Галина Карпенко - Тамбу-ламбу. Три звонка
— Большая, а как будто маленькая — боится открыть!.. — сказал Серёжка и стал подниматься по лестнице.
Наконец Серёжка забрался на последний, пятый этаж. Не успел он нажать кнопку звонка, как за дверью раздался крик:
— Серёжка, это ты?
— Я, — ответил. Серёжка и очень удивился: кто это знает, что это он?
— Я тебя, Серёжка, жду, жду… — За дверью кто-то смеялся и плакал, продолжая говорить. — Слышишь, Серёжка! У нас вода льётся!
За дверью действительно было слышно, как из крана лилась вода.
— Уже много налилось, — продолжал кто-то рассказывать. — Уже прямо галоши плавают!
— А ты кран, кран скорее закрой! — закричал Серёжка.
— Я не могу закрыть кран.
— Почему?
— Потому что я уже на сундуке сижу, я промокну в валенках. Ты его сам закрой.
— Ну тогда дверь скорей открывай! — закричал Серёжка и стал трясти дверь.
— Я же на сундуке, я в валенках, — объяснял голос за дверью.
— А ты сними валенки и босиком открывай! — командовал Серёжка.
— Сейчас! — Голос за дверью замолк.
Потом Серёжка услыхал, как к двери что-то придвинули, замок щёлкнул — и перед ним на стуле в дверях появилась совсем маленькая девчонка.
— Ты не наш Серёжка! — сказала она. — Закрывай дверь!
Серёжка увидел, что на полу в коридоре было полно воды и действительно плавали галоши.
— Пусти, я скорее кран закрою! — сказал Серёжка.
— Нет наш Серёжка придёт и закроет, — сказала девчонка. — Захлопывай дверь! — и потянула дверь к себе.
— Дурёха! Всю квартиру затопит!
— Нет! — закричала девчонка, — Уходи! — и заплакала.
Серёжка бросился звонить в соседнюю квартиру.
— Да! — сказала высокая женщина в халате и с папиросой, приоткрыв дверь.
— Я по делу… но это неважно, — говорил, торопясь, Серёжка. — В этой квартире наводнение, а дома только одна девчонка.
— Ну, а я при чём? — сказала женщина и запахнула халат.
— Кто там? — спросил кто-то за её спиной из тёмного коридора.
— Не понимаю, — ответила женщина. — В девятой квартире наводнение, а звонят нам.
— Ну-ка, погоди! — И, отстранив высокую в халате, в дверях появилась другая — толстая и низенькая.
— Вот у них наводнение, — показал Серёжка на раскрытую дверь, где на стуле стояла заплаканная девчонка.
— Господи! Опять Вальку одну оставили! — закричала низенькая.
Она вбежала в соседнюю квартиру и, шлёпая по воде тёплыми тапочками, схватила девочку на руки. Дверь оставалась ещё открытой; толстая соседка побежала с девочкой на руках, наверно, прямо на кухню, где лилась вода.
— Мальчик! Мальчик! — закричала она оттуда, — Беги скорее в домоуправление… Кран-то свернулся, его никак не закроешь.
— А где домоуправление? — закричал Серёжка.
— Что ты, не знаешь, что ли?
Женщина появилась на пороге с ведром и тряпкой в руках.
— Чего рот-то разинул? Беги скорей! — закричала она. — Во дворе домоуправление.
И Серёжка помчался вниз, прыгая сразу через три ступеньки.
— Беги ты в домоуправление, — сказал он Никите, — а то будешь зудеть, что я опять пропал.
— А сильно течёт? — спросил Никита.
— Вовсю хлещет. Беги скорее!
И Никита убежал.
«Вы потеряли книжечку?»
Как только Никита скрылся в подворотне, из второго подъезда вышел высокий человек в кожаном пальто, и Серёжка, конечно, побежал ему навстречу.
— Извините, пожалуйста, вы потеряли десять рублей и книжечку? — спросил Серёжка.
Человек остановился.
— Мы вас ждём, — продолжал Серёжка. — Сейчас прибежит Никита. Он побежал в домоуправление, и книжечка и деньги — всё у него. Подождите, пожалуйста, одну минутку. Вас и шофёр ждал, только он больше не мог. Понимаете, у него план. Он недавно уехал, — объяснял Серёжка. — А мы вас ищем, ищем! Уже весь первый подъезд обошли.
— Почему уехал? — спросил человек грозно и шагнул к Серёжке. — Где деньги, а? Почему деньги?
Серёжка струхнул.
— Я сбегаю за Никитой, — сказал он. — Подождите минуточку.
Серёжка только хотел бежать, как сзади его схватили крепкие руки.
Всё это видела девчонка, которая ещё стояла за дверью. Сначала ей было досадно, что кончилось её дежурство и что так повезло этому дуралею, который бегал за картошкой.
Теперь этот мальчишка, а не тот, который нашёл книжечку, говорит, наверно, что всё цело. А этот… как его… «Ламбу-тамбу» рад — он прямо обнимает мальчишку и, наверно, говорит: «Спасибо! Спасибо!»
Девчонка завидовала; она не слыхала, что на самом деле говорили друг другу мальчишка в лыжных штанах и человек в кожаном пальто.
А на самом деле этот разговор был не из приятных.
Наконец и ей стало ясно, что на соседнем тротуаре происходит что-то не то, потому что мальчишка старается вырваться, а мужчина его не пускает.
— Рекс! — сказала девчонка, приоткрыв пошире дверь. — Полай! Полай! Ну, полай, тебе говорят!
Но Рекс лаять не стал. У него озябли лапы, и ему давно хотелось домой. Как же заступиться за этого дурака и куда же девался мальчишка, у которого книжечка?
Откройте!
А Никита в это время стучался в дверь домоуправления. Дверь была заперта, но в окошко было видно, что за столом сидит дядька и считает на счётах. Никита барабанил вовсю.
— Ты что безобразничаешь? — сказал дядька, открывая дверь. — Ты что, не видишь, что написано? До семи работаем, и сейчас никого нет.
— Как — нет? А вы? — сказал Никита. — Меня прислали. Там наводнение, в девятой квартире.
— Наводнение? Какое наводнение?
— Кран свернулся, понимаете! Вода льётся!
— Кран свернули — значит, и завернуть могут, — сказал дядька и стал опять запираться. — Пусть придут отец или мать, если наводнение.
— Да я не ваш, я не здесь живу! — кричал Никита.
— Я вот покажу тебе «не здесь живу»! Хулиганят, бегают…
Никита опять стоял перед закрытой дверью.
— Нет, что ли, никого? — спросил кто-то у него за спиной.
Никита обернулся. К домоуправлению подошёл человек в пушистой меховой шапке и в белых бурках.
— Есть, — сказал Никита, — только он заперся.
Человек в бурках стал стучать в дверь ещё громче чем стучал Никита. За дверью было тихо. Человек заколотил ещё сильнее. Дверь распахнулась, и дядька, который ругал Никиту, появился на пороге с большой метлой. Он замахнулся на человека, который стучал в дверь, потом опустил метёлку и стал подметать порог, на котором даже снега-то не было.
— Безобразие! — закричал человек. — У нас наводнение наверху, у меня потолок протёк! Безобразие!..
Дядька из домоуправления бросил метлу и стал успокаивать человека в шапке:
— Товарищ Пищик, в чём дело? В чём дело? Не волнуйтесь. Я уже в курсе. Сейчас, один момент!
Дядька из домоуправления схватил какой-то ключ, и они втроём — он, Никита и Пищик — побежали в квартиру номер девять.
Это не он
Когда Пищик и управдом скрылись в первом подъезде, Никита увидел, что у второго подъезда Серёжка обнимается с высоким человеком в кожаном пальто.
— Никита! — закричал Серёжка. — Давай скорее книжку и десять рублей!
Никита подошёл ближе. Человек был высокий, и на нём было кожаное пальто, но это был не он. Это был не «Тамбу-ламбу».
— Где мои деньги, а? Говори, где деньги? — повторял человек, сжимая Серёжку.
— Он сейчас грохнется, ей-богу! — закричал опять Серёжка. — Я уже больше не могу его держать.
— Ну и не держи, — сказал Никита. — Это не он.
— Не он? — Серёжка разжал руки.
Человек закачался, постоял и стал опять наступать на мальчишек.
В это время дверь, в соседнем доме распахнулась, и девчонка, которая наблюдала в щёлочку, побежала через дорогу на помощь, а за ней на коротких ножках переваливался её чёрный Рекс.
— Надя! (Девчонка остановилась.) Почему ты не идёшь домой? В чём дело? — закричал громкий голос.
Надя — так звали девочку с собакой — побежала обратно, а её отец, который, наверно, уже давно её ждал, выскочил на улицу в одном пиджаке.
— В чём дело? — спрашивал он сердито.
— Папа, понимаешь… — стала объяснять Надя, — Мальчишки — они дежурят. Они нашли такую книжечку и ждут одного человека, а к ним, видишь, пристал какой-то пьяный.
— Гражданин! — закричал Надин папа. — Гражданин, почему пристаёте к детям? Сейчас же оставьте детей! Я позову милиционера!
Гражданин оглянулся на крик и, покачиваясь, пошёл по переулку. Ноги у него разъезжались, и он неизвестно как на них держался.
Никита с Серёжкой, обрадовавшись своему освобождению, побежали во второй подъезд. Они даже не видели, как в соседний дом, поджимая озябшие лапы, засеменил чёрный Рекс, за ним девчонка, которая чуть не подралась из-за Рекса с Серёжкой, а за ней человек в одном пиджаке, который за них заступился.
