вот как, значит, она меня спровоцировала?
– Давай уйдем отсюда, – попросила я.
– Тебе не нравится магазин? – усмехнулась Женя.
– Нормальный магазин…
– Ты обиделась? – она всплеснула руками.
