Ирена Юргелевич - Чужой
— Сейчас дам тебе попить горячего. Хочешь? Он кивнул.
— Только это не чай, — объяснила Уля, боясь, что ему не понравится. — Чаю у меня нет. Это мята.
— Все равно, было бы горячее, — сказал он и, пытаясь улыбнуться, добавил: — Трясусь весь как дурак.
Мелкими глотками, обжигая губы, он выпил все до дна. Уля радовалась, глядя, как он пьет.
— Ты костер нарочно для этого развела?..
— Да.
Он не поблагодарил, но Уле это и не нужно было. Ей был приятен сам вопрос.
— Пусть горит, — сказала она, помолчав. — Правда?
— Огонь — это хороши.
— Надо еще веток принести.
Когда она вернулась с охапкой хвороста, парень спал. Она подбросила сучьев в огонь и уселась на прежнем месте. Дунай, который всякий раз издали сопровождал ее, снова улегся и задремал.
«Что они так долго не идут? — подумала Уля. — Видно, что-то их задержало». .
Вдруг пес забеспокоился, поднял голову, встал и пугливо отбежал на край поляны, к зарослям терновника. Лишь спустя несколько минут Уля услышала шаги. Она вскочила и дошла навстречу ребятам.
Все трое тяжело дышали.
— Ну как? — спросила Вишенка.
— Он болен, — ответила Уля. — Очень болен.
Ребята остолбенели. Глаза Юлека еще горели воинственным задором, взгляд Мариана выражал спокойную решимость. Они бежали сюда, чтоб разделаться с наглым пришельцем, а он, оказывается, болен!
— Откуда ты знаешь? — требовательно спросила Вишенка, еще не веря.
— Посмотри на него.
— Он спит?
— Спит.
— Чего же он сюда пришел, больной? Сидел бы дома. Мальчики осторожно двинулись к «палатке». Юлек на коленках неслышно пролез внутрь, Мариан остановился у входа.
— Как его зовут? — шепотом спросил Юлек.
Мариан внимательно смотрел на спящего. Потом сказал:
— Я его не знаю. Он не из Ольшин.
— Не из Ольшин? — удивился Юлек.
— Нет.
Они вернулись к девочкам и сообщили им эту поразительную новость. Впрочем, Уля не удивилась, она с самого начала решила, что парень пришел издалека. Но Вишенка и Мариан растерялись, а особенно заволновался Юлек: появление таинственного незнакомца на острове обещало массу интересного.
— Он все время спал? — обратилась к Уле Вишенка. — Ни разу не просыпался?
— Да нет… просыпался… Мы с ним немножко поговорили.
— Так что же ты молчишь! — возмутился Юлек. А Мариан и Вишенка удивленно переглянулись.
— Он сказал мне, что порезал ногу… — застенчиво сказала Уля.
— И все? — выкрикнул Юлек. — И ты не спросила его, откуда он пришел? И как попал сюда?
— Нет… — Лишь теперь Уле пришло в голову, что ее разговор с незнакомым парнем действительно был какой-то странный. Но рассказывать ребятам все как было ей не хотелось, она только прибавила, словно оправдываясь: — У него жар.
Перебивая друг друга, ребята принялись обсуждать происшествие. Одна Уля не поднимала глаз от листка, который она мяла в руках.
— Ты что, костер разводила? — спросила Вишенка.
— Да. Его знобило, и я дала ему горячей воды с мятой. У меня больше ничего не было..
— Молодец! — одобрительно сказал Мариан, посмотрев, как установлены кирпичи.
Юлек немедленно почувствовал зависть. Надо же, именно эта нескладеха Уля спасла таинственного пришельца, да еще так ловко все сумела сделать!
— Вот черт! — выругался он сквозь зубы. — Сначала уроки, а потом бабка велела творог нести на другой конец села. И как раз сегодня!
— Ты говоришь, он не из Ольшин. Тогда откуда же? — спросила Вишенка.
Мариан полагал, что из Каменки или из Лентова. Шел к знакомым или родственникам в Ольшины и по дороге заболел.
— Каменка — это такой городок тут неподалеку, около Варшавского шоссе, — объяснил он Вишенке и Уле, которые не знали здешних мест.
Юлеку предположение Мариана не понравилось — слишком уж просто.
— А может, он из Варшавы? — с надеждой спросил он.
Раз в жизни Юлек ездил в Варшаву. С тех пор этот город был для него олицетворением всяческих чудес. А парень, который пришел на остров один-одинешенек, неизвестно откуда и неизвестно зачем, конечно, не мог быть обыкновенным мальчишкой.
— Он не из Варшавы, а из Нью-Йорка, идет пешком в Гонолулу, — флегматично ответил Мариан. — У него же нет никаких вещей, даже шапки, а от нас до Варшавы полтораста километров.
Юлек замолчал. Довод был убедительный.
— Что будем делать? — Вишенка любила не рассуждать, а действовать. — Делать-то что-то надо?
Мариан сказал, что все очень просто: надо его проводить домой, вот и все. Уля сказала, что не так это просто — у парня болит нога.
Вишенка, как всегда, стремилась руководить событиями:
— Если он не может ходить, я попрошу маму, и она возьмет извозчика.
— Тут нет извозчиков, — быстро возразил Юлек. — Отведем его к нашим дедушке с бабушкой, и дедушка наймет подводу. Но сначала… — Юлек снова загорелся, — сначала дедушка его пригласит, чтобы он у нас немножко пожил. Правда, Мариан?
— А зачем?
— Затем… — начал Юлек и осекся. «Ну конечно, у Мариана поддержки не найти!» — обиженно подумал он. Ему так хотелось, чтобы приключение развернулось как следует, а Мариану это совсем не нужно!
— Мы тут болтаем, ломаем голову, а давайте-ка сначала разбудим его, — распорядилась Вишенка. — Так или иначе, а на земле ему лежать вредно.
Она была права.
Ребята повернулись к шалашу — и замерли. Неизвестный, держась за гибкие ветки, сидел под орешником. Блестящие от жара глаза смотрели на членов команды пристально и настороженно.
Отвергнутая помощь
С минуту все растерянно молчали. Парень переводил взгляд с Мариана на Вишенку, с Вишенки на Юлека, как бы прикидывая, чего от них ждать. На Улю он не смотрел.
Первым пришел в себя Юлек.
— Ты откуда? — спросил он, усевшись на корточки и жадно глядя на незнакомца. — Как ты попал на наш остров?
— Так это ваш остров? — усмехнулся парень.
— Ясное дело, наш! Мы его открыли и всегда сюда ходим.
— Не бойтесь, сейчас уйду.
— А мы вовсе не боимся, даже и не думаем! — живо возразила Вишенка. Предположение, что она может чего-то бояться, казалось ей смешным. — Чего нам бояться?
— Откуда ты? — повторил Мариан вопрос брата.
— Издалека. Отсюда не видно.
Мариан поднял брови. Неизвестный вел себя нелепо.
— Ты, наверно, из Лентова?
— Не знаю я никакого Лентова. Никогда о нем не слыхал.
— Что это ты такой загадочный? — засмеялась Вишенка. — Не можешь просто сказать, где живешь?
— Я же сказал — далеко.
— Уля сказала, что ты напоролся на стекло, — спокойно возразил Мариан. — Ас больной ногой ты не мог сюда прийти издалека.
— Я пешком шел только по шоссе. А до этого ехал автостопом, — небрежно объяснил парень.
У Юлека прямо дух перехватило.
— Автостопом? — переспросил он, не смея поверить в чудо. — Честное слово?
— Да ведь так удобнее всего.
— Ты слышишь, Мариан? Слышишь? — завопил Юлек, боясь, что брат не оценит должным образом это сенсационное сообщение. — Он ездит автостопом!
Мариан не ответил. На него это тоже произвело впечатление. Вишенка смотрела на парня блестящими от любопытства и возбуждения глазами. Впрочем, она тут же постаралась скрыть свое восхищение и деловито спросила:
— Один ездишь?
— Ясно, один.
Им это вовсе не было так «ясно», для них это было удивительно, просто невероятно.
— А как ты попал на остров? — допытывался Юлек. — До сих пор никто его не мог найти.
— Очень просто, — пожал плечами парень. — Шел по берегу, увидел поваленное дерево, залез на него, ну, и увидел мостик.
— Это мы его сделали! Мы притащили жерди из Ольшин!
— Из Ольшин? — заинтересовался вдруг парень. — Из деревни Ольшины?
— Ты идешь в Ольшины? — обрадовался Юлек. — Так мы тебя проводим! Мы там живем, приехали на каникулы.
— Я иду не в Ольшины.
— Не в Ольшины? — Юлек был разочарован. — А куда?
Парень молчал. Лицо его выражало упрямство и ожесточение.
— Сплошные тайны! — рассмеялась Вишенка, начинавшая злиться. — Не хочешь — можешь не говорить.
— Вот именно, — сердито отрезал парень. — И вообще хватит болтать. Сейчас уйду.
Ребята замолчали. Неудовлетворенное любопытство не давало им покоя, и вместе с тем они были удивлены и обижены.
Уля, та просто не знала, что думать. Парня словно подменили. Совсем недавно, когда они были одни на острове, он не спускал с нее глаз, внимательно прислушивался к каждому ее слову. Правда, он подсмеивался над ней, но дружески, она это чувствовала. Теперь же он держался равнодушно, насмешливо, порой даже враждебно, а ее, Улю, вообще не замечал, как будто она была пустое место.
