Мони Нильсон-Брэнстрем - Цацики идет в школу
На следующий день Цацики не надо было вставать к первому уроку. Но Мамаша все равно разбудила его пораньше.
— Я пойду с тобой в школу, — заявила она.
— Ура! — закричал Цацики. — Тогда ты должна показать, что умеешь стоять на руках и шевелить пальцами ног. А то мне никто не верит.
— Конечно, — ответила Мамаша, — но сперва мы зайдем к директору.
— Зачем? — удивился Цацики. — Ведь я уже был у него вчера.
Он спросонья взглянул на себя в зеркало и остался чрезвычайно доволен. Со своим синяком он выглядел как профессиональный боксер. За ночь синяк приобрел новые, зеленовато-желтые, оттенки. Красота, да и только!
Мамаша постучалась в кабинет директора и вошла, не дожидаясь ответа.
— Я — мамаша Цацики, — представилась она.
— Приятно познакомиться, — вздохнув, ответил директор. — Доброе утро.
— Не очень-то оно доброе, — сказала Мамаша.
— А что случилось? — нервно спросил директор, поглядывая на роскошный синяк Цацики. — Ах, ну да, вчера у нас действительно произошла маленькая неприятность. Но ведь с этим мы уже разобрались, правда, малыш?
— За Цацики не беспокойтесь, — сказала Мамаша. — Он может только гордиться своим синяком. Лучше о себе подумайте. Потому что я пришла призвать вас к ответу за издевательства над Вилле.
Директор изумленно уставился на нее поверх очков. Он даже прочистил пальцами уши, словно хотел удостовериться, что не ослышался.
— Вы призываете меня к ответу? За издевательства над Вилле? В жизни не слышал ничего глупее.
— И вправду глупость, — как будто пожалела о своих словах Мамаша. — Пожалуй, я скажу иначе: я призываю вас к ответу за все издевательства, которые имеют место в этой школе.
Директор сделал самую строгую мину — ту самую, которой обычно пугал непослушных учеников.
— Какая наглость! Как вы смеете угрожать мне в моем собственном кабинете? Я вызову полицию!
Цацики весь съежился от страха, но Мамаше было плевать на угрозы директора.
— Не беспокойтесь, в полицию я уже позвонила, — соврала она.
— И что вы им сказали? — недовольно поинтересовался директор.
— Что вы нарушаете закон и Конвенцию ООН о правах ребенка. Вам как директору школы следовало бы знать, что все дети имеют право на образование. А как Вилле может учиться, если он боится ходить в школу?
Директор схватился за сердце, глядя на Мамашу так, будто перед ним — чудовище.
— Но ведь я не могу уследить за всеми, — голос директора звучал уже куда любезнее. — Это дело родителей и учителей.
Цацики показалось, что директор испугался.
— Конечно, уследить за всеми невозможно, однако вы отвечаете за каждого ученика в этой школе, а если вы не справляетесь со своей работой, то вам следует уволиться!
— Уволиться?! — заорал директор. — Да вы сами не знаете, что говорите!
— Нет, знаю, — сказала Мамаша. — Почему, например, в вашей школе нет специального совета по борьбе с моббингом, травлей учеников? Согласно новому учебному плану такой совет должен быть в каждой школе.
— В нашей школе нет моббинга, поэтому никакой совет нам не нужен!
— А как же Вилле?
— Ну, Вилле — другое дело. На мой взгляд, он сам виноват. Чудаковатый тип, не такой, как все…
— И поэтому можно травить его? Раз он не такой, как все?
— Что значит «травить»? Не понимаю я этого слова, — сказал директор. — Дети всегда дразнят друг друга. Не стоит придавать значение мелким неприятностям.
— Мелкие неприятности? Значит, вы сами им значения не придаете? — уточнила Мамаша.
— Иначе я бы тут не сидел, милая дама, — высокомерно заявил директор.
— Ах ты, жаба надутая! — сказала Мамаша и ткнула пальцем в толстый живот директора. — Сейчас ты узнаешь, что такое мелкие неприятности!
Не успел Цацики и глазом моргнуть, как Мамаша схватила директорские очки, покрутила ими у директора под носом и немного пожонглировала ими.
— Попробуй отними!
— Что за глупости! Сейчас же отдайте! — взревел директор. Пот градом катился по его лицу.
— Скажи, что ты ничтожество, а не директор, тогда отдам. Или мне сломать их, как Мортен сломал очки Вилле?
Директор встал и попытался отнять свои очки. Но Мамаша оказалась быстрее и ловко отпрыгнула в сторону. Цацики зажмурился.
— Повторяй за мной: я ничтожество. Ну же! — Мамаша зловеще улыбнулась.
— Это просто немыслимо! В директорском кабинете!
Цацики было даже немного жаль директора. Его лицо побагровело, задыхаясь, он грузно опустился на стул.
— Да что вы говорите? Странно, что такой большой и сильный директор, как вы, не может стерпеть такие мелкие неприятности, тогда как бедняге Вилле они должны пойти на пользу. Стыдитесь!
Мамаша положила очки директора на стол и печально покачала головой.
— Пойдем отсюда, Цацики! — В дверях она обернулась. — Если с Вилле еще хоть что-нибудь случится, я лично прослежу, чтобы все родители до единого забрали своих детей из этой школы! Так и знайте!
Дверь за ними захлопнулась.
— Что, теперь меня выгонят из школы? — спросил Цацики. Его подбородок дрожал.
— С чего бы это? — удивилась Мамаша.
— Ты так себя вела…
— Ерунда, — сказала Мамаша. — Кого надо выгнать, так это директора! Это он виноват, а не мы!
— Только не говори ничего учительнице, — попросил Цацики.
— Как раз ей-то и надо все рассказать, — ответила Мамаша. — Она ждет меня в учительской. Пойдешь со мной?
— Нет уж, спасибо, — ответил Цацики. — Я буду во дворе.
Только бы там не оказалось Мортена. Или директора. Теперь у Цацики в школе целых два врага. Теперь он, как грабитель, должен будет ходить в маске и в темных очках, чтобы его никто не узнал.
Цацики выглянул в окно. Но во дворе были только малыши из подготовительного класса. Они играли на детской площадке. Цацики вышел на улицу. До звонка на урок оставалось целых полчаса.
Еще одна схватка
— У тебя действительно необычная мама, — шепнула Цацики учительница, проходя мимо его парты. — Пусть она вечно опаздывает, но зато у нее столько других достоинств!
— Это точно, — сказал Цацики. — Она умеет стоять на руках и шевелить пальцами ног. Можете сами убедиться, если выйдете на перемене во двор.
— С удовольствием, — улыбнулась фрёкен.
Во время занятий Мамаша ходила по классу и, делая вид, что помогает учительнице, исправляла ошибки в тетрадях и всем детям писала «Отлично!». Школа ей явно пришлась по душе.
На обед она съела две порции трески и холодной вареной картошки.
— Неужели тебе это нравится? — содрогнулся Цацики. Он взял малюсенький кусочек трески, а сверху навалил целую гору тертой моркови.
— Нет, но это напоминает мне детство.
Услышав это, учительница чуть не поперхнулась от смеха.
На первой перемене Мамаша развлекалась вовсю. Пожалуй, она была самой веселой мамой во всем Стокгольме. Она играла в вышибалы с пятиклассниками, в баскетбол с шестиклассниками, прыгала со скакалкой вместе с девчонками и выиграла у Андерса целых десять стеклянных шариков! Выигранные шарики она отдала Цацики и Перу Хаммару. Потом Фреддан потянул ее за рукав кожаной куртки.
— А вы правда умеете стоять на руках и шевелить пальцами ног?
— Конечно, — ответила Мамаша.
— Покажите! — попросил Маркус.
— Пожалуйста.
Мамаша встала на руки.
— Вот видите! — гордо сказал Цацики.
— Пальцев на ногах не видно, — посетовал Фреддан.
— Почему лее, отлично видно, — сказала учительница, которая тоже вышла посмотреть.
— Нет, не видно, — настаивал Фреддан.
Тогда Мамаша сняла ботинки с носками и прошлась по школьному двору на руках, элегантно помахивая пальцами ног.
— Вот видите! — торжествовал Цацики. — Видите, как она умеет!
— Да, — сказала учительница. — Потрясающе. Не хотите зайти в учительскую и выпить чашечку кофе? — предложила она Мамаше.
Но та отказалась.
— Нет, спасибо, — сказала она. — Здесь гораздо интереснее.
Вдруг из школы вышел Мортен со своей компанией и скрылся за углом. Пер Хаммар взял Мамашу за руку.
— Это Мортен Вонючая Крыса, — прошептал Цацики.
— Тогда пойдем, нам надо с ним поговорить, — сказала Мамаша и решительно двинулась вслед за Мортеном. Половина одноклассников Цацики последовали за ней.
Увидев их, Мортен отвернулся. Его приятели стали издевательски ухмыляться, когда Мамаша похлопала его по плечу.
— Так это ты Мортен?
— Отвали, карга, — сквозь зубы процедил Мортен и выкинул окурок.
Цацики похолодел. Такого Мамаше никто никогда не говорил.
— Если я карга, то ты вонючая крыса, — ответила Мамаша и зловеще улыбнулась. — Цацики говорит, что с тобой невозможно разговаривать. Это правда?
