KnigaRead.com/

Шукурбек Бейшеналиев - Сын Сарбая

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Шукурбек Бейшеналиев, "Сын Сарбая" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Дардаке вопросительно посмотрел на отца. Лицо Сарбая окаменело. Салима-апа, худенькая, верткая, выбежала из дома, загородила руками вход. Казалось, сейчас закричит.

Но только вертела головой, поглядывая то на одного, то на другого.

Лейтенант прошелся туда-сюда, заметил, что из окон соседних домов смотрят и в воротах стоит народ. Слишком он был молодой, нерешительный. Посмотрел на седого Сарбая и тихо спросил:

— Что, правда не хотите платить? Государство, знаете, не может бесконечно ждать.

Финагент сердито махнул рукой:

— Что его спрашивать? Разве не видишь — упорный неплательщик. Молчит и молчит. Спит, что ли? Попробуй добиться. Из камня легче воду выжать…

И тут наконец Сарбай, поклонившись лейтенанту, заговорил:

— Ой, братец начальник! Если нет, где взять, а? Копейки колхоз не дает. По трудодням что получили? Нет денег, совсем ничего нет. Пусть осенью придет, пожалуйста. Разве отказываюсь? Все отдам.

Тонким, женским голосом говорил Сарбай. Мальчик смотрел на него, слушал. Может, это и называется «тукум» — униженный? Отец на бабу старую стал похож.

Прижав руки к груди, Сарбай повторял одно и то же:

— Отдам, все налоги осенью отдам, правду говорю…

— Ай, Сарбай-ака![6] — с досадой воскликнул финагент. — Теперь конец месяца, завтра сдаю в банк последние сборы. А там надо отчитаться перед райфо. Если постараешься, найдешь, чем заплатить. Хочешь, чтобы я по твоей милости лишился службы, а? Десять лет работаю, премии получал. Из-за тебя все должен потерять, так? Для меня лучше, если прямо скажешь… Вот в присутствии начальника скажи: «Отказываюсь платить государству свои недоимки». Мне лучше будет — уговаривать не надо. Есть власть. Пусть власть решает, что с тобой делать.

Нет, Сарбай не мог так сказать. Он с испугом посмотрел: как мог подумать финагент, что он хочет отказаться выполнять законные требования государства!

— Заплачý, заплачý, а сейчас поверь мне в долг… Эх, если бы…

Он не договорил, слезы покатились по его щеке. Молодой лейтенант не выдержал, дернул финагента за рукав:

— Пошли! А вы, аксакал, пасите свой скот. Работайте…

Сарбай, легким движением оттолкнув сына, кланяясь, пошел провожать лейтенанта и финагента. Лейтенант сел на лошадь и ускакал. Финагент не ушел.

— Ладно, — сказал он тихо, — я за тебя, Сарбай-ака, сам уплачу налог… Ты ведь пасешь коров, так? Ты мне осенью телку отдашь. Обещаешь, да?

Старик быстро закивал. Он на все был согласен. Как говорится, пока опустится топор, колода отдыхает. Получил передышку — и слава богу. А осенью… кто знает, что там будет осенью!

Когда финагент наконец ушел, мальчик, потрясенный увиденным и услышанным, спросил отца:

— Как же так, папа? Ты шкуру быка носил, мясо носил, масло тоже сдавал. И шерсть. Помнишь, мы покупали у соседей шерсть, и ты ее отдал заготовителям. А теперь деньги просят у тебя. За что, папа?

— Как за что? Земельный налог, культналог, заем, самообложение. Картошку сажал, просо сеял на приусадебном участке — за все надо платить, сынок.

— Но ведь война кончилась уже скоро три года. Почему нет облегчения?

Сарбай весь преобразился. Оглядевшись вокруг, зашипел на сына:

— Молчи, молчи! — и зажал верхней губой нижнюю, даже волосы бороды захватил в рот.

И, только войдя в дом, снова заговорил, вцепившись, как коршун, в плечо сына:

— Не приставай, не спрашивай, не болтай! Будешь лезть с такими вопросами, все ноги тебе перебью! Понял?

Нет, Дардаке не понял. Забился в угол, сжался и, хотя отец вроде уж и не обращал на него внимания, не спускал с него пытливого взгляда. Смотрел и смотрел, стараясь разгадать, что за тайна сидит в этом большом, седом, старом человеке. Чего он боится и отчего сгибается? Уж не от предков ли он унаследовал свою робость? Не они ли его и тянут к земле всё ниже и ниже?

И мальчику стало очень интересно узнать хоть что-нибудь о своих предках.

* * *

— Ты все просишь меня рассказать, как жили твои деды. Ладно, слушай, сынок. Что знаю — все тебе скажу. Наберись терпения.

Они на быке верхом сидели — мохнатый старый отец и босоногий крепкий сын его Дардаке. Они с восходом солнца выехали из кыштака[7], чтобы горными тропами к вечеру добраться до джайлоо[8]. Там на сочных травах все лето будет пастись скот. Мать уже давно перебралась в аил[9], а сын вот только сейчас кончил учебный год, и отец за ним приехал на быке. Они вдвоем уселись на широкой спине Желтопегого, смирного быка, и отправились в далекий путь по холмам и долам, все выше и выше. Отец впереди сидел, а сын сзади. Мальчику хорошо и покойно сиделось за спиной у отца, удобно и тепло. И он очень обрадовался, когда отец посулил ему долгий рассказ. Горная тропа медленно стекала меж копыт дремотно шагавшего быка. Ветер еще не ерошил травы, солнце пока что лежало за горой, и кузнечики не шумели; совсем тихое раннее утро; только и слышно, как шуршат камушки под копытами быка и как ровно он дышит.

А горы и справа и слева, и покрытые мхом и плесенью камни, и черные острые ели, и далекие снега — верно, и они приготовились слушать — тихо сегодня стоят. Удивляются. Сколько лет знают Сарбая — не могли дождаться от него рассказа. Они мудрые — много знают. Древние — много видели и много слышали. И поучения седовласых аксакалов, и веселую возню джигитов, и звон битвы, и предсмертный хрип пораженного копьем, и торжествующий хохот победителя. О родная земля, чего только ты не испытала, чего только не терпела! И зной, и бури, и грохочущие потоки камней, и тысячелетия ледового плена, и жаркие удары преисподней, от которых крошатся горы, и звездный дождь, и горячие ливни извержений. И ты, горная тропа — след сотен человеческих поколений, — ты впитала в себя и перемешала с пылью и кровь людскую и пот. Ты истоптана, изъезжена тысячами и тысячами. Подожди немного — озорник Дардаке, тот, что подгоняет потрескавшимися пятками быка Желтопегого, смотри, скоро пересядет на машину, сломает тебя, выровняет, выгладит и понесется на быстрых колесах машины. И тогда ты, тропа, в союзе с ним изменишь судьбу всей горной родной земли…

…А сегодня он слушает рассказ отца, историю древней своей родословной. Мальчик весь вытянулся, чуть шею не вывихнул, с таким вниманием впитывает каждое слово старика.

— …Мой прадед — твой прапрадед Байменко — рано осиротел. Он был беден, рабом, батраком был твой прапрадед Байменко: одна лошадь только, овец своих не имел, твой прапрадед Байменко работал на богатого бая…

Об этом мальчик уже и раньше слышал. Он гордился тем, что его прапрадед был бедным человеком, а не эксплуататором. Дардаке от учителя знал, что раньше люди делились на бедных и баев. Бедные были хорошими, а баи плохими: много ели, толстели, покупали себе жен и заставляли бедняков на себя работать.

— Здоровьем не был обижен Байменко, — рассказывал отец, и мальчик сразу вспомнил, что учитель говорил, как укрепляют тело физкультура и физический труд. — Он был такой сильный и такой ловкий, наш предок Байменко, что самый старший бай из местности Кок-Джангáк приблизил его к себе и джигиты стали его учить, чтобы сделать из него байдын батыра. Ты знаешь, сынок, что означает это слово? Конокрады и скотокрады — вот кто были эти байдын батыры.

И отец долго объяснял мальчику, что раньше баи и манапы[10] имели при себе особых слуг — воинов для набегов на соседей. Их учили драться, бороться, джигитовать на лошадях. А потом из них сколачивали под начальством самого смелого и сильного конную группу, вооружали дубинками с железными набалдашниками, а иногда и винтовками и посылали за три-четыре горных хребта, в дальний род, чтобы отбить у тамошних пастухов косяк лошадей или стадо овец…

— Твой прапрадед пригнал один раз целый табун — больше ста коней — своему баю. Думал, тот похвалит его, надеялся — подарит на радостях пять-шесть лошадей и он сможет заплатить калым[11] и жениться…

— Жениться? — с удивлением спросил мальчик у отца. — Как же так? Если Байменко воином-солдатом был у бая, он ведь, наверное, в казарме жил? Неужели не мог дождаться, пока у него кончится срок службы?

— Ах ты, дурачок! — рассмеялся отец. — Твой прапрадед Байменко рабом был, как лошадь или собака при хозяине. Бай что хотел, то с ним и делал. Побить мог, убить мог, руку отрубить мог. Не было у байских слуг ни крыши над головой, ни срока службы. Спал слуга у байского порога. Бывал сыт и мясом, но, только выходя в поход, получал у хозяина одежду, обувь и оружие. Дома босой ходил, рваный. Наш предок Байменко был так силен и ловок, что бай ни за что не хотел с ним расставаться. Люди говорили: «Надо женить парня», и бай согласился, а сам откладывал это дело с году на год…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*